В сабвее меня почему то всегда окружают страшненькие пуэрториканские девушки.
Большие, громкие и неказистые.
Они толкаются своими телесами и громко что то кричат по испански, это не есть крик души, страшненькие девушки всегда с завышенной самооценкой, некрасивые части тела они превращают в главные активы.
Но мне, восточно европейскому человеку, приходится мириться с неэтичностью общественного транспорта.
А хотелось бы, чтобы рядом сидели прям супермодели, чтобы по пути домой я получал эстетическое наслаждение от грации божественных тел и райской красоты.
Чтобы пространство вонючего вагона заполнили Клавы Шиффер да Линды Евангелисты.
От них будет приятно пахнуть, они будут поддерживать беседу и ехать домой мне станет гораздо легче, чем сейчас со страшненькими.
Страшненькие напрягают ситуацию неестественным молчанием, вызванным комлексами, озущения того, что все в вагоне смотрят на них и думают - Какая страшненькая.
А мы, мужики, на самом деле, так не думаем, мы думаем - Вот бы сейчас в вагон зашла симпотненькая.
Хотя, конечно, бывают исключения, вот к примеру, Виктррия Боня.
Она на лицо сммпатичная, но как откроет рот - так страшненькая же!!!
Если бы сейчас в вагоне сидели одни Виктории Бони и больше никто, я бы сошел с ума, меня бы стошнило от пафоса, и в такой ситуации даже не знаешь какое из зол наименьшее - полный вагон шумных страхилаток или добрая сотня Бонь рассуждающих о кожаном салоне Феррари и красной дорожке в Каннах?
Вот такая дилемма.
Хотя, есть ли у меня выбор?
Пока что рядом со мной не сидят Виктории Бони, а сидят страшненькие и громкие пуэрториканские девушки.
А вчера, вдруг из неоткуда, появилась прекрасная во всех параметрах фея, глазастенькая, длинноногая, стройная, глазками хлопает, пухлые губки домиком, как у уточки.
Я уж было возрадовался, но рано - она оказалась транссексуалом.
И это, братцы, большая несправедливость.
Уж лучше страшненькие, громкие, пуэрториканские...