Китайский актер по имени Чжан Чжехань съездил в Японию. Там он сделал и потом запостил несколько фото на фоне Храма Ясукуни.



В Китае, который подвергся японской оккупации в первой половине XX века и испытал на себе невероятные зверства японских карателей, это храм считается символом японского милитаризма, а почитание его официальными лицами Японии расценивается как рецидив милитаризма и оскорбление памяти жертв японской агрессии.
Храм и впрямь неоднозначный – в нём постоянно проводятся церемонии почитания японских военных второй мировой, и среди лиц, перед которыми преклоняются в храме — приговорённые к казни через повешение за совершенные военные преступления. О том, что вытворяли японцы во время Нанкинской резни или в печально знаменитом Отряде-731 можно узнать в Сети. Но на ночь читать не рекомендую.
В общем, пофоткался актер, запилил постик с храмом (ачотакова-то, да...) и по возвращении на родину, в Китай, вдруг обнаружил, что его «не стало».
Он исчез отовсюду. Будто его и не было.
Что случилось?
А вот что. Когда члены Китайской Федерации Радио и ТВ узнали о поступке актера, то собрали внеочередную коллегию и в один голос призвали все медиа платформы проявить «нулевую терпимость»

Итог впечатляет — все фильмы с участием данного актера сняты с показа и продажи, удалены со всех стриминговых сервисов.
Удалены все эпизоды из всех шоу где он когда–либо участвовал, песни актера убрали из всех музыкальных сервисов.
ТикТок, QQ Music and NetEase Music и китайский Ютуб (YouKu) также удалили как личную страницу актера, так и всю информацию о нем.
Актер заметался. Принес извинения, сказав, что он был на свадьбе друга в Японии и ему «стыдно» за свой «проступок». «Я не прояпонский, я китаец!» - принялся уверять он соотечественников. «Я никогда не делал комментариев и замечаний, вредных для моей Родины. Я очень люблю свою Родину». Чжан пообещал «более серьезно изучать историю и культуру». «Настоящим я сердечно прошу прощения за мои фотографии, которые серьезно задели чувства китайского народа», — написал он.

Но мне кажется, ему весьма пригодилась бы русская поговорка про боржоми и почки.

Судьба подарила мне шанс наблюдать совсем иную жизнь и видеть, как можно и нужно реагировать обществу, защищая себя от подобной серости и глупости. Тем горше моё сожаление, когда приходится видеть, что на родине у меня то собчачка пилит опросы «а может, Ленинград надо было сдать», то какая-то литкарлица сочиняет книжки о награжденных медалью за оборону Ленинграда рептилиях и красноармейцах-зомби с Волховского фронта, то очередная лауреаша строчит про вонючих наших солдат и ароматно-кофейных немцев, то окололитературные жучки мелких мастей уверяют, что фашистских извергов и садистов надо жалеть, у них ведь душа... 

Так вот и живем.