Как дояр на кароф абиделся и чем фсе это кончилось.

Петро Опанасовыч Рыгайло пьяный и жызнирадастный шлёпал басыми нагами па свежему навозу. Вот ужэ 30 лет работал он на ферме дояром, и в этай сваей нилехкай прафесии дастиг нибывалых высот. Мог на глаз апредилить литраж каровы, жирнасть молока каторае ана дает, на слух устранял паломки в даильнам аппарате. Рыгайло любил каров, и оне атвичали иму взаимностью. Аднако, стоит сказать, что дальше платонических отношений ни он ни рогатый скот не заходили.  

Сиводняшний вечерний абход каровника он как всегда начал приняв на грудь поллитру. Потомушто, как бы сильно Петро Опанасовыч каров не любил, а бздеть каровы ат этава меньшэ не станут. Под алкаголным наркозом абаняние дояра притуплялось и дружбе со скатиной ужэ не могли памешать никакие побочныи факторы.
Вайдя в каровник Рыгайло весело улыбнулся знакомым жывотным и приблизился к черненькой по имени Машка. Густой рой мух вился вакруг ее толстой жопы, сильна действуя на нервы. Машка, то и дело отмахивалась от назойливых насикомых хвастом.
Как вдруг пад ачиридной взмах ее хваста, случайно падставился нетрезвый Рыгайло.

Описать словами всю ту бурю имоцый, што взметнулись в душэ у дояра ат этай пащечины, просто невазможна.
- 30 лет! – вскричал он, еле сдерживая слезы. – 30 лет душа в душу! Штобы я хоть одно кривое слово вам, быдло рогатое! А вы меня ПАМОРДЕ?!!! Ах!!!
Чувствуя сибя аскарбленым в лучшых чувствах, с застилавшим глаза гневом, Рыгайло кинулся из коровника прочь.

Не помня сибя ат ярасти, он схватил в сторожке садовый сикатор и размахивая им нат головой кинулся мстить каровам, наглядна илюстрируя известнае изричение а том, што ат любви да ненависти адин шаг!

Кагда забрызганного кровью дояра с пеной на губах выводили из каровника санитары скорай психиатричискай помащи, в руке он сжымал 12 отрезанных коровьих хвастов…

Прадалжение навастей следует. http://dn.kiev.ua/social/top1030.html