Мокрый асфальт окружил Стёпу вокруг. По ручейкам воды бежала жидкость Н2О, образую лужы и прочие маленькие водоемы, не отображаемые на топоргафических картах. Стёпа запаниковал – он боялся ступить на мокрую поверхность после случая в папиной лаборатории, когда он спалил себе ногу разлитой на плитке кислотой. Стёпа расправил крылья из пенопласта и взмахнул ними, пытаясь воспользоваться воздушными потоками  и обмануть силу земного тяжения, обязующую всех быть пришитыми ногами к поеверхности планеты. Сначала ничего не получалось, но Стёпа не унывал и напрягся, сконценртировавшись на вафлях. Всегда, когда надо было сосредоточится, он думал о вафлях, стекающих по его лицу.

    Если бы кто-то прогуливался в этот вечер возле этого дома, то удивленно наблюдал бы, как с крыши спрыгнул человек с белыми крыльями. Неуклюже помахал и рухнул на кучу мусора. Кульки и мешки с отходами зашевелились, и из глубины мусора появилась горгулья. Потревоженная жительница помойки откусила тупую башку летуна и проглотила, не поперхнувшись ни одной мышцой горла, хотя вероятность подавления пищей каждой горгульи где-то 85%, так как они состоят из камня и не имеют слизистых оболочек, то есть, говоря нормальным языком, у них нет слюней чтобы смазать горло для гладкого проникновения пищи в желудок. Щастливая горгулья взйебнулась и заходилась плясать капуэро. Проходящий мимо грабитель банка вытянул из мешка пачку денег и под впечатлением бросил в валяющуюся шапку Стёпы.