Когда мы с ваме быле маленькими и ничего в этой жизни не понимале, нашы с вами папы и мамы иногда водили нас в цырк, где мы радастна смеялись над проделкоми зобавных и веселых клоунофф-проказнекоф. Мы ели там мороженое и чуть не давились им, когда клоуны шутиле особенно удачно, нечто вроде: "Вася, а у тибя фся спена белая!.. ???... Ха-ха-ха! Под педжаком не видна!"

Наш моск отказывался понимать, почему мама с папой спорят кто поведет рибенка фцырк, почему рибенка не водили туда каждый день и почему у мамы быле всегда заплаканные глоза, если жребий падал на неё, и почему папа отчяянно зевал как раз тогда, когда клоуны жгли реально непадеццки: один другого пнул патсраку, а тот такой не смок догадацца, кто его пнул и гонялсо за другим дядей, на которого показал тот клоун, который пнул, а потом тот дядя пнул того клоуна, который пнул, и там они все перепинались, и никто не догодалсо, кто же тут пинаеццо и потому сели вместе плакадь и тут же патскачили, так как у всех болели напинаные жеппы...

Жызнь расставляет всех и вся поместам, раскладываед пополачкам. Нас больше не тянет вцырк, особенно тех, кто побывал в армии, мы выбираем себе профессии, некоторые даже становятсо клоунами, и иногда эта профессия однажды спасаед жызнь и самое главное - имущество, которое так трудно нажыть, особенно если ты клоун, и на твоих выступлениях плачут не только взрослые, а даже недоношенные младенцы.

Новгородский клоун с супругой-клоунессой репетировале дома номер, на каторый было поставлено фсио. То есть, ставеть то сопственно, было нечего - дома было шаром покати, вфкарманах и в желудках - пусто, но была надежда: "Ну, может хоть сегодня... Хоть пиццот рублей, блеать, может вдрук будет больше пьяных, один заржот - и другие тоже, и директар скажет:"Во какие уминя заибатые клоуны, а я думол что они долбайобы - дам-ка я им пиццот рублей, бля!".

Нагримеровавшысь и переодевшысь, супруги начали...

- Утибя фся спена белая! - замогильным голасом проревел муш.
- Ой, где? - повернулась к нему спеной жена, и получила от супруга пинка, - А хтоэта тут пинаеццо? - взвизгнула она.
- А вот хто - захохатал муш, указывая рукой набалкон.
- Ну я ему щас! - взвизгнула супруга и рванула на сибя балконную дверь.

Сбалкона на неё в упор испуганна маргали четыре глаза под двумя кепкаме. Лица под кепкаме плавно побледнели, скривились в плаксивой гримасе, руки обладателей кепок мелко дрожали, вся их поза выражала непередаваемую словами обиду и разочарование. ...

- Ха-ха-ха! Ну что ты там застряла? Там никаво нету, эта я тибя пнул, дура!
- Ты-ы-ы? - изумилась супруга, обернувшысь, - Да как ты пасмел! Двадцать лет савместной жызни! А ты пинаццо!

Меж тем на болконе и правда  никого не было. Побросав фомки и отмычки, взломщеки покинули его, несмотря на несколько метраф высаты. На сломаных нагах они уже мчались подальше от этех страшных дяди и тёти. Эти люди привыкли быть где угодно - в обезьяннеках, на нарах и под нарами, но фцырк они не хотели, риальне…



http://www.lifenews.ru/news/92440