"Вотку любишь? Эта трудная вада!" "Мумий Троль". (эпиграф)

Здраствуй, мой друк Мартин.

Пишу тибе из какатознава састаяния глубокава пахмелья. Иба я как сказал тибе фчира, што напьюсь, так и честна асущиствил это намериние. Я такой -- если сказал, што напьюсь, то абизатильна сдержу слово. Вот если бы я сказал, што ни напьюсь, тагда другое дело. Я кагда гаварю, што ни напьюсь, то слово свае никагда не сдерживаю и абизатильна напиваюсь. А кагда я ничиво ваще ни гаварю, я апять же напиваюсь. Толька молча. Са мной раз был случий -- я па английски сказал аднаму финну, што я вапще ни упатрибляю спиртнова и дажи кифир ни пью, типа там вроди тожи алкаголя децыл есть. И што б ты падумал -- ф тот жы день я с ним надрался да фиалетавых саплей какойва-то гнуснава английскава джину, каторый мы запивали какой-та финскай водкай. Мараль -- ат судьбы ни уйдош. Как сказал виликий Пилевин -- "Вдали ат компликсных идей живошь как Рэмба -- day by day".

Ну и вот. Аленки я фчира честна сказал -- "Дай денег, я их прапью. Дома буду поздна и пьяный". Даждался вирстакоф. Ждал я их долга, патаму шта ани играли па сетке ф "Контр-Страйк", и кагда я прихадил и ныл, што мне уже пара злоупотреблять вотку, ани гаварили -- "MadDog, дибил, дастал уже. Садись играть с нами, и мы фсе будим убивать толька тибя. Эта миссия такая, называется "MadDog маздай". Карочи, часоф в семь мы двинулись в направлении "Камелька".

"Камелёк" -- эта мы так называем этот ваш дурацкий павильон на астанофке "Типа графия". Там на нем адно время висел такой дурацкий жолтинький баннер с каким-та странный жывотным -- с гарбом, мутант наверна какой или жертва витиринарнава аботра. И написана -- "Камель", ни знаю, што бы эта значила, можит типа "камень на мели", ф смысле што Шаман-камень на Байкале, а можит эта вывеску магазина "Карамель" писал какой-та бизграматный придурак. Карочи, мы думали-думали, сламали фсе бошки и ришили -- да ибись ано фсе канем, будит называться "бар у камелька", есть в этам што-то каминнае такое. А патом вывеску спиздили месные алкаши, видна их сильно зарубало изображение гарбатава мутанта, им казалась, што эта начилась белая гарячка и ани баялись вхадить ф павильон за бухлом и ирисками. А можит какой-нить шибка граматный батаник прахадил мима, увидил это арфаграфичискае уродство и давай на прадавцоф арать, типа ахуели вы сафсем што ли, хуету какую-та пишити, снимайте ее нах, а то я вас, ибанутых филолагаф, па судам затаскаю. Ни знаю, карочи, как там была, но вывеску убрали темнай ночью, а название асталось. Иба живуча память чилавечиская, и сильны традиции, а кто к нам с бухлом придет, то без бухла и уйдет и еще па чафке палучит.

Ну вот. Пришли мы в "Камелёк", шесть работникаф иниликтуальнава труда, трезвые -- нимбаццаникагда . И гаварим прадафщице, типа, фсе равно фтарой раз бижать, так што дайте нам самую маленькую бутылку 0,7 вотки наших братских соседей, каторая называится "Пахмельный парог". Иба мы серьезна намерины этат парог пересечь киламетра на два, што бы утрам неба в алмазах была, а на небе -- Люси, такой зеленый злобный карлик. И закуски ищо набрали, как на какой-нить правительствинный банкет, будта ниделю ни жрали -- каждаму па плавленаму сырку "Городской", и литр "Микса", на случай, если пирисохнит ф горле.

Вышли мы, разлили па стаканам и как давай заглыкивать антиматерию па шистнадцать байт за раз на рыло -- толька мароз за ушами трещит. И вдрук вотка кончилась. Пряма и низнаю, как это палучилась. Ее навалам была, и вдрук сафсем ни стало. Такая вот анамалия приключилась. Самый умный гаварит -- "Мы имеем дело с неизученным финаменам, науке неизвестным. Скарее фсиво вотка, как адна из форм антиматерии, инагда аннигилирует пряма ф прастранствинна-временной каниниум. Паэтаму нужна пафтарить экспиримент. Тут дело серьезное -- пахнет Нобелефкой". А адин ренегат и гаварит -- "Да пашли вы в жопу с такими икспириментами. Эту антиматерию за галимый кэш нада пакупать. А если ана апять анигилирует -- тагда как? Вить у нашива КБ датации на исходе!" И атказался, падла, ат участия в научной разработке. Видима это и есть преславутая "утечка мозгоф".

Но мы, астафшиеся невольники науки, мужественно продолжили сваи изыскания. Для чистаты икспиримента взяли другую разновидность вотки -- "Байкальская", с другими емкостными характиристиками -- то, што у классикоф, типа Ерофеева или Довлатова, давно ушедших от нас в огромный спиртзавод на небесах, называлось "пол-банки". Что бы атследить точный расход антиматерии, разливали уже па восимь байт. Но едва мы атвлеклись на научный консилиум (кто-та аникдот рассказал), как вотка апять явила нам сваю гнустную природу, коварно нарушив закон о сахранении материи. "Да-а-а, блять, дела-а-а!" -- задумчива сказал самый умный -- "Мы имеем дело с законом несохранения антиматерии. Старик Энштейн в чем-та слажал. Ньютон ваще атдыхает. Научная абществиннасть щемится ф панике. Какое патрясение фундаминтальных, блять, асноф нашива мира". И мы задумчива пасматрели друк на друга. "Заметьте! Не я это придлажил!" -- тагда сказал самый умный.

Он на минуту атлучился ф павильон, диликатно распихал очередь, зловеще приговаривая -- "Прапустите дацента биз очириди, сурки дибильные, он на икспиримент апаздываит". Народ бизмолствавал -- сказался генетический ужас перед сумасшедшими учоными, разрабатывающими психотропное аружие для КГБ. Перед конклавом подпирающих друг друга мэнээсов он паявился с небольшой колбой, емкостью 0,375 килобайт с этикеткой "Звезда Байкала". В колбе плескалась таинственная жидкость празрачнава цвета, визуально ничем ни атличафшаяся ат вады. Но исследовав органолептические показатели (запах, фкус, тикучесть и вязкость), мы пришли к выводу, что вещество является неизвестным науке видом энергии, по характеристикам стоящим очень близко к плазме. Но когда это выяснилось, плазменная житкость перешла ф читвертае агригатное састаяние. Точнее гаваря -- куда-та дивалась.

"Гаваря эвентуально, я с большой долей вероятности могу утверждать -- я ни хуя ни панимаю!" -- задумчива сказал самый умный, -- "Я ни первый год в этой науке, но такая хуйня са мной фпервые. Да куда ана фсе время диваится! Работать нивазможна! Ни хватала ищо, штоб риактивы щемились па лабаратории, как тараканы". Тагда утечка мазгоф принила катастрафичиские размеры. Сталкнувшись са столь ачивидным нарушением Ефклидава прастранства, наши научные каллеги фпали ф седьмую степень самасазирцания и тиха съебались в ужасе. Самый умный пасматрел на миня тижолым взглядом и спросил -- "Ты гатоф принисти сибя в жертву науки, как Жордана Бруня, или съедешь с базара, как Галерея Галилей?" "Я гатоф в жертву", -- фсхлипывая, атветил я, -- "Толька у миня бабло па нулям". Взгляд самава умнава патижылел на пару центнираф. Ничиво он мне ни сказал, толька паслал нахуй и пашол за воткай сам.

Кагда он вашол ф павильон, очиридь в этиловый отдел очинь стримитильна, но арганизованна и биз паники свалила в атдел кулинарии и пряникаф и сделала вид, что ани типа выбирают сибе дисерт на ужин -- стаит чилавет десить алканафтав ф гавно убитых и пялится на витрину, типа, ой какие угарнинькие чупа-чупсики сиводня завизли. Самый умный высыпал на прилавок какую-та мелочь и что-то телепатически передал в башку прадафщице. Ана пискнула и дражащей рукой пратинула ему малинькую такую прабирку, ф каторай плискалась четвирть литра какой-та самнитильнай этиленгликоли. На этикетке была написана -- "Русская".

Самый умный вышел на улицу, бармаця што-та типа "Русские ни здаютца". Он аткрыл емкасть, нашел ф снегу два паюзанных нами ранее пластикавых стакана, разлил жидкость сразу до канца и сказал мне: "Давай, сынок. Это грязная работа, но кто-то должен ее делать"...

Праснулся я дома. Аказываится, ф зимней куртке в ваннай спать очинь дажи удобна, если атвирнуть носик смесителя ф сторану, что б в ебало вада ни капала. Толька рюкзак мишаит, и ноги ф батинках патеют. Аленка была канешна очинь нидавольна. Гаварит, типа, как напьешься, фсякую хуйню придумываишь -- то ката зеленкай пакрасишь, то в стиральнай машине "самсунгбиакампакт" палавые тряпки пасираишь, то саседям тилифонные правада мистами паминяишь. Да ладна, гаварю я Аленке, зато ни скучна, пашли на работу, там вирстаки абизатильна чо-нить еще придумают.

зы. Прихадили вирстаки. С таинствинным видам сказали, что сегодня -- День Артилириста. Только полный еблан можит решить, что эта ани спраста. Нет, блять, миня не правидошь -- это ни с праста!

Пращай, друк Мартин, уж и ни знаю, свидимся ли ищо... посли дня артилириста...