Фтыкателю, решившему осилить этот текст, следует быть предельно внимательным. Из-за свойственной мне лености я лаконичен, и потому для правильного понимания моих рассуждений диагонального чтение не подходит: можно легко пропустить важное логическое звено.
  Итак, речь пойдёт о машине времени. Я не собираюсь рассматривать её возможность с физической точки зрения, да мне это и не под силу. Меня волнует прежде всего её логическая осуществимость. Возможны ли путешествия во времени, что называется, «в принципе», или нет?
  Любой здравомыслящий падонак ответит на это чеканным: «Не возможны ни хуя, ибо перемещения во времени нарушают принцип причинности!» Далее может последовать наглядная демонстрация этого нарушения — скажем, пресловутое убийство путешественником во времени своего малолетнего предка, упрямо ведущее к «парадоксальной» ситуации, или что-то в этом духе. Но я задам встречный вопрос: а почему, собственно, эта интересная возможность — принципиальная осуществимость машины времени — обязательно должна вести к парадоксу? И такой вопрос задаю не один я.
  Так, например, лет девять назад в «Physical Review» была опубликована статья сотрудника Пулковской обсерватории С. Красникова «Парадокс путешествий во времени», в которой аффтар задаётся тем же вопросом: а почему существование машины времени обязательно должно приводить к парадоксам? В первую очередь автор — отметим это изящное движение ума — спрашивает: а что вообще такое «парадокс»? как его определить? Полагаю, люди в теме по достоинству оценят подобное направление мысли: ведь очень часто правильная постановка задачи — это девять десятых её решения.
  Так вот, автор статьи определяет «парадокс путешествий во времени» — внимание! — как ситуацию, когда система находится в состоянии, запрещённом действующими в ней законами движения. Это надо понимать так, что состояние системы никоим образом не совместимо с некоторыми зафиксированными нами начальными условиями. То есть: когда путешественник во времени возвращается в прошлое и убивает своего юного деда, и в итоге не рождается, и не отправляется в прошлое, и дед остаётся жив, и в итоге путешественник во времени всё же рождается, и отправляется в прошлое, и убивает деда… — то эта дурная бесконечность — лишь логическое свидетельство неосуществимости подобной ситуации в реальном мире (при условии существования машины времени), о чём и говорит нелепое чередование «жив-убит». Это не реальный парадокс, а ошибка ума. Другими словами, если машина времени и в правду возможна, и если некто и в правду переместился с её помощью в прошлое — то деда своего он точно не убьёт. Так как это будет несовместимо с начальными условиями, согласно которым путешественник во времени всё-таки существовал и переместился в прошлое — а значит, его дед в интересующий нас момент остался жив.
  Тут возникает следующий вопрос: а что, собственно, помешает путешественнику осуществить своё мокрое дело? Как там со свободой воли? Вопрос весьма любопытный, поэтому для большей чёткости рассуждений определим его в более абстрактных терминах.
  Итак, пусть путешественнику во времени известно некоторое событие С. Пусть также ему известно, что некоторое событие П, произошедшее в далёком прошлом, является причиной события С. Положим, этот падонак с помощью машины времени отправляется в прошлое, в момент, предшествующий П. Сможет ли он повлиять на П так, чтобы С не произошло, а если не сможет, то почему?
  Перепишу более наглядно. Вот, допустим, некий давшийся ёбу (извиняюсь за невольную тавтологию) политсрушник получает в своё распоряжение машину времени и с её помощью перемещается, скажем, в 1 июня 1970 г., с беспезды благородной целью — убить Чубайса. Сумеет ли он это сделать, а если нет, кто ему не позволит?
  При анализе примем, что парадоксов, как их определяет Красников («несовместимость состояния системы с начальными условиями») быть не может. Тогда логически возможны три случая. Во-первых, само событие С может оказаться, с некоторой вероятностью, ложным, не имеющим место быть в действительности — так что вопрос об изменении прошлого вообще не стоит. Во-вторых, событие С, известное путешественнику, может быть истинным, но вот утверждение, что событие П есть причина события С — может быть ложным. Тогда изменение события П никак не повлияет на С. В-третьих, утверждения «произошло событие С» и «П является причиной С» могут быть истинными, но путешественник во времени не может повлиять на П никак, потому что сам окружающий мир парирует любые его действия, направленные на какое-либо изменение П. Рассмотрим все три случая на нашем примере.
  В первом случае наш путешественник может попасть в прошлое и даже кого-то там убить, но в итоге окажется, что столь ненавидимый им Чубайс — всего лишь плод его больного воображения. А на самом деле никакого Чубайса никогда не существовало и не могло быть. И все жертвы оказались напрасны.
  Во втором случае путешественник может, скажем, переместиться во 2 июня 1970 г. и в течение недели собирать информацию о том, где йуный Онотолег был 1 июня и что делал. Затем наш убивец перемещается в 1 июня с целью убить Толега… но жутко обламывается: собранная за неделю информация оказалась ложной — и Чубайса на месте нет! Все труды впустую.
  И третий случай: путешественник перемещается в один из предшествующих намеченному злодеянию дней, например, в 25 мая 1970 г., и в течение недели шпионит за Чубайсом — так, чтобы точно знать, где тот всё-таки будет 1 июня; а затем, после выяснения всех обстоятельств, отправляется в 1 июня, вооружённый и исполненный решимости… и тут его хватают менты. Оказалось, он сам своими шпионскими действиями привлёк к себе внимание общественности (а не педофилище ли это какое?) — и вот, Чубайс остаётся жив-здоров, а незадачливый путешественник во времени вместо претворения высшей справедливости отправляется на кичу (а потом и в дурку — когда признается в своём происхождении).
  Ясно, что все три случая являются, так сказать, «чистыми», а в действительности может иметь место их хитрое переплетение. Например… хотя нет, не буду утомлять себя лишними букваме, пытаясь представить такой случай. Пусть это будет для фтыкателя домашним заданием.
  Из вышерассмотренных первого и второго примеров мы увидели, что в случае осуществимости машины времени имеет место быть интересный принцип, согласно которому любое известное путешественнику во времени событие может оказаться истинным только с некоторой вероятностью, меньшей единицы. Я назову эту хуйню «Принципом неполноты описания», и даже оформлю его отдельно:

