…Вадик храпел и что-то бормотал во сне в кают-компании, я же решил выкурить сигаретку на сон грядущий в кокпите.
Привлекло внимание движение на правом борту. Неужто кто-то тоже уже вернулся с ночного купания? Я пригляделся. …Каролина!



Она присела на леера и чуть покачивалась в такт едва заметному волнению в марине. Несмотря на перегретое состояние, меня несколько обеспокоило её столь неустойчивое положение в пространстве:
- Слезь-ка ты лучше в кокпит, а то, глядишь, херакнешься меж яхт, как Вадик пару часов назад. Легко ещё отделался, а так, можно было и шею свернуть!
- Я же не набралась как вы, так что, за меня не беспокойся. Вот давно хотела с тобой поговорить, но всё-то ты у нас занят…. На кривой кобыле не подъехать, - шутливо и не без доли сарказма ответила Каролина.
- Да, и вправду, что-то давненько тебя не видать, не слыхать, даже и соскучиться успел.
- Так-то и соскучился! Вон, у тебя теперь новое увлечение, да ещё и чемпионом умудрился стать. Какая уж тут скука!
Что-то в интонациях Каролины меня насторожило, и я довольно неуверенно ответил:
- Ну-у, чемпионом – не чемпионом, ведь для общей-то победы ещё в трёх оставшихся гонках нужно не особо облажаться…
- А что вам это стоит? Вы сейчас загорелись и зубами вцепитесь! На одном энтузиазме и безо всякой генуи долетите до победы.
- Твоими устами, да и медовуху хлебать...
- Да-а-а, поднабрался, дружок! У тебя уже и народная мудрость стала градусы набирать. Глядишь, сейчас и море-то из горько-солёного просто в горькое превратится, - усмехнулась Каролина.
Я был несколько озадачен неожиданным напором и несвойственной до сего момента Каролине воинствующей иронией. Решив взять инициативу в собственные руки, я сделал попытку перевести разговор в другое русло:
- Да ладно тебе наезжать! Ну, естественно, подзаправились. Ведь всё ж таки победили сегодня – не повод ли отметить это дело? Вон, посмотри лучше, какая красотища-то вокруг – море спокойное, игрушечный городок на склоне, всё небо в звёздах! Смотри, даже все туманности просматриваются. А тишина-то…



Незаметно для меня самого размеренные жесты кисти левой руки в такт с движениями головы стали напоминать дирижирование, подчёркивая интонации моих словоизлияний, переходящих чуть ли не в пастораль:
- Лишь лёгкие всплески волн по бортам лодок, чуть слышное постукивание такелажа и серенада цикад на берегу…
Эта моя попытка сместить акценты в сторону романтического созерцания вызвала довольно странный эффект. Видимо, сочетание подобного компонента с набранными промиллями и привело к появлению несвойственного мне душевного настроя. Не то чтобы я почувствовал прилив чувств, скорее это было некое ощущение единения с миром, в котором находилось место и для окружающего великолепия природы, и для меня самого, и для Каролины.
Я сделал попытку обнять Каролину за плечи, забыв спьяну о её нематериальной природе. В результате чуть было не последовал давешнему незавидному примеру Вадика, поскольку, как и следовало ожидать, опоры не оказалось. Наши отношения трудно было назвать романтическими и о физической близости в них не могло идти и речи ни раньше, ни теперь. Тем не менее, интонации Каролины приобрели жёсткий оттенок, которого ранее за ней никогда не наблюдалось:
- Что за фамильярность в отношениях старых друзей? Когда-нибудь тебе станет понятно, что сегодняшнее недоразумение сродни одному из физиологических проявлений, свойственных скорее взрослеющим юношам, чем умудрённому жизнью мужу. А ты ведь давно у нас не мальчик, уже и об уютном ящичке пора бы подумать!
- Ну, спаси-и-ибо тебе на добром слове!
- Пожалуйста, всегда рада для старых друзей! Ведь как сам знаешь, мы с тобой общаемся, когда это нужно тебе. Но что-то сегодня твоё «нужно» приобрело несколько своеобразный оттенок.
Я отвернулся. И без того будучи изрядно подогретым, а потому и на взводе, я будто бы искал поддержку извне, способную дать мне дополнительный заряд на ответную колкость. Но следующая фраза Каролины заставила меня резко обернуться назад:
- Ну и как, за время, что не виделись, королька-то червовенького не «прикупил»?
Я прямо-таки замер и ошарашено ответил:
- Всё-то ты у нас знаешь, для тебя уже и в сны мои - дверь нараспашку. И нахера же мне этот король, всё равно он бланковый, какой с него одного толк?
- А это уж, как карта ляжет, да и непонятно ещё, играешь ли ты, вистуешь или пасуешь. К тому же, кроме твоего преферанса, есть ещё и другие игры, где он и один в поле воин, - пустилась в теоретизирование Каролина.
- Ты хочешь сказать, что то дурацкое видение, точнее, слуховая галлюцинация несло в себе какой-то скрытый смысл?
- Как знать..., - задумчиво ответила Каролина. - А даже если и не несло, почему бы лишний раз не провести зарядку для интеллекта? Вон, помнишь у Гарри Галлера «умственные упражнения», как он сам их называл, были даже одним из элементов заведённого распорядка дня?
- Слушай, и ты туда же? Тоже будешь меня Степным Волком грузить?
- А что, кто-то тебя уже донимает байками про данного милого интеллигентного персонажа? – с некоторой долей ехидства поинтересовалась Каролина.
- Угу, тебе даже и сны мои известны, а вот про существование одного из моих давних и лучших друзей ничего и слыхом не слыхивала, - парировал я в ответ. - ...Правда, друзей «бывших» по определённым обстоятельствам, потому-то и донимать меня стало теперь для него несколько проблематичным.
- Вот-вот, как раз об этом-то я и хотела с тобой поговорить, - холодно и довольно резко заявила Каролина. - Кто-то тут у нас вовсю умничает о дружбе и друзьях, вещая высоким слогом о «настоящем» и «истинном», а сам преспокойно загоняет глубоко на дно сознания это самое «настоящее» и без тени сомнения сматывает покататься на лодочке. Видите-ли, мозги ему нужно прочистить!
- Так-то ему и нужна теперь моя помощь, - буркнул я в ответ и отвёл глаза в сторону.
- Ну, коне-е-ечно, ты у нас как всегда прав. Логика железная, не поспоришь. А в промежутках между построением своих любимых логических цепочек, хоть мыслишка-то не закрадывалась, что надо бы и разобраться в случившемся, хотя бы попытаться, как-никак, друг всё ж таки.
В качестве попытки жалкой самозащиты я смог выдать лишь первые звуки пакостной словесной импровизации, готовой сорваться с губ, но даже и не осознанной мной самим:
- М-м-м... бллл…
Но это невнятное, то ли мычание, то ли блеяние стало единственным, что нарушило ночной покой. Добавление более определённых слов и выражений становилось бессмысленным, поскольку объекта для продолжения диалога рядом с собой я уже не обнаружил.
И не дожидаясь возвращения с ночного купания остальных членов нашего экипажа, последовал примеру Вадика и отправился спать.