Сиводня расскажу пра мангольские имина, несколько интиресных абычиеф, исчо немного пра религею, наши противостояния с месными, ну и так может по ходу написания сиго произвидения чего в памяти всплывет!

Итаг, начну с имен. Здесь сразу хачу сказать, что пездеть я не намерен, а имена у некоторых кампанов (кампан по мангольске - товарежь)  такие што ф  культурных рассейских завидениях  говорить  их ф слух, ну по крайней мери ниприлично! Но мы то с ваме на удафф.ком, так што положем на преличия хуй! Хотя канешна, сдесь не обошлось бес труднастей русскава перевода и произношения. Первое имя каторое, царапнуло неискушенный моск звучало таг – Гандоон Цэвэрнэх. Это был кампан, котрый встречал на вокзале в Улан – Баторе группу, первый рас ступивших на монгольскую землю, русских специалистаф. Он так и представился, чем ввел  нас в некоторое замешательство.  По началу, в виду прероднай воспитанности, наши саатечественнеги, называли компана  исключительно по фамилие т.е. Цэвэрнэх. Позже, когда спецыалисты, откушав изрядное количество архи (вотка), шатались пьяные по гостинице и просили рассказать этого кампана, где тут взять мангольских пелотаг, а тот уперался, они осознали, что кампан таки настясчий гандон. А дня чериз два фамилею его оканчательно забыли.  Потом нас пагрузили на поизд и мы отправились дальше в пустыню Гоби, чтоп добывать там флюорит и делица прибылью с мангольским бюджетам!  Нас привезли ф паселак Бор-Ондор, который находится на северо-западе Гоби. Здесь мне в памить врезалось имя главы этава чудного пасиления. Звали его Эрдээнхууи Батлавар. Этот таварещь по месным меркам был просто алигарх. Во-первых, патаму што он жил не в юрте, а в 3-х комнатной квартире (баальшой блат для месных), во-вторых начальнег (глава фсе-таке), и ф-третьих, за ето ему особо завидовали, у него был УАЗ. Этот ахтомобиль, Эрдээнхууи приабрел (а точнее спиздил), в расположенной неподалеку военной части нашей армии! Преобретал он его ф тот мамент когда наши вайска пакидали дружыственную МНР. У этого камрада был сынишка Чунгээг, редкосный тупица (даже па мангольским меркам), которого все наши обзывали Чукогеком, но тот нихера не понимал и только улыбалсо сваим плоским мангольски еблищем. Патом имена перестали нас удивлять. Мы уже не предавали бальшого внимания што вакруг нас ходят Батбоолды, Ганхуяги, Хууюнгээги, Октябри, (Октябрь – так звали меснава коммерсанта у каторава был сопствинный магаз), Ноябри,(это палюбому хто-то из наших постарался) и прочие Отцы.

А вот кампан с именем Отцы первый рас пазнакомил нас с интересным и пачти забытым мангольским абычаем – похоронами. Когда монгол атправляется к Будде другие монгольцы, ротствиники и прочии знакомые нихуйя не перижывают. Оне не плачуд на взрыд, дескать на каво ты нас пакинул, не устраивают поминки, и самое интересное – они не хоронят труп. (Да, мы тоже по началу охуевали а потом нам все рассказали). Таг вот у этого самого  Отцы, отец атдал концы (да прастит мне Будда словесный блуд). Ну мы там сочувствывали фсе ему, а он нихера не понимал, почему у нас печальные литца! Через три дня он прегласил нас на праздник по повододу, не пежжю, вассаединения иво отца с проотцами и Буддой! Ивот сдесь мы узнали этот абычай. Покойнека ложат на высокую деревянную арбу с низкими бортами. Потом увозят далико ф степь, и открывают борты. Саме понимаити, мнгольская степь это вам не нимецкий афтабан(трясет чуток сильнее).
От такой тряски покойник падает, вот там то где он и упал там и останецо. Посли этава три дня за пакойнеком наблюдают. Если жмурика активно клюют птицы, тирзают шакалы, и обгладывают чурвячки, значит кампан  был очинь хароший человег и беспезды попал в мангольский рай! Роцтвиникам помершего дарят падарки и хвалят за то, что оне родня такова ахуеннава человека. А вот если труп никто не трогает ни звер ни птица, то мудаг он был полный и гавно! Но отца нашего знакомава, видать съели полнастью, потому што празднег, после таких пахарон был  писдатый! Исчо один абычай, связан с раждением монгольца. Когда на свет паивляится чичик( так монголы называют маленьких) ф гости преходит фся радня и знакомые, которые несут подарки матери. Режут самава бальшова бараны и угощают им фсех гастей. Баранину кстате варят и никак иначе. Забивают много тарпаганов (суслики). Вся эта жратва непосрецтвинна связана с чичиком. Вот каким образом, тарпаганий жир не пропускает тепло, им натирают маленького монгольца, но это только после таво, как его искупают в сурпе (вода в каторой гатовили барана), считается што жыр согревает, а сурпа харашо влияет на иммунитет и укрепляет дух младенца (Хотя учитывая высокую децкую смертнасть, как-то хуивато укрипляет).
А тарпаганим жыром монгольцы втираются фсю жызнь. Поетому оне нихера не мерзнут в лютые марозы и при ветрах, которые охуенно дуют круглый год! И с етим обычаим нас знакомил Отцы, когда сам стал (да нет, не отцом) дядьком.

А ещё у Отцы была репутацыя редкаснава уебка. Жил он хуёво ( как и бальшынство ево саатечиственнегов) и петому ни стиснялся просить у русских всякой жратвы. Ваапче мы к ниму харашо атнасились, всегда жалели и давали пожрать! А преходил просить он всигда утром и прежде всиво извинялся! Дело ф том, што по вечерам от не  хуй делать(а хуле там делать в поселке из 20 5-ти этажных домов и юрточным поселением вокруг), мы шатались по паселку. И пачти каждый вечир, Отцы во главе с армией далбоебов подходил к нам и говорил типа, санбайну кампан тамхи байну, что типа означало – добрый ветчер жынтыльмены  есть ли у вас закурить че-нить! В независимости от ответа, результат был адин - пизделово (не ф смысле разговор, а всмысле ахуенная драка). У месных была такая асобинасть, они подходили, спрашивали закурить и говорили «бокс играем». Монголськие печенеги знали, што на нас такая фраза действовала безотказно и бесстыдно этим пользовались за что, правда и песды получали бесбожно. Но картина готично смотрелась, ети печенеги в нацыанальных кастюмах, смешных кепках с чытырмя козырькаме  и кирзовых сопагах ходили вокруг наших и откравенна нарывались на бой. (Видимо в них говорили корни глубоких предкаф, типа иди и дай песды урусу, может он тебе дань атсигнет за 600 лет). Надо сказать што дерутца, монгольцы очень смишно. Они не вступают в кулачную, если численностью не превосходят соперника хотя бы фтрое. Да это дракой то и нельзя называть. Фся кулачная продолжаетца до тех пор пока монголец не получит по еблу, после чего цивилизованная драка превращаетца в пошлое закидывание соперников камнями, с паследующим убеганием от соперника (здаетца мне что предки этих сцук тупо брали наших измором). Тех кого догнать удавалось, пиздили с диким хохотом. Да, Отцы бегал плохо…. Ловили его всегда…Было смишно. Ф такие маменты он, палюбому, говорил своим героическим корням што, оне были не правы. А так же благадарил Будду за то што не наделил ево мозгом, а то было бы сатрисение.    А утром он как ни ф чем нибывало приходил к нам прасил хлеб и картошки.    А мы жалели и снова делились с ним, патаму што знали, незабисплатно фсе это! 

Вот такие оне - монгольцы!