Собрались как-то раз добрые немецкие ортопеды, из гуманитарных соображений, вправить суставы подрастающим неграм из некогда братской Анголы. Вправить-то они их вправили, в конце концов, но вот возить, туда-сюда, всю эту черномазую бодягу пришлось, в том числе и мне. Это пиздец, блядь.

Когда мы вылетали в Дюссельдорф, то даже и не знали, кого в эту самую Анголу повезём, но поняли сразу, как узрели. Под предводительством какого-то замызганного гуманитария, или как сейчас модно говорить «общечеловека», на борт поналезло человек 80 хромых, кривых и перекошенных 10-12 летних негритят: кто на инвалидных колясках, кто на пластмассовых костылях, а кто уже и самостоятельно. Причем вся их кривота и хромота – это уже после лечения в Германии. Представляю, какими они были до процедур. Вся фишка тут состояла в том, что на родине этих обезьян, в Анголе, метод лечения заболеваний суставов предельно прост – ампутация, нахуй. Простенько, но эффективно. И было бы всё нормально и всё хорошо, лечили бы так и дальше, но два года назад какой-то козёл, ни то из «Врачей без границ», ни то из «Красного креста», предложил вместо отпиливания конечностей проводить их полугодичное лечение в Германии, в лучших клиниках. И начались, блядь, эти инвалидные негритянские чартеры.

Из Дюссельдорфа, с грузом калек, прыгнули сразу через Средиземное море в Триполи – столицу Ливии. Всё, что слышал до этого о данном месте – чистая правда – сплошная пустыня, песок, камни, деревьев нет и кругом дети- попрошайки. Оплата за дозаправку керосином – наличными. Стоянка полтора часа. Взлетели.

Следующая остановка в Нигерии, аэропорт Ебадан. На посадку заходим в 02.00 по Гринвичу, впечатление такое, что полоса освещена китайскими фонариками с трёхвольтовыми лампочками, рулёжные дорожки не освещаются вообще. Рулим почти на ощупь, слава Богу, конструктор предусмотрел наличие на самолете фар, а то угробили бы и себя и малолетних черномазых терпил. Топливо за наличные. Вылетели в Анголу.

После посадки партию «свежевылеченных» зверьков под руководством жирноволосого гуманитария посадили в какую-то колесную технику без дверей, бывшую ранее, по-видимому, автобусом и увезли в неизвестном направлении. Слава Богу. Гостиница для нас оказалось заранее не забронирована, поехали вместе с гуманитарием искать, на его машине. Мест не оказалось нигде, как в старые добрые советские времена. Отвёз он нас назад в аэропорт и поехал сам на поиски, а мы, не будучи идиотами, решили пока суд да дело во фри-шоп зарулить и заправиться чёрным «Джонни Волкером». И обломались, блядь. Виски, которое во всех цивилизованных странах стоит 25 американских рублей, здесь стоило полтинник. Охуеть, можно. Жаба задавила. Пришлось доставать отечественную водочку и прикладываться, как никак девять вечера, а мы еще трезвые как дураки. Выпили, захорошело, думали всё плохое позади, оказалось – хуй, пиздец только начинался.      

Через час приехал гуманитарный общечеловек с информацией о найденном мотеле, на проверку оказавшимся десятком непонятных железных контейнеров с гордой надписью «Юнайтен Нейшенс», очевидно ООН привозило когда-то в них очередные просроченные консервы, чтоб местные аборигены не передохли с голоду. В бункерах  только кровать, стул и тумбочка, ссать, срать и мыть руки – на улице. Я не знаю из какой страны происходит этот сраный миротворец Кофи Анан, но я бы с большим удовольствием запихнул его в этот гуманитарный ящик и заставил пожить с недельку, мудак, блядь.

Утром проспали завтрак. И правильно сделали, как потом оказалось. Мне, привыкшему  выбирать между традиционным английским и континентальным завтраками, эти сволочи подсунули час с булочкой, причем весь чай уже выпили, а единственная булочка была твёрдая как камень. И вся эта снедь, окруженная стадом колерованных африканских мух, находилась на грязном подносе в одном из контейнеров, выбранном в качестве столовой. Ну, тогда мы решили продуктов местных пожрать прикупить, и опять случился облом – как оказалось, в Луанде нет магазинов, то есть, нет как класса, вообще. Это пиздец. Все торговые точки – ни что иное, как перевёрнутые вверх дном двухсотлитровые бочки из-под бензина, на которых стоят бутылочки с кока-колой, пивом и прочей подобной поебенью. Из еды только картофель и помидоры. Хлеба нет.    

Всю жизнь я думал, что самые дорогие места в мире – это Москва и Кипр, оказалось – хуй! Бесспорный лидер в этих делах – столица Анголы Луанда. Километр на такси – 2 доллара, поллитровка кока-колы – трояк, бутылка пива – 4 зелёных, ананас (один штука) – 5 баксов, бананы сраные и те –  2.50.  Никогда никакой экономический гений не сможет мне объяснить этого феномена – ведь бананы нужно собрать, загрузить в пароход, отвести за 15000 километров, продать оптовику, потом в розницу, накинуть прибыль на всё, и в результате они у нас стоят в 2 раза дешевле, чем непосредственно возле самой пальмы. Едем на машине с гуманитарием, видим идёт толстая негритянка с корзиной яблок на голове. Через десять минут диалога жестами выясняю, что яблоки стоят 1 доллар. Но не килограмм, а один плод. Спортлото-82, блядь. Ну, не пиздец ли?    

Кто-то сказал, что Нью-Йорк – это каменные джунгли. Не верьте – брехня. Каменные джунгли – это Луанда. Да, в центре города есть два больших стадиона (на которых никто ни во что никогда не играет), окруженные десятком пятиэтажек в советском стиле. Дальше же – сплошное одноэтажье – 95 процентов каких-то саклей, напоминающих наши кооперативные гаражи – стены из довоенного шлакоблока, крытые когда-то оцинкованным железом. Когда смотришь на весь этот катаклизм, вспоминаются две вещи: песня «Мой адрес ни дом и ни улица…», и письмо Вани Жукова «на деревню, дедушке». Это оттого, что в Луанде нет ни улиц, ни районов, и соответственно, нет адресов. Они отсутствуют как понятие. Это пиздец, бля.

Наливались водкой мы стационарно, внутри своей железной комнаты. А что делать? Темно, фонарей нет, улиц нет, пойти некуда. Да и куда ходить – кругом сверчки размером с палец повылезали, малярийные комары вылетели на ночную охоту, и вирус эболо притаился незримо. Я понимаю, конечно, что эболо, который мозг разлагает, местным негроидам не страшен, ввиду отсутствия самого предмета для разложения, но нам-то наши головы дороги. Так, что оттягиваться пришлось за оконной решеткой контейнера и мечтать о скором возвращении на родину. К слову, железные решетки установлены во всех домах–гаражах, причем стёкол может не быть, но решетки – обязательно. Охуеть можно.

Через два дня, улетая, загрузили новую партию черножопых уродцев и повезли тем же маршрутом назад в Дойчланд, лечить. Хорошо, что по дороге догадались их практически не поить и не кормить, чтоб им ссать и срать поменьше хотелось. Как бы они штаны снимали? Ручки и ножки-то перекошены, они не то что портки стянуть, они ложку держать не могут. Это пиздец –  провести 24 часа чистого времени в летающей кунсткамере, в которую временно был переделан наш самолет. Теперь питерской мне не надо. Хватит.

Куда катится наша цивилизация? Вместо того, чтобы этих зверокалек эвтанировать по-тихому или в поликлинику сдать для опытов, возят их, блядь, с места на место за тысячи километров, тратят на них дорогостоящий керосин, ресурс самолета и двигателей, время немецких врачей и, наконец, обыкновенные человеческие нервы, которые, как известно, не восстанавливаются.  

Короче, не летайте к ниггерам никогда, Африка идёт на хуй!