Этот сайт сделан для настоящих падонков.Те, кому не нравяцца слова ХУЙ и ПИЗДА, могут идти нахуй.
Остальные пруцца!
Этот сайт сделан для настоящих падонков.
Те, кому не нравяцца слова ХУЙ и ПИЗДА, могут идти нахуй.
Остальные пруцца!
Оксана посмотрела на него с недоумением. Не потому что тот хихикнул. А потому что он перед этим пёрнул с крошками. Отрывисто, но громко. А потом уже хихикнул.
- Извините… - буркнул Олег - Я непроизвольно.
- Да ничего, - пожала плечами Оксана. Про себя же подумала: "Совестливый, и ваще….. симпатичный…." Еле заметно улыбнулась - Вам какой этаж?
- Последний.
- И мне, - чуть ли не обрадовалась Оксана и потянулась к кнопке нужного этажа.
Олег мягко перехватил её руку.
- В чем дело? - вскинула брови Оксана.
- Это…. Ну…. - замялся Олег - Короче, пусть проветрится. А то двери закроются, ну… сами понимаете.
- А-а-а-а-а-а-а…. - понимающе протянула Оксана - Ну да….. Впрочем, я ничего не чувствую. Может, всё таки поедем?
Олег молча нажал на кнопку. Двери лифта стали закрываться. Одновременно с этим он непроизвольно пёрнул еще раз. Густо покраснел.
Оксана ничего не услышала, зато в этот раз дохуя чего почувствовала. У неё перехватило дыхание, она закашлялась, глаза защипало.
- Извините, - снова буркнул Олег. Навонял-то он подходяще, и ему было неловко как-то.
У Оксаны обильно слезились глаза, и вообще ей было пиздец как неуютно в этом лифте. Она задыхалась и была близка к обмороку. Олег сочувственно качал головой и вымученно улыбался.
Наконец лифт доехал до нужного этажа. До последнего.
- Минуточку! - вдