Савсем нидавна, а если тачнее, то буквальна вчира, всё мышыное пагаловье нашэй плонеты вздахнуло с аблигченеем и радастно пискнуло хором: “Зоибись!!!”

Што жэ праизашло? А вот што! Пендосцкие учоные наканецта адумалесь и бросиле мучить нивчём нипавинных мышэк, ставя над ниме сваи изуверские опыты. Но сцуко наука не терпит пустоты. Паэтаму пендосы, пазвав сибе на помасч ещё и фошыстцких учоных, не занетых в это время прасмотром парнужки, пириключилесь с мышек на мушэк-дрозофилов (яебу названее – прим.афтара).

Германские изуверы, ёбнув шнапса на брудершафт с пендосцкими учоными, начали сваи икспирименты над мужкаме, с цэлью выиснить, есть ли у мушэк ген атвичающий за пахмелье или нихуйа нету. Для ночала, нищастных мушэк жостко пиздиле мухабойками па почкам и задавале всиво адин вапрос: “Гаварить! Бистро! Где вы есть прятать ген “пахмельйе”? Атвечайт!” Строданея мушэк были нивынасимыме, но ани стойко малчале. Тагда гестапафцы стали атрывать им крылушки и паджыгать зажыгалкаме ножки, прадалжая спрашывать: “Во ист ген ”пахмелйе”? Шайзэ! Атвичайт бистро-бистро, шнэль! О, доннервэттер!” На этом месте мушки нивыдиржале мучений и абильно абгадив пыточный стол, стали колоцца.

Выиснелось следусчее. У мушэк-дрозафилов дийствитильно сущиствуит ген, каторэй называеццо “Hanghover”, што можна пиривисти как “Бодун”. Причом, што ниибически интересно, этат ген атвичает нитолька за перенасимасть алкаголя, но и за устойчивасть к стрессу.

Узнав пра этот удивительный шопесдетс факт, за дело нимедлинна принелись, радасна патирая руке, типерь ужэ пендосцкие пыточники. Ани принелись пугать нищастных мушэк, замахеваясь на них свёрнутой в трубачку газеткай, а такжэ мухабойкой. Кроми таво, штобы вызвать у мушэк стресс, их засовывале в паутину к паукам, а такжэ паказывале бутылачку со срецтвом “Дихлафос”. После этова истязанея, напуганных до обмарака мушэк, заставиле вдыхать пары спирта и пить шнапс.

Итог блять. Опыт паказал, што мухам, у каторых ген “пахмельйе” работает харашо, с каждым разом нужно всё большэ и большэ бухла, штобы ужрацца в сопли. С другой стараны, мухи, каторые куда то проебале свой ген, атвичающий за пахмелйе, мгнавенно ужыралесь впесду, едва толька нюхале спирт.

Кроми таво, што ваапще являиццо сенсацэей, мухи, каторые пиред упатрибленеем бухла были сильно напуганы, пйанели очинь медлинна. Ани сцуко всё внофь и внофь требовале шнапсу, заставляле немцэв 3 раза бегать в ларёк за добавкой, ниаднакратна пасылале нахуй пендосов и ваапще вели сибя агрисивно и нипритсказуема. Кагда жэ мухе наебенились савсем в лоскуты, они стале литать по лабаратореи, штобы сверху срать и блевать на учоных, а прафесару Хенриху Шольцу дажэ разбиле ебальнег мухабойкой. Опыт пришлось нимедлинна астанавить.

На следуюсчее утро мушки, у каторых был ген пахмелйа, праснулесь злые и неадыкватные. Ани в грубой матерной форме патребывали сибе пива, а тсачильна пахмелифшысь, снова устроиле дебош и разнесли лабараторею впесду.

Выват учоных адназначен: “Пианые мухи такжэ апасны, как бухой челавек. А паэтому ну их нахуй, вместе с их пахмельным геном! Лутшэ мы типерь будем искать ген чиловека, атвичающий напремер за пачосывание жоппы или, на худой канец, атвичающей за кавыряние в носу. Это веть тожэ ниебически пазнаватильно и интиресно, не так ли? ”

Списдел здесь:
http://rus.delfi.lv/news/technology/discovery/article.php?id=11950267