А в это время в эфире : - Водитель кунга и дальше мой номер, -прижаться к обочине. Я тут всем телом вспотел, от носков до подмышек. Приехали,- думаю. На кичи мемуары писать теперь буду.
                                                                                                                                                                                                                                   
  Маячки проблесковые погасли. Минуту стоим – никакого движения. Из правой , пассажирской двери машины ДПС выходит капитан. Загиб верха  фуражки , как у Глухаря киношного, адмиральский. Под таким наверное рожки удобно прятать. С натянутой одинокой струной. На которой жена чувственными пальцами арфистки наигрывает пиццикато из оркестровки оперы «Дай денег» (©фирма «Мелодия  ZC8577/y69? 1983). Пока подходил, Я рукой за пазуху метнулся, документы достал
- Мужики , подбросите на восемнадцатый километр? 
Лицо под фуражкой показалось неожиданно дружелюбным. Улыбка, нос картошкой, Ванька
-В Ленпосёлок , на перекрёстке, по дороге вам??
Уселся рядом с отцом. Тот только выдохнул в пол: - Демон,- тихо, сквозь зубы. Капитан непонимающе глянул на папашку, затем на меня.
-Отец всю ночь стихи слушал , Блока, поэму «Двенадцать»
-А! Ну Я книгу не читал. Кино видел . А кто там демон- то, не понял?
- А это из Лермонтова. В экранизацию не вошло.
-Поехали,- мирным тоном предложил капитан.
Папашка заскрипел коренными зубами. Молчаливый протест. Был он в этот момент на Петю Мамонова в делириуме похож. С улыбчиво выглядывающим из- под отворотов дублёнки олимпийским мишкой.
- Напарник к тёше съездил. Вернулся-то ли съел чего , то ли…непонятно . Вообщем ехать даже быстро не может . Обосраться боится. На пост вернётся. А мне обилетить участников движения нужно.

  Логика событий последних двенадцати часов складывалась в очень сложный пазл. И Я как мог вымученно улыбался из за ширмы своих мыслей этому капитану. Улыбался за себя и за того парня. Точнее, за двоих –отца, скрипящего зубами, похожего в этот момент на русского актёра Петра Алексеевича Мамонова , исполняющего делирий и складированного в кунге макетом памятника Карбышеву его «боевого» товарища. Протянул руку к  бардачку. Дотянулся пальцами к сигаретной пачке. Выудил мелко задрожавшую в пальцах сигарету. Задымил, приоткрыв на три пальца окно.
- Ты чё себя мучишь? –капитан, улыбнувшись, достал«Мальборо» и протянул мне.
Алёнкин сувенир дымно улетел в  снег за окно. Оревуар. Плыви по течению. Притворись дохлой рыбой.

        Докурил. Сплюнул горько вслед окурку. Приехали. Развилка с заезженным, грязным снегом. Карман у придорожного армянского кафе. Заиндевевшие поверх грязи тентов фуры. Пара плечевых, скалящих зубы высоко поднятых в сторону кабин «МАНов» и « Вольво» возле. Реплики угадываются по шрапнельным облачкам выдыхаемого пара.

- Десять минут, смотаюсь и обратно на место вернёмся. Лады?
Я киваю головой. Капитан топает по снегу к плечевым. Из кабин выходит ещё парочка. Собираются в кучу. Капитан ныряет в кафе , выходит на крыльцо минут через семь. С армянином и белоснежной чашкой. Кофе. Армянин тычет пальцем в плечевых, жестикулирует. Капитан улыбается. Армянин лезет за пазуху. Отслюнявливает. Капитан даёт под козырек. Отдаёт чашку. Топает к нам. Вдруг  беспокойно постучав себя по карманам, как будто решил станцевать «яблочко» , достав пару телефонов и пытаясь понять на какой из номеров идёт вызов, капитан затоптался посреди дороги. Заотвечал что-то в нужную трубку. Лицо в мгновение ока сменило милость на гнев и махнув непонятно о чём рукой в нашу сторону служивый побежал в сторону фур.

  Фуры, коптили воздух, выруливая из «кармана» и вытягиваясь в караван. Четверть девятого –пересменка на заправках окончена. В желудках – лобио. В телах оставшихся на пятачке перед кафе плечевых – сброшенный балласт спермы и стресса. И остатки подсолнуховой шелухи, масляных созвездий, вытряхнутых пепельниц на снегу. Капитан добежав до головного «МАНа» забрался в кабину и укатил в сторону города.

  -А где Дынин?- привидением из-за шторы выдохнул папашка. За сутолокой событий и коротким ночным сном мне впору было забыть и как меня зовут. Мозг плыл в туманце. Но взглянув на отца, Я понял , что ему берега и вовсе не видны. В эту минуту Я понял смысл слов «боятся потерять рассудок». Так  человек вглядывается в собственное отражение в  зеркале, и не узнаёт себя. Видит там расплывчатое изображение на бликующей текущей воде. И возможно жалеет себя . Или плачет.  В памяти отца между угаром прошлой ночи и нынешним моментом похоже пролегла трещина , размером с Гранд Каньон . А бронепоезд рассудка готов был , сойти со стальных рельсов, переобувшись в более удобные для хождения по росистым травам гусиные лапки. И уйти гулять в чисто поле. Бутылка водки в ногах тихо подссыкала дозатором в небольшую лужицу. Смахнув пьяный пар со стекла рукавом куртки Я глянул в окно,  и включился.
-Сиди здесь, -взяв за плечо папашку отчётливо сказал Я. Никуда не уходи ,-закрепил мессидж. Надежд на то , что его , испытывающий перегрузки игрового сервера с пробегающими по платам сполохами и нейронами (если таковые бывают) мозг среагирует на мои слова было мало. Но тем не менее.

  Я вышел из машины. Поскальзываясь  по укатанной протекторами дороге добрался до кафе. Открыл дверь. Внутри было  полутемно, пахло кофе, кухней, трубочным табаком или кальяном. Плакался в динамики дутук. Черноглазый хозяин вопросительно поднял глаза.
-Две шаурмы, бутылку воды минеральной, пакет томатного сока, - заказал Я  приняв в ответ кивок. По стойке в мою сторону скользнула пепельница, подгоняемя чьей-то покрасневшей, с шелушинками, обветренной рукой.
-Молодой человек, голос был неуверенным, как у переферийной абитуриентки, -чашкой кофе угостите?
Я повернул голову, не вполне доверяя отражению с застоечном зазеркалье. Просьба была подтверждена улыбкой папье-машейного лица. Одна из плечевых. Хозяин вновь глянул на меня.
- И чашку американо, в счёт...

    Через десять минут выйдя из кафе , Я услышал хлопнувшую за мной дверь и голос той-же плечевой
-Молодой человек, погреться в машину пустите. Ненавязчивый маркетинг, хули,-подумалось само собой. Меня Жулькой зовут. Юля или Джульетта, как хотите.
В волне апатии после схлынувшего эмоционального штурма Я кивнул.  Лицо плечевой на свету своей парафиновой желтизной ,подрисованным румянцем и блеском тускло лоснящихся от колдкрема щёк напоминало грушу из бутафорского, невиданного в рационе набора восковых фруктов , припылённых за давностью лет в памяти. В школьной столовой такие были. Рядом с караваем на полотенце и написанным гуашью плакатом о хлебе.

-Что за нах? –неизвестно кого спросил Я, ускоряясь при виде распахнутых дверок кунга. Пакет сока скользнув шелковым боком , вылетел из -под мышки , зарывшись в снежную стружку.

  Жулька молча ловко подхватила его, в тот момент, когда Я распахнув махом дверцу чекнул –ключ зажигания в замке. Отец по птичьи наклонив голову вперёд дремал. Сзади!Бляяяяяяя! Сзади приложенный лбом к окну сидел ДЫНИН!!!! В том же голубом берете, с проседью инеяв шерстяном ворсе..И с другой стороны уже карабкалась Жулька. Отец как контуженный с поля боя , вспомнив о боевом товарище затащил его в салон. Негоже мол. И усадил. Уикенд у Берни. Русская хоррор-реплика. Но что-то девушек в бикини и песочка Майами вокруг не видать.

                                    Конецъ третьей части.

Собственно орегиналѣ : http://udaff.com/read/creo/117601/