- Пиздец! Рыба орёлики.
Петюня щербато улыбнулся и смачно шлёпнул доминошкой по заплёванному столу.
Соратники по игре недовольно забулькали горлом.
- Ёптыть Петя седьмой раз уже. Заговоренный ты чо ли, сучий потрошок? – просипел измученными туберкулёзом лёгкими Палыч.
- Седьмой раз? В рот тебе маракас! – блеснул эрудицией Пётр и подтянув пузирившиеся на коленях прикотэ, поднялся из-за стола.
- Шабаш, контра понтов нет с вами костяшками шлёпать. Нефартовые вы опарыши. Интересу – ноль. Пусто-пусто-пусто – на усах висит капуста. – скаламбурил петюня и посвистывая сквозь щель в зубах, вразвалочку отправился к своему подъезду. Внезапно засвербило в межягодичном пространстве.

«К досаде! – мельком скользнула мыслишка. Задумчиво почесав очаг раздражения, Петюня пинком распахнул обшарпанную дверь.
  Лампочка тускло осветила лестничную площадку. Из угла на Петюню злобно сверкнула глазом облезлая кошка и продолжила терзать селёдочную голову.
- Пшла курва! Развели паскуды скотину! – он от души пнул кошку ветхим кедом.
Животных Петюня не любил, да и людей, в общем тоже.

  Замок на двери его квартиры был навесной. Амбарный. Петюне казалось, что так надёжней от воров. Войдя в дом, Петюня не разуваясь, прошествовал на кухню, по пути включив радио. Передавали весёлую песню: «Рыбка моя, я твой зайчик». Подпевая, Петюня открыл холодильник и достал из него банку консервов.
- Кильки в томатном соусе, - прочитал он вслух. – голод не дядька – добавил поглаживая на животе засаленную майку с надписью «Fishbone»  и подойдя к окну начал трапезничать. Доставая пальцами из жестянки по одной рыбке и запрокинув голову, отправлял пищу в рот, как в какой-то метафизический мусоропровод.
- Хороша лярва. – отрыгнул Петюня насытившись и подпевая радио «шаланды полные кефали…» решил отправиться ко сну.
Рухнув в постель, как в пропасть Пётр выпустил газы и мгновенно захрапел.
Ему приснился странный сон. Во первых он находился под водой, но почему-то не захлёбывался. Во вторых грудь ему раздирал железный крюк, от чего он извивался, как змея. Было холодно и страшно.

Внезапно в этой мути наметилось какое-то движение. Из глубины на него надвигалось нечто. Петюня ощущал это по вибрации пронизывающей всё его существо.
- Чо за хуйня, ебёна инфузория!? – закричал Петюня, но почему-то не услышал себя. Стало жутко.
- Где я? Блятский в нос? Чо происходит в натуре? – вопрошал он, беззвучно чувствуя приближение чего-то непонятного его заплесневелому мозгу.
  Впереди начали прорисовываться контуры обтекаемого НПО (неопознанного плавающего объекта). По телу пробежали конвульсии. Затем перед ним разверзлась бездна, окаймлённая сверкающими иглами, и поглотила его.
Последней мыслью Петюни было:
«Рыба, блядь! Доминошники наебали, хуеглоты!».
И он поскользил вглубь чёрного тоннеля, но в конце его не было света, лишь кровавая тьма.
                                                     
  ***
Герхард Гидеонович ловко подсёк, над речной гладью сверкнул серебристый бок пойманной  рыбки.
- Кагасик! – причмокнув прокартавил он, и на лету подхватил пойманную красноперку.
Сняв её с крючка, он ловко насадил улов на кукан, где уже трепыхалось с полдюжины рыбёшек.
- Пожалуй, на сегодня хватит. Изумительная сегодня гыбайка! – в слух подумал Шамский и, смотав снасти, направился к дому.
  На берегу остались лежать коробка из-под «домино» с копошащимися в ней червями, да пустой пузырёк с этикеткой «рыбий жир».

11.01.2008. ½ Corpse

Технический редактор и корректор – Воспитатель дебилов.