Принцип неполноты описания
Ни один наблюдатель не может располагать всей информацией о состоянии системы.

  В дальнейшем этот принцип понадобится нам в наших рассуждениях.
Теперь, когда мы рассмотрели особенности перемещений во времени с точки зрения самого путешественника, не мешало бы и представить, как работа машины времени будет выглядеть со стороны окружающего мира, в котором действует путешественник. Рассмотрим три вышеприведённых случая относительно не перемещающегося во времени наблюдателя.
  В качестве такого наблюдателя я предлагаю падоночьему вниманию самого себя, а демонстрировать работу машины времени будет один особенный эффект, с которым я регулярно сталкиваюсь в своей жизни. Речь пойдёт, как ни странно, о синематографе.
  Время от времени случается, что в голову мне внезапно приходит ленивая и ненавязчивая мысль о каком-то фильме, известном или неизвестном мне. Мысль примерно такая: «А вот неплохо было бы посмотреть вот это вот кино… Да, не мешало бы…» И, натурально, в тот же вечер включив дебилятор, я с удивлением вижу, как начинают показывать как раз тот самый фильм, о котором я подумал несколько часов назад! Подчёркиваю: до того, как начинают показ, я и понятия не имею, что этот фильм сегодня будет — мне совершенно точно никто не говорит об этом, а телепрограммы у меня в принципе нет. Это осуществление мимолётного желания очень удивляет меня. Но что особенно рвёт крышу — так это тот случай, когда я, иной раз поймав за хвост свою мысль о фильме, говорю себе: ага! раз я об этом подумал, то сегодня это кино точно будет. Естественно, никакого фильма ни в этот день, ни в последующие не кажут. Много раз я убеждался в исключительной действенности этого правила: чтобы предсказанный мной фильм реально показали, я вообще не должен знать, что моя мысль о фильме — это «предсказание». Только тогда оно сбывается.
  (Замечу на полях, что ситуация с фильмами — это только один ничего особо не значащий пример. «Синематографический эффект» имеет место быть и в других областях моей жизни, и выглядит в точности так, как я описал. Да, наверное, не один я отмечал подобные жизненные странности. Может быть, и у других падонков есть что сказать по этому поводу.)
  На данной модели можно увидеть, как примерно работает машина времени с точки зрения простого, живущего из прошлого в будущее падонка. Информация, полученная из будущего, может оказаться либо ложной («фильма не показывают»), либо истинной — но тогда её никак нельзя изменить (спохватываюсь я уже тогда, когда предугаданное начинает сбываться, и что-то менять (скажем, сообщить в Останкино о якобы заложенной бомбе) уже поздно). Наверное, можно даже сформулировать правило: «Чтобы нечто осуществилось, следует ни при каких обстоятельствах не думать, что это нечто когда-то действительно произойдёт».
  А теперь попрошу особого внимания. Сейчас последует самое важное звено в цепочке моих рассуждений — самое важное и самое сомнительное. Итак, вопрос. А какая фпизду разница, откуда система получает информацию о будущем — от настоящего путешественника во времени или откуда-то ещё? Вот пелотка бежит домой: ей взбрело в голову, что она забыла выключить утюг. Эта мысль — всего лишь плод воображения, или её нашептал добродетельный путешественник во времени? Да какая на хуй разница! Ведь это же никак не влияет на дальнейшие действия пелотки. Это совершенно неважно. Или вот возвращаясь к фильмам: откуда я могу знать, получаю ли я информацию о них и в правду из будущего, или это только моя фантазия? Я не могу этого знать, но это и не важно. Выглядит-то всё именно так, как если бы информация действительно была из будущего. Пожалуй, тут можно сформулировать ещё один принцип:

Принцип эквивалентности информации
В случае, когда система получает информацию о своём будущем состоянии, источник этой информации и его пространственно-временная локализация не имеют никакого значения.

  То есть неважно, кто сообщает информацию о будущем: настоящий путешественник во времени, или ебанутый псих, считающий себя пророком, или вообще сама система генерирует (читай придумывает) эту информацию. В любом случае эта информация либо ложна — либо истинна, но тогда будущее никак нельзя изменить.
  Вот отсюда-то, из двух полученных нами принципов, и следует поистине парадоксальный вывод: вне зависимости от того, возможна ли настоящая машина времени или нет, сам материальный мир ведёт себя так, как если бы перемещения во времени были возможны. В этом месте я рекомендую сделать перекур, ибо ниже будет ещё круче.
  Так вот. Раз мир ведёт себя так, как будто обмен информацией между разными моментами времени есть на самом деле — то это можно использовать! В самых корыстных, сука, целях. Бля буду. Курим: когда мы уверены (см. кинопример), что некоторое будущее точно осуществится («фильм покажут») — этого никогда не происходит («фильм не показывают»). Понятно, почему так: ведь когда мы действительно уверены в том или ином будущем — то мы, говоря другими словами, знаем, что это действительно наше будущее — а значит, мы в принципе могли бы его изменить. Следовательно, во избежание парадоксов этот образ будущего окажется ложным. То есть оно не сбудется. Отсюда правило: если сильно не хочешь, чтобы сбылась какая-то особенная гадость — думай так, как будто она неизбежна! Постарайся по-настоящему поверить в это. И тогда она не сбудется. Лично я знаю (и использую) эту нехитрую технику с детства. Да и не один я о ней знаю. У Борхеса в рассказе «Тайное чудо» главный герой перед казнью рассуждает похожим образом:

  «Напрасно он внушал себе, что страшна лишь сама смерть, а не её конкретные обстоятельства. Он неустанно представлял себе эти обстоятельства в нелепой надежде исчерпать их. Бессчётное число раз мысленно проходил весь путь от предутренней бессонницы до мистического залпа. И до срока, назначенного Юлиусом Роте, умирал сотнями смертей во двориках, чьи формы и углы утомили бы даже геометрию… Потом он подумал, что действительность обычно не оправдывает предчувствий, и, следуя извращённой логике, заключил, что если воображать подробности, они не сбудутся.»

  И ведь риальне — не сбудутся!

  Будем считать, что с техникой предотвращения неприятностей разобрались. Теперь посмотрим, как добиться противоположного эффекта: чтобы осуществилось желаемое. Это, скажу сразу, намного сложнее. Для этого необходимо, с одной стороны, представить образ желаемого будущего (что эквивалентно тому, как если бы мы получили эту информацию непосредственно из будущего — см. второй Принцип), а с другой стороны — мы не должны знать, что это — будущее. (Ведь если мы в это поверим хоть немного, вероятность, что представленное нами будущее ложно, резко возрастёт). На практике эти условия можно выполнить так: следует помечтать, причём отчётливо и сильно помечтать, о том, чего мы, собственно, хотим — но при этом ни на секунду мы не должны поверить, что эта наша мечта способна осуществиться. То есть наше мечтание должно быть совершенно оторвано от реальности, мы ни при каких условиях не должны на него надеяться. И тогда, вполне возможно, наша мечта сбудется.

  Как я уже сказал, это очень сложная техника. У меня пока получалось выполнять её условия только случайно. Но, возможно, кто-то добьётся в этом поистине магическом искусстве больших успехов.
  А напоследок одно полезное примечание. Мечтать, вообще говоря, лучше о чём-то чётком и конкретном. О том, чтобы заработать много бабла, либо о завоевании сердца конкретной пелотки, либо о покупке «Лексуса» (или какие быдловозки сейчас в моде?). А вот о чём-то широком, типа «счастья для всех даром», мечтать практически бесполезно. Не потому (или не столько потому), что мир злонамерен, а просто-напросто из-за того, что «счастье для всех даром» слишком полно описывает будущее состояние интересующей нас системы. А чем это описание полнее, тем меньше вероятность, что именно этот конкретный вариант будущего воплотится в жизнь. Иначе говоря, по сравнению с «построением коммунизма» покупка «Лексуса» осуществима в гораздо большем числе возможных миров, один из которых и ждёт нас в будущем.
  Надеюсь, эти мои рассуждения об управлении формально не зависящими от нашей воли вещами хоть кому-то принесут пользу. А если не принесут… но, в общем, мне похуй.

  Хау, я фсё сказал.