Путешествие через два года

Февраль шестнадцатого выдался в Камбодже удивительно холодным. Кампучийская столица ёжилась от тридцатиградусной прохлады и вздрагивала от легких порывов теплого ветерка. Я об этом еще не знала. Покидая пределы международного аэропорта Почетонг, я вспоминала два прожитых мной в Пномпене февраля, и была уверена, что как только я сделаю свой первый глоток азиатского воздуха, легкие мои захлебнутся от смеси зноя и пыли, сорокаградусная жара обожжет лицо, а тело моментально станет влажным и липким. Я ко многому была готова, я знала куда я еду, я прожила в этой стране два изнурительно долгих года. Взглянув на счастливого, расплывшегося в улыбке супруга, я обреченно шагнула в Азию.

Супруг мой, признаюсь, парень коварный и продуманный. Два предшествующих поездке месяца он покладисто разделял со мной желание посетить Карибский бассейн и экваториальные страны. Терпеливо отсматривал отобранные мною фильмы и ролики, читал репортажи и путевые заметки о Панаме, Гренаде и Эквадоре и дарил мне надежду на то, что мне не придется дважды вступать в одну и ту же реку . Но… В один прекрасный зимний вечер, после просмотра очередного ютубовского шедевра с репортажем из эквадорской деревни. Муж решительно вырубил телевизор и спросил:

- Слушай, а какого собственно хрена, я должен ехать в этот Эквадор и две недели кряду любоваться каменными лицами потомков майя и квадратными задницами спутниц их суровых жизней?! Мне не нравятся эти люди, я не люблю кокаин, я не хочу смотреть на галапагосские экспонаты теории эволюции Дарвина и вообще мне совершенно непонятно откуда, блин, взялась у хохлушки эта испанская, сука, грусть!

И все мои уверения в том, что эти люди очень добры, а эквадорки трижды становились Мисс мира, не возымели на него никакого действия.

Мне было приказано купить билеты в Камбоджу и не выпендриваться.

Разочарованию моему не было предела. Я остервенело мониторила авиасайты и попутно искала жертву для вымещения хлещущей из меня злобы. Потерпевший нашелся быстро. Я послала нахрен Коломойского вместе с его зажравшейся говно-авиакомпанией. И назло коррупции, мужскому коварству и Международным авиалиниям Украины купила билеты с пересадками в Дубае и Бангкоке, сообщила друзьм в Камбо дату прилета, получила заказы на двадцать килограмм сала и чемодан конфет, черного хлеба и гречки, сбегала на базар и успокоилась.

Увидев упакованный багаж муж только крякнул.

Дорога оказалась не из приятных. Длительные ожидания в аэропортах и шестичасовые перелеты измотали основательно. И когда в Пномпене выяснилось, что багаж утерян, счастью мужа не было предела.

- Да хрен с ним, с этим салом, лыбился он. Считай это жертвоприношением! Главное, что мы в Камбодже! – Тянул меня к выходу в рай муж.

Но, не тут-то было. Я не могла обмануть ожиданий камбоджийских экспатов , и отправилась строчить заяву о пропаже багажа. В какой-то момент мне показалось, что муж запакует меня в пленку и отправит обратно на родину. Но, все обошлось малой кровью. Юра упал на кафельный пол аэропорта, отжался раз тридцать, вынул из кармана двадцать долларов, написал на бумажке название отеля и номер телефона и всучил все это менеджеру аэропорта. Кхмер улыбнулся, сказал окей и муж наконец-то вытащил меня на землю благословенного Королевства.

Камбоджа встретила нас ослепительным солнцем, свежим ветром, тепло одетыми кхмерами, радостными друзьями и зареванной Светкой. Оказалось, что я неправильно сообщила ей время прилета, и она уже потеряла надежду нас увидеть. Купленный в дьюти-фри виски вернул ей веру в справедливость и мы отправились в отель.

Первую ночь в Пномпене мы провели в прекрасной старой гостинице «Amanjaya», в номере с шикарным видом на Королевский дворец и Риверсайд. Ужинать отправились в «La Patata». Оказалось, что старый добрый толстяк Дидье открыл еще одно заведение прямо на оживленной Набережной. В ресторане аншлаг, кондиционированный зал полон французов и бельгийцев. Нам же хотелось наблюдать за суматохой вечернего Пня и мы ужинали на открытой террасе. Дидье встретил нас, как старых друзей. Принял заказ лично, притащил бутылку «Столичной» и выпил с нами за встречу. Легендарный ресторатор Пномпеня сделал операцию по усечению желудка, похудел на 70 килограмм и весит теперь всего- навсего 130кг. Дидье летает, носится от посетителя к посетителю, а следом за ним струятся по ветру обвисшие складки его фирменного, бывшего раньше впору, комбинезона.

После Дидье и бутылки водки, отправились гулять на нашу бывшую улицу. 130-ая не разочаровала. Все тот же шум, гам, открылось еще пара клубов и КТV, все те же тук-тукеры, те же продавщицы в супермаркете, те же соседи. И, что самое приятное, нас встретили, как друзей. Я до сих пор не верю, что они нас узнали, что они вообще нас помнят. В этом пномпеньском столпотворении мы до сих пор для них «наши баранги».

Оказалось, что рядом с домом в котором мы раньше жили построили отель. Между двумя зданиями французской постройки вклинился небольшой устремленный вверх отельчик с помпезным названием Grand Waterrfront hotel. Зашли, посмотрели, выпили в баре на крыше по дринку и забронировали номер на следующий день. Выйдя на балкон номера и увидав все ту же прачечную, ту же вывеску отеля Индочайна, тех же извозчиков, тех же хохочущих барышень я испытала стопроцентное дежавю. Но успокоила себя тем, что оно, конечно, зе сэйм, бат, все же, немножко, дифферент.

































Продолжение следует.