Они зашли в подъезд - на лестницу, подальше от лишних глаз и ушей, туда, где почти никто не ходит, предпочитая лифт. Поднялись повыше - этаж так на пятый, чтобы ещё более гарантированно оградить себя от появления посторонних.

Она села прямо на ступеньки, закурила... Он стоял у окна и тоже курил. Говорили. Много, долго, с трудом давались слова, но когда-то же их нужно было произнести? На глаза наворачивались слёзы... Было больно и страшно, но она старалась держаться, из последних сил давя в себе желание расплакаться, подскочить к нему, обнять - чтобы он просто её пожалел, прижал к себе и не отпускал больше никогда. Но это невозможно, уже всё решено, так нельзя - и так не будет, всё, всё, всё...

И всё равно солёные ручейки заструились по щекам, сдерживаться уже было невозможно - и она тихонько заплакала, обхватив коленки руками и уткнувшись в них лицом. Он подошёл и сел рядом, крепко обнял, начал успокаивать... А она уже не могла остановиться, не могла запретить себе жалеть себя, его, свою дурацкую жизнь - хотя, было бы правильно перестать и действительно успокоиться - но какое тут спокойствие, если всё летит в бездонную пропасть, и не известно, сможет ли всё когда-нибудь встать на свои места?

А он продолжал её обнимать, говорил, что любит, больше всех любит, и она сквозь слёзы отвечала ему, что нет никого роднее и ближе его, самого любимого в мире, но так будет лучше - им обоим. Время покажет, время лучше всего и всех решает за нас наши проблемы. Не судьба - значит, не судьба.

Он крепче обнял её за талию, гладил её, вытирал губами слёзы с её лица, и даже пытался шутить, только бы она перестала плакать - больно было на это смотреть. Наконец, она сама поняла, что пора перестать... Повернула к нему лицо и поцеловала в губы - в первый раз за этот вечер и этот долгий разговор.

Потом она встала, отряхнула с джинсов подъездную грязь, снова закурила. Прошлась немного, потом села на корточки перед ним и он снова поцеловал её. Он обнимал её, гладил лицо, ещё слегка влажное от слёз. Постепенно его руки опустились ниже, и он начал ласкать её грудь через одежду... Она чувствовала каждое прикосновение его красивых и нежных пальцев, чувствовала, насколько это приятно, и как её заводят эти ласки. Он же продолжал всё настойчивее ласкать её грудь, и ей уже пришлось поднять кофточку, чтобы он мог доставить и ей, и себе ещё большее удовольствие, приникнув своими губами к её уже возбуждённым соскам.

Она уже больше не могла терпеть, и попросила его расстегнуть джинсы. Он тут же понял, что к чему, и выполнил её просьбу. Вдруг этажом ниже кто-то завозился, заходил, начал говорить.... Они быстро схватили вещи и перебешали немного выше. Решив, что всё равно здесь никто не пойдёт, они снова продолжили свои ласки.

Она взяла в рот его член, очень сильно возбуждённый, твёрдый и горячий, и начала сосать его, так что парень даже тихонько застонал от удовольствия... В то же время он пальцами аккуратно сжимал её соски, а она начала ласкать себя рукой между ног... Их возбуждение уже зашкаливало за все мыслимые и немыслимые границы, терпеть больше было невозможно. Он поднял её с колен, одним движением развернул к себе спиной. Она наклонилась, и он тут же вошёл, так что она застонала от удовольствия.

Они были очень похожи на кота и кошку в марте - когда кот даже начинает кусать кошку за загривок, настолько, видимо, ему нравится процесс. И здесь так же - хоть никто и не кусался, страсть и желание били через край... Он сильно и быстро трахал её, она стонала в ответ, стараясь двигаться ему в такт. И вот... Её накрыла волна оргазма, сметая все остатки мыслей, кроме одной: "Я люблю теюя, люблю, люблю!..." Немного очнувшись от этого, она повернулась к нему... Он тоже кончил, хотя она даже не слышала, как он застонал, не почувствовала, что он уже не в ней - настолько сильно её пронзили ощущения; да и к тому же, об этом свидетельствовали мокрые потёки на стене.

Они засмеялись друг другу, крепко-крепко обнялись... Потом оделись, вышли к лифтам и спустились вниз. Молчали, слова не были нужны, и никто не хотел говорить о том, что это последняя встреча, что увидеться им суждено ещё очень нескоро.

"Я тебя люблю..."
"И я тебя люблю... Прощай..."
"Надеюсь, не навсегда..."