Было около двенадцати, когда я кончил  завтракать,  а  встретиться  с
Руффи мы должны были только в два, и я решил подольше  погулять.  Эти мои сплошные мысли о ней не выходили  у  меня  из  головы.  Я  все  вспоминал  этот старый ржавый велосипед, на котором она уезжала после уроков.
  Пошел я на Бродвей просто ради удовольствия, я там сто  лет  не  был.
Кроме  того,  я  искал  магазин, где продают  плеэры-флешки – их только что выбросили на рынок. Мне хотелось купить один аппарат для Киры  - она от них без ума! Кира – это моя двенадцатилетняя сестренка. Очень шустрая!
  Этот плэер было очень трудно достать.  Вообще говоря, Кира любит такие песни, что послушаешь их и хочется бежать и искать встречи с исполнителем. Жалко только, что таких песен очень мало. А любимая песня у нее такая - там  все  про  маленькую девочку, которая не хотела выходить из дому, потому что у нее не было ни одного нарядного платья и она стеснялась выходить гулять во двор.  Я слышал эту песню у своего друга Макса, что жил на Манхэттене.
  Стало теплее, чем вчера, и тучи развеялись, показывалось солнышко - гулять стало намного приятнее.  Мне понравилась, шедшая впереди меня, одна компания. Там  шло  целое семейство, очевидно из магазина с покупками, ибо отец и  мать были увешаны коробками с головы до пят, и даже мальчишка лет семи нес черную сумочку. Видно было,  что они были довольно своими подарками к Новому году.  На отце была  светло-серая  шляпа,  такие всегда  носят служащие, когда  хотят  принарядиться. Он  шел  с  женой и оживленно разговаривал с ней,  а на сынишку своего они совсем  не  обращали  внимания.  А
мальчишка  был  мировой.  Он  шел  не  по  тротуару,  а вдоль него у самой
обочины,  по мостовой.  Он старался идти точно по прямой,  мальчишки любят
так  ходить.  Идет  и  все время напевает себе под нос.  Я нарочно подошел
поближе,  чтобы слышать, что он поет. Он пел такую песенку:

  - Дождик, дождик, припусти.
  Мы поедем все в кусты.
  Богу там молиться,
  Христу поклониться.

И голосишко у него был забавный.  Пел он для собственного удовольствия,  это  сразу  было  видно.  Машины  летят  мимо,
тормозят  так,  что  тормоза  скрежещут,  родители  никакого  внимания  не
обращают,  а он идет себе по самому краю и распевает:
  - Дождик, дождик, припусти…
Мне стало еще веселее. Даже настроение улучшилось донельзя.
    На Бродвее все толкались, шумели. Было воскресенье, всего  двенадцать тридцать, но все равно стоял невероятный шум. Все шли  в  праздничном настроении: кто в кино; кто в магазины за подарками; кто гулял просто так.  Все расфуфырились - воскресенье! Гуляй, не хочу!

  Но тут мне немного повезло: в первом же магазине, где продавались всякие  радиотовары, сотовые и прочая, я нашел плэер-флешку. Содрали с меня двадцать пять монет, штука была редкая, но я не жалел.  Я так вдруг обрадовался, что не мог сдержаться и забацал немного чечетки прямо в магазине: все только похлопали и порадовались за меня.
  Я вышел из магазина - тут подвернулось кафе, и я зашел. Подумал -  не
звякнуть ли Хелен – с ней я тоже иногда тусуюсь, мировая девчонка - может, она уже вернулась домой на каникулы. Я  достал Нокию и вызвонил ей. К  несчастью,  аппарат пропищал, что абонент недоступен. Я от этого, конечно, не умер. Но все равно мне хотелось поговорить с ней – у меня было великолепное настроение.
  Однако надо было доставать эти проклятые  билеты  в  театр,  пришлось
купить газету и посмотреть, где что идет. По случаю воскресенья шли только
три пьесы. Я пошел и купил  два  билета  в  партер  на  "Остановись мгновенье". Спектакль  был слабенький,  в  пользу  бедных.  Мне  не  особенно
хотелось смотреть эту пьесу,  но я знал,  что  Руффи  жить  не  может  без
кривлянья - обязательно распустит слюни, когда я ей  скажу,  что  в  пьесе
участвуют Гранты.  Она обожает пьесы,  которые  считаются  изысканными  и
серьезными, с участием звезд и все такое. А я не люблю. Вообще, по правде
сказать, я не особенно люблю ходить в театр. Конечно, кино еще хуже, но  и
в театре ничего хорошего нет.  Во-первых,  я  ненавижу актеров.  Они ведут
себя на сцене совершенно не похоже на людей. Только воображают, что похоже.
Хорошие актеры  иногда  довольно  похожи,  но  не  настолько,  чтобы  было
интересно смотреть. А кроме того, если актер хороший, сразу видно, что  он
сам это сознает, а это сразу все портит.
    Билеты на спектакль с грантами я купил,  потом сел в такси и поехал  в
парк. Там в это время гуляла Кира и я хотел найти ее и вручить подарок. Надо было бы подождать вечера, но  очень  хотелось поймать ее сейчас.

  В  парке царило сплошное веселье и народу было столько, что найти ее было просто невозможно.  Тогда я набрал ее по сотовому – у нее WERTU: она любит навороченные аппараты. На третьем гудке она взяла трубку:
  - Кир! Привет, ты сейчас в парке?
  - Привет, братишка. Нет, мы с Джейн взяли билеты на «Техасскую резню-5».
  - Тогда, до вечера.
  - Пока.
А надо сказать, что у меня такая сестренка боевая, что всего Кинга она прочла от корки до корки.
Я выругал себя мысленно за бессмысленную поездку и поехал встречаться с Руффи, чтобы сводить ее на спектакль. И потискать ее бедрышки в приятной темноте зрительного зала, целуя ее в длинную шейку и посасывая ее продолговатые мягкие мочки ушей. Заведу ее до нужного кипения, так что она после встречи Нового года сама запрыгнет ко мне в постель. И мы будем блаженствовать там до православного Рождества!