Златошвейка-судьба о мои непослушные пяльцы
Исколола все пальцы, трудясь над белёным холстом.
Без особых изысков для временного постояльца,
Вышивая лишь изредка гладью, а чаще – крестом.

Заплеталась причудливо нитка в уток трафарета,
Где была, зачастую, мне вместо конвоя канва.
Где служил натюрморт сублимацией автопортрета,
И его композиция явно была не нова.

Так стежок за стежком мне стяжали пустые скрижали
И нетореный путь буреломом, да по целине,
И узлы, как нарывы, где всё же разрыв не сдержали
Вдвое скрученные и мои, и твои мулине.

Мой потёртый узор мастерица всё реже латает,
Хоть и рук не бросает, но красками явно скупясь.
И иголка над вышивкой птицей давно не летает,
А с трудом протыкает когда-то ажурную бязь.

Не корю я судьбу, ведь привыкла она к укоризне,
Но с последним клубка размотавшихся ниток витком,
Я боюсь одного – осознать, что дневник моей жизни
Вдруг окажется наскоро маранным черновиком.