- Ты меня любишь?
- Нет, - Фёдор наощупь,  не отрывая головы от подушки, нашёл сигареты на тумбочке. Закурил.
- Что, совсем-совсем не любишь? – похоже, Аля была искренне удивлена его ответом.
- Совсем не люблю. Ты же знаешь.
- Ну и я тогда тебя не люблю.
- Прекрасно.
Помолчали.
- А тогда какого хрена ты всю неделю таскал меня по кафе и кино?
- Чтобы переспать с тобой. Я не говорил, что не хочу тебя. Я тебя не люблю.
- Ты… Подонок. Ты просто мерзкая тварь. Сука! Ты…
- Одевайся и уходи.
- Чтооо?
- Что слышала. Я тебя не люблю, ты меня не любишь. Мы всю неделю пили дрянной кофе в дурацких кафе и смотрели тупые комедии, которые тебе так нравятся. Всё ради этой ночи. Подготовительный этап, так сказать. Секс с тобой был чертовски хорош, поэтому у меня даже не возникло сожаления о бесцельно потраченной неделе. Судя по твоим крикам этой ночью и потому, что ты кончила не менее четырёх раз – ты тоже вполне удовлетворена. Не вижу причин для недовольства. На твой идиотский вопрос, который вы, барышни, почему-то все рано или поздно задаёте, я ответил предельно честно. Ты тоже на него ответила, хотя я и не спрашивал, потому что мне абсолютно плевать, любишь ты меня или нет. Мне непонятен словесный поток оскорблений в мой адрес, ведь я ничего тебе и не обещал, кроме этой постели. Но раз этот поток всё-таки сорвался с твоих милых пухленьких губок, то у меня нет ни малейшего желания выслушивать его и дальше. Поэтому одевайся и уходи. Сейчас. Я доступно изложил?
  Во время монолога Фёдора Аля молчала и, словно только что выловленная рыба, глотала ртом воздух. Её глаза расширялись всё больше с каждым словом любовника, пока практически полностью не вылезли из орбит.
- Ты скотина, - наконец выдохнула Аля, - подлая скотина.
  Затем была двухминутная сцена с метанием по квартире, разносом попадающихся под руку стопок журналов и вещей, и всевозможными оскорблениями в сторону Фёдора. Он же наблюдал за телодвижениями Али, заложив руки за голову и не двигаясь.
Когда, наконец, хлопнула входная дверь, Фёдор встал с кровати и поплёлся на кухню. «Могла бы хоть завтрак на прощанье приготовить, сука» - сказал он вслух, заглянув в практически пустой холодильник.

  Алевтина опрометью выбежала из подъезда своего недавнего знакомого и перебежала дорогу, едва успев на «зелёный». Здесь она остановилась, размышляя, куда идти дальше. Район был незнакомый. Вчера они приехали сюда затемно, на такси.
- Аля! – услышала она крик за спиной. Обернулась. К ней, голый по пояс, не смотря на довольно прохладную погоду, быстрыми шагами направлялся Фёдор.
«Раскаивается, значит» - подумала Аля. В её голове моментально созрела тактика дальнейшего поведения. Ей нравился Фёдор. Может, это была ещё не любовь, но что-то очень близкое. Он умён, обходителен, с хорошим чувством юмора, прекрасный любовник. Работает в какой-то престижной фирме по торговле оргтехникой. Толи начальник отдела рекламы, толи маркетинга, но не на последних ролях, это точно. Собственная двухкомнатная квартира и 407ой Пежо только добавляли ему веса в её глазах.
  Но показывать свои чувства она не собиралась. Нет, она конечно вернётся в его квартиру, но только после долгих уговоров с его стороны. После её сногсшибательной истерики, слёз и пощёчин. Помучает его минут сорок. Или даже час. Пусть помёрзнет, сукин сын.
  Всё это за считанные секунды пронеслось в голове Алевтины, во время которых Фёдор успел подойти к краю проезжей части. Теперь их разделял только поток машин.
- Аля! Ты свою долбанную косметичку забыла! – крикнул Фёдор и взмахнул правой рукой, в которой и была зажата эта самая косметичка, чего Аля, поглощённая своими мыслями, поначалу не заметила. – Не хочу, чтобы у тебя был повод возвращаться!
  Фёдор так и стоял с поднятой над головой косметичкой. Аля замерла на противоположной стороне дороги. Это длилось несколько секунд, за которые в голове Алевтины прошёлся некий ураган из мыслей, эмоций и чувств, стёрший всё, кроме одного – гнева. Всепоглощающего, беспросветного, как смола, гнева.
- Тыыыииииии! – взвыла Аля и бросилась на Фёдора, угодив под колёса «Газели». Её тело откинуло на багажник ехавшей впереди «шестёрки». Головой Аля пробила заднее стекло, и несколько капель крови попало на аккуратно подстриженные затылки двух близнецов лет пяти, ехавших в детский сад на папиной машине, который, по традиции, их туда отвозил.
  Через минуту на месте аварии стало многолюдно. Фёдор видел события словно в кадрах фотохроники.
 
  Водитель «Газели», обхвативший голову руками и прислонившийся лбом к бамперу своей машины.
 
  Водитель «шестёрки», одной рукой обнимающий жмущихся к нему детей, а другой набирая номер на сотовом. Видимо, пытался вызвать ДПС.

  Высыпавшие пассажиры «Газели», вставшие полукругом на небольшом расстоянии от тела Алевтины. Кое-кто снимал её тело, с вылезшей наружу берцовой костью, на телефоны.

  Просто люди, вышедшие из своих машин, а некоторые и вовсе до аварии идущие мимо, или даже вообще не видевшие её.

  Мужчина с дипломатом в руке, расталкивающий народ и истошно вопящий: «Пропустите! Я - врач!». Как будто он ещё мог что-то сделать…

Какая-то женщина, одна из пассажирок «Газели», обернулась к Фёдору:
-Вы знали эту девушку? – видимо, заметила в окно их маленький инцидент перед аварией. Сука.
- Нет. Впервые вижу, - сказал Фёдор, догадавшись ещё до этого спрятать руку с косметичкой за спину.
  Женщина прищурилась, окидывая его взглядом, и отвернулась. Какое, собственно, ей дело, знал этот полуголый парень ту мёртвую девушку или нет…
  Фёдор развернулся и зашагал к подъезду, на ходу выбросив уже никому не нужную косметичку в урну.     
           
30.06.09г.