Хуже бабы-дуры, может быть только баба-дура системнная и организованная. То есть, я.

Сколько бы жизнь меня не учила, сколько бы подсказок не дарила, сколько бы подзатыльников не раздавала, я с упорством жертвы гештальт терапии, продолжаю экспериментировать и считать себя умнее судьбы и хитрее провидения.

Первого декабря 2012 года я впервые приехала в Камбоджу. Прожила здесь два года, прошла путь от первичной эйфории до полного неприятия и умиротворения и, покидая сказочное Королевство тысячи улыбок, казалось бы, твердо усвоила:

- Это другая страна! Иная! Чужая! Не предсказуемая. В этой стране нельзя планировать, загадывать, а уж тем более что-либо системно расписывать.

Живя здесь, я тысячи раз зарекалась думать о дне завтрашнем , и была счастлива, только переложив свои тревоги на плечи дремлющего в манговых зарослях, беспечного и легкомысленного Будды.

Но, память - штука забывчивая. А у бабы-дуры, так и подавно. С момента нашего с мужем отъезда из Камбо прошло два года и, собираясь посетить ЮВА , я превзошла в планировании не только саму себя, но даже своего бывшего, помешанного на системности шефа. Прекрасно зная, что в этом мире, «Аннушка уже обязательно пролила масло» я упорно продолжала считать, что под один и тот же трамвай нельзя угодить дважды. И, вместо того, чтобы просто купить билет, прилететь в Камбоджу, прокатиться на тук-туке на хорошо знакомый Риверсайд и выбрать соответствующий настроению отель. Весь, предшествующий поездке месяц , я «втыкала» в картинки букингкома, бронировала одни отели, впечатлялась фотографиями других, снимала предыдущую бронь и осуществляла новую. Каждый день я убеждалась , что за углом интернета меня подстерегает что-то новое, лучшее и неизведанное. Каждое утро моя забывчивая, завистливая, системная натура боролась с судьбой и провидением.

Муж о страданиях домашней системщицы даже не догадывался. И когда за день до отъезда в Камбоджу я огласила программу грядущего азиатского банкета, он только крякнул, сглотнул застрявший в горле стон и сказал: «Окей».

«Окей» этот был нерадостен по нескольким причинам. Мало того, что поездку я запланировала на мужнин День рождения, а он его с зачатия за праздник не считает. Так еще и с истинно бабским тщеславием я подготовила ему сюрприз. За день до отъезда, я сообщила мужу, что грядущую Днюху мы будем отмечать не в его любимой, слепленной из солнца, влаги, грязи и отсутствия гламура Камбодже, а в пятизвездочном отеле тайской Паттайи. Муж, скажем мягко, удивился. Но бороться с ураганом системного бабского мозга было уже поздно. Билеты куплены, стыковки предусмотрены, трансферы заказаны и отель оплачен. В общем, веруя в то, что на отражение мира лучше смотреть сверху, мы отправились в путь.

Полет прошел удачно. МАУ порадовали съедобной пищей, улыбками стюардесс и комфортной температурой салона. Покидая литак, я сложила ладони, поклонилась экипажу и попросила передать спасибо Коломойскому.

Ждать трансфер пришлось около часа. Нетерпеливый муж оббегал залы ожидания Суварнабхуми раз десять. Не будь я такой продуманной, он бы уже давно сел в такси или ушел из аэропорта пешком. Причем не в Паттайю, а в Камбоджу.

Дорога из аэропорта заняла меньше двух часов. Комфортабельный микроавтобус летел по хай- вэю, девушка-гид без умолку предупреждала нас об опасностях азиатской заграницы, вдоль дорог мелькали высотные здания, склады, ремонтные мастерские и чахлые низкорослые растения. Вся эта, возникшая пред нами действительность очень мало напоминала знакомую нам Азию. Муж тревожно заметался, пару раз щелкнул фотоаппаратом и обреченно сказал,

- Н-даа, так я путешествую впервые».

А дальше начался мрак и ужас тайского курортного рая. Выхолощенная от экзотики Паттайя оказалась симбиозом Бердянска, Скадовска и Хошимина. Грозные высотки пятизвездочных отелей соседствовали с низкорослыми невзрачными гестхаусами. Паруса архитектектурных строений в японском стиле соперничали с мрачной кубической красотой « Хилтона». С четырнадцатого этажа отеля открывался вид на лишенные зелени, облысевшие и покрывшиеся лишаями бетонных бассейнов площадки, громоздящихся друг на друге гостиниц. Стилизованные под Европу и Америку рестораны зазывали русскоязычными вывесками и отпугивали качеством еды. Море поражало мутной водой и эскадрами причаливающих к пляжу прогулочных катеров. Центральная набережная отвращала дороговизной сомнительных закусок и отвратностью толпящихся на солнце проституток и проститутов.

Заказанный отель был вполне приличен. Пять звезд ему присвоили с верой в лучшее, но сервис был мил, а ухоженный сад вообще удивителен. По отелю бродили толпы вооруженных палками для сэлфи китайцев, а у бессейна раскатисто гремела исключительно русская речь.

- Это – Паттайск, бэйби, - чуть смущенно объявила я мужу.

А ошарашенный именинник смотрел на двадцатиэтажное здание из стекла и бетона, взирал сквозь панорамные окна на раскинувшийся внизу роскошный бассейн, тревожно вглядывался в узкий краешек повисшего в измороси утреннего дождя моря, рассматривал, размещенный в застекленном со всех сторон кубе, унитаз. Мой влюбленный в Камбоджу муж растерянно пожал плечами, и тихо спросил,

- А, зачем мы здесь?

Конечно, его предприимчивая, системная жена уже и так все поняла. Паттайский Эдем быстро вернул ей память. Внезапно ей вспомнились рассказы уехавших из Паттайи в Камбоджу экспатов, она наконец-то вспомнила, что это город греха, пьянства и разврата. В ее мозг вернулись сведения об истории двух соседствующих стран, о множественных войнах между тайцами и кампучийцами, о их вековой неприязни друг к другу. К ней возвратилось давнее откровение, что Азия Азии рознь, и, что во многом она, конечно, зе сэйм, но во многом и дифферент. Вернувшаяся вдруг память помогла ей осознать ошибку, но вернуть бабе-дуре отсутствующий разум, ни опыт, ни память не в состоянии. Закрученная до отказа спираль системности продолжала развинчиваться и вершить свое настойчивое разрушительное дело.

Я тарахтела что-то на мотив вечер утра мудренее. Что, мол, вот выйдем ночью на променад, насладимся местным движем, посмотрим на трансвеститов, покушаем лобстеров , и все образуется. После слова «лобстеров», муж взбледнул, прижал ладонь к страдающей панкреатитом поджелудочной, посмотрел на меня глазами избитого в Шампанском переулке Одессы пса , и покинул территорию пятизвездочного отеля «Амари». До самого вечера он просидел в продавленном множеством задниц шезлонге замусоренной набережной, гладил прибившуюся к его ногам местную собаку и пялился в сторону такой близкой но ставшей вдруг далекой Кампучии.

Вечером мы вышли на вокинг-стрит. Вечернее освещение преобразило город. Из замызганной дневной проститутки Паттайя превратилась в размалеванную преуспевающую ночную шлюху. Блики фонарей и сверкающая иллюминация клубов и ресторанов делали неотличимыми лица и фигуры худощавых таек и трансформированных в девушек тайцев. На вокинг-стрит неистовствовал шабаш разврата. Смуглая, разрисованная татуировками кожа почти обнаженных девушек, откровенные призывные жесты широкоплечих жертв дешевой пластической хирургии. Отшлифованные в дорогостоящих клиниках, поражающие изяществом форм и черт, совершенные до неверия в видимое транссексуалы откидывали назад блестящие волосы и стыдливо поправляли бретельки белых лифчиков. Множество русскоязычных фрилансерш и состоящих при заведениях проституток. Черная, белая, смуглая кожа. Английская, немецкая, русская речь. В День рождения моего мужа мы гуляли по улицам полным греха и соблазна. Во влажном тягучем воздухе витали ароматы лайма, восточных пряностей, французских духов и кельнской воды. Шествующая толпа иностранцев улыбалась, обнималась, лапалась, фотографировалась. Заглядывала в распахнутые двери заведений, пила, курила, покупала презервативы. Народ готовился к разврату. Муж слегка отошел. Понурый взгляд новорожденного воспламенился, и чресла принялись восставать из пепла разочарования.

Я приободрилась! Перестала трещать чушь, приотстала, и… ,заглядевшись на очередное сексуальное чудо, отвлеклась. За что и была наказана. Немедленно. Момент , когда навстречу моему одиноко шествующему иностранцу бросился радостно улыбающийся транссексуал, я упустила. Но, ту роковую минуту, когда переделанный в девушку таец схватил моего мужа за член, я буду помнить до конца своей жизни.

- Пидераааассс! – раздался неистовый крик башкира в Тайланде.

И, как в кадрах замедленного кинофильма, я увидела, как одна рука моего мужа пытается сломать посягнувшую на его честь тайскую ладонь, а вторая расправляется, распрямляется, уносится ввысь, вдаль, назад ииии… И я всем весом своего тела рухнула на чахлого визжащего от ужаса транса, чем и спасла свежеотрихтованное лицо "красавца" от карающей длани моего поруганного мужа. Вывозившись в грязи и пыли Вокинг-стрит мужчины рассказали друг другу множество громких и, по всей видимости, интересных вещей. А я прижала к груди чудом уцелевший фотоаппарат, полила припасенным в сумке виски разодранную коленку и, прихлебывая из горла целительный напиток, отправилась в отель дожинать лавры своей предусмотрительной системности.

До отъезда в Камбоджу нас ожидали еще три, оплаченных загодя дня паттайского рая.

П.С.