.                                        Пусть расцветут в мире миллионы роз,
                                        Садовник в форме, рождённый из грёз,
                                        Ледяной сталью ножниц их пострижёт…

  Поезд на Москву отходил без трёх минут полуночи. Глеб Борисович Дорожкин прибыл на вокзал в служебном тёмно-синем мерседесе впритык. Позади в сизовато-голубом мерцании огней блистал Невский проспект.

На вокзале тесно и шумно. Народ шастает хаотично. Быстрым шагом, увёртываясь от очумелых пассажиров и провожающих, Дорожкин дошёл до тринадцатого вагона СВ.

Красавица-проводница – её небесно-голубое одеяние выгодно оттеняло каштан пышных волос, выбивающихся из-под береты – проверила билет и паспорт, и, лукаво постреливая карими глазками, оценила видного мужчину на пять баллов: высокий, в синем костюме от кутюр, жёсткий чёрный бобрик волос окаймляет вытянутое породистое лицо. Пропела низким грудным голосом:
- Милости просим, Глеб Борисович. Ваше купе номер семь.

Едва расположившись на своём месте, Глеб Борисович услышал резкий поворот ручки двери и в купе влетел взъерошенный плотный мужчина:
- Ух, успел! – выдохнул он. И замер, скуластое лицо побледнело:
- Глеб? Какими судьбами?
Дорожкин улыбнулся, властно указал на заправленную постель:
- Располагайся Андрюша.
Тот мигом сел, прижимая жёлтый портфель к груди.
- Ну, здравствуй бродяга. Поговорим на ночь глядя… - прощупывал холодом сине-стальных глаз Г.Б. Дорожкин согбенную фигурку друга… 

Семь месяцев назад.

Прохладный воздух бодрил, чистое чёрное небо, усыпанное панно из бриллиантов чистой воды, навевало на философские размышления…

По узкой тропинке Битцевского парка гуськом идут двое высоких мужчин.

- Стоп Ваня, есть идея! – воскликнул Дорожкин: вечно у него профессиональные навыки прорезаются, – А что нам мешает самое совершенное оборудование привезти, разместить у тебя на складе, затем найти подходящее помещение и вся недолга?! – торжествующе завершил он тираду, улыбаясь и показывая кончик языка а-ля Эйнштейн.
- А про поправки Джексона-Вэнника ты забыл? – успокоил Иван очумевшего товарища.
- Нет, не забыл, но у меня есть резидент в штатах, может хоть ступу баба-яги достать, только бабки грузи бочками. А провезём под видом рентгеновского оборудования, или ломанём через границу Мексики. Делов-то на копейку. Не в первой.
- Ты хочешь меня по миру пустить? Во сколько вся закупка обойдётся ты представляешь?
- Не смеши меня Иван, у меня неограниченный неподотчётный бюджет – ласково потрепал он друга по правому плечу – ты ещё наваришь комиссионные, мне отстегнёшь половинку…
- Надо ещё Андрея уломать, уж больно он настроен покинуть до боли родные пенаты – притворно хмуро пробормотал Ваня, внутренне загораясь волшебной перспективой: какие можно полезные устройства зафигачить не отходя от кассы! 

Договорились ковать железо, пока горячо – завтра вечером нагрянуть в загородный домик Андрюхи в закрытом посёлке »Красные зори»…

… В купе заглянула проводница:
- Что желают господа?
Глеб посмотрел на рыжую полную женщину, понял – эта старшая:
- Нам коньяку приличного, закуски. И пусть принесёт Галя – профессиональная память услужливо подсказала увиденное имя на бейджике красотки. Лихо подмигнул.
- Конечно, будет сделано – закивала хитрая лисичка.
Сидевший столбом Андрей понемногу обмяк, положил портфель рядом с собой.
Глеб достал Винстон, закурил. Дыхнул нагло прямо в лицо друга:
- Что брат, ты так и не понял ситуации? Не важно, кто делает изобретение, главное, кто получает патент и запускает его в массовое производство, полностью контролируя ситуацию. Эх ты, а ещё академик – уколол он Андрея, пуская колеблющиеся кольца дыма.
Тот сидел молча, недовольно отворачивая лицо.
Мягкий стук в дверь и на приглашение в купе павой вплыла красотка Галя:
- А вот коньячок, закусочка – пропела она, ловко расставляя содержимое подноса на стол.
Глеб вложил в узкую ладонь девушки синеватую купюру, сжал длинные пальчики:
- Галечка, загляните пожалуйста через часик. Кофе, десерт надеюсь есть? – он взглядом кота ощупывал ладную фигурку. Зардевшись, она только согласно кивнула…

Двадцать семь лет назад.

-…И он повёлся, как лох последний – довольно загоготал Глеб, выключив магнитофон «Маяк-205». Ваня, прослушав запись, грустно улыбался – его ярко-зелёные глаза потускнели:
- Слушай Дорожкин, а тебе не кажется, что это подлость? – жёстко спросил он.
Вытянутое лицо Глеба сморщилось в недоумении:
- Да ты Иван поплыл конкретно. Я ведь Андрюху только спросил, что он знает про ту историю с замдекана Бабниковым. Так он соловьём разлился на битый час, всё выложил – и про бухалово, и про блядей, и как его в бытность студентом в шкафу голым с тёткой в обнимку комиссия нашла. Я ещё боялся, что плёнки не хватит…
Иван встал:
- Надеюсь больше никому не дашь слушать и уничтожишь эту пакость? Или сохранишь компромат на друга?
Глеб вытянулся струной:
- Сукой буду, если плёнку оставлю. Зуб даю.
- Ну-ну – недоверчиво протянул Ваня…

… Глеб разлил по бокалам коньяк Арарат, сделал приглашающий жест:
- Не боись Андрюха, держись меня крепко. А про Ваню сам понимаешь, он рубаха-парень, всё сделает, как надо. Давай выпьем за удачу, она ой как нам пригодится в н а ш е м деле.
Андрей задумчиво взял бокал с янтарной жидкостью, покрутил его. Поднял крупную голову под ноль, жёлто-маслянные глаза впились в лицо Дорожкина:
- А ведь действительно, глупо пренебрегать реальной силой. Прошу тебя Глеб об одном – не дозволь органам пустить нас с Ванюшей на органы – глупо усмехнулся – прости, за отвратный каламбур.
Они чокнулись. Глеб сделал глоток и долго его смаковал, а Андрей одним махом опрокинул напиток богов в широкое горло – в одно движенье выдающегося кадыка…