в которой если в душе праздник - то праздник имеет место быть.


Штирлиц сидел на завалинке и играл на балалайке. Балалайка была 
неизвестной никому фирмы "Стратокатер лимитед", Штирлиц ее 
реквизировал буквально на днях, случайно производя шмон в еврейском 
гетто. В принципе это был совсем не шмон - Максим Максимыч Отто фон 
Штирлиц генетически был предрасположен распивать 40% растворы С2Н5ОН 
втроем, как минимум - вдвоем, в одиночку - никак нет. Потому он искал 
своего связного и старого камрада Исаака Равеля, так как мензурка с 
раствором находилась у товарища щтандартенфюрера в кармане и приятно 
холодила ногу, не забывая в тоже время греть душу приятным 
предчуствием. Исаака он не нашел. А нашел балалайку.
- Свято наближається, свято наближається, ундер линдер майн кампф 
геноссе,- напевал себе под нос истинный ариец, делая брови домиком а 
губки бантиком. Припев был довольно прост у этой песни, но Максим 
Максимычу он нравился. Что этот набор звуков значил - он не знал, но 
выкрикивал с неподдельным залихватством - Лили марлен, Лилимарлен, ю а 
зе рашн ляляба!
На двадцать четвертом повторе припева гауптман СД Завалинка не 
выдержал и чихнул. Штирлиц насторожился. "Это конец!" - пронеслось в 
его светлой голове. "Это не конец а балалайка!" - подсказал ему 
ментально гауптман СД Завалинка. "Ну и ладно" - успокоился чемпион 
Берлина по теннису, и взял умопомрачительный аккорд, умудрившись 
воссоздать еще лет 30 как не написанную солягу из "Солдиер оф фортуне".
Тут Штирлицу вспомнилось, что сегодня праздник. "Еханый бабай" - 
подумал М.М., - "Сегодня ж 9 мая!". Что это за праздник тов. Исаев не 
знал, так как на календаре был 1944 год, но праздник все равно должен 
сегодня быть. Штирлиц достал портативную рацию, в виде астролябии, 
которая всегда висела у него на ремешке за спиной, под парашютной 
сумкой и дал короткую очередь-шифровку в Центр - "Пеленки шепелявого 
заполоскали зпт графиня изменившимся лицом бежит пруду тчк ппц нах". 
Завалинка тут же сдублировал шифровку в 4 отдел Абвера, используя мини-
рацию, замаскированную под карманный бильярд.
В далекой северной столице в самом Центре посреди кабинета с полезной 
площадью в 1000 кв.м., на столе, занимающем ровно 0.25 от полезной 
площади помещения, стоял автомобиль Лэнд-Ровер, с тонированными 
стеклами, башенным орудием и ракетно-зенитным комплексом "Пурга-
Гон-44". Внутри сидел Изя Сталин по кличке "Коба". Он храбро вертел 
баранку и ему вообще нравилось представлять себя впереди отряда 
тяжелых броненосцев потемкиных, атакующих Вторую танковую бригаду 
"Орда". Из приемника раздавались бравурные марши группы "Любэ". Вдруг 
посреди песни раздались позывные "Европа-Плюс". Диктор голосом Жанны 
Фриске поведал: - Из Европы сообщает наш спецкорр Мэд Макс, цитирую 
"Разом нас - багато, нас не подолати, Коба - если ты меня уважаешь - 
карбамбия кергуду". И о погоде...
Дальше Изя не слушал - о погоде он был в курсе, ибо сам ею управлял, 
путем перемещения рычага переключения передач Лэнд-Ровера. Изя снял 
трубку радиотелефона, с гербом и печатью, и нажал кнопку "Жора".
- Жора на проводе.
- Алле, Жорек. Тут такое дело. Макс просит шоб ему сегодня оформили 
празднег. Я вот думаю - ты на какое число День Победы запланировал?
- Ну думаю на 7 мая следующего года. Быстрее можно да зимой неохота - 
парад будет неудобно по снегу делать, да еще и немцев децл осталось, и 
пацаны как раз разошлись вовсю, раньше боюсь их от дела отрывать.
- Жора, давай 9 сделаем? Пусть Максимка порадуется, ему там небось не 
в мармеладе, в логове врагов то сидеть, астролябию таскать.
- Да без базара, Изя. Телеграфируй ему - походу в теме, мож 
праздновать, с него магарь.
- Вай спасибо, Жора, кстати - харошый у тебя план, таварищ Жуков.
- Ну дык хуле, Голландия за неимением ничего травой контрибуцию 
высылает, с поганого Амстердама хоть плана мешог. Гыгы.
- Лады, воюй, до связи, камрад.
Изя нежно коснулся рукой бибикалки в центре руля и начал одухотворенно 
наяривать сигналы Морзе.

Максим Максимыч решил что нада чтото делать, ускорять процесс 
определения праздника, как вдруг изза куста выскочил Исаак Равель, 
связной. За собой он тащил три метра перфоленты, испещренной 
загадочными дырочками. Лицо Исаака светилось радостью и предвкушением. 
В другой руке Исаак тащит 10-литровую бутыль с 40% раствором С2Н5ОН.
- Товарищ полковник, - заорал Исаак не еще издали, - Центр передал - 
"Грузите бочки апельсинами братья карамазовы"!!!
- Ура, -сказал тихо Отто фон Штирлиц, - Наконец то. Наливай.
Из кармана форменного кителя были изъяты стакан граненый - 2 шт., 
банка тушонки на 800 грамм вскрытая - 1 шт, луковица очищенная - 3 
штуки, селедка черноморская - 2 штуки (без голов), сало свинное, маде 
ин хахлянд кусками - 6 кусков. Все это М.М.Исаев любовно разложил на 
газетке "Правда", вытащенной из нагрудного кармана. Гауптманн 
Завалинка незаметно выставил стакан граненный - 1 шт от своего стола. 
Товарищ Штирлиц усмехнулся но виду не подал. "Празднег, тут уж ниче не 
поделаешь" - подумал он про себя. Себя тоже подумал про Штирлица, но 
так как был далеко (проводил лекцию о вреде абортов в публичных домах 
Лейпцига), то с сожалением понял что до опустошения бутыля ему все 
равно не успеть, и смирился, утроив усилия в искоренении абортов.
Исаак добежал, передал сосуд тов. Исаеву. Макс отто фон Штирлиц взял 
ее за тонкое горлышко и начал наливать. За такой празднег как День 
Победы было не грех выпить, и наливал тов. Исаев без остановки около 
42 раз по 100 и 26 раз по 200. В итоге гауптманн Завалинка скромно 
попросил "Стратокастер" и сыграл выученную им под Сталинградом "Шумел 
камыш деревья гнулись". Исаак Раввель не стесняясь плакал, вытирая нос 
кителем Завалинки, а штандартенфюрер СС фон Штирлиц выбивал ритм 
кованным немецким сапогом.
На посошок единогласным решением была принята резолюция завершить 
праздничное застолье выстрелами из двенадцати зенитных орудий 
Берлинской оборонительной батареи и единогласной мыслью "а потом - по 
бабам".
Оставалось ровно 365 дней и ночей до Великой Победы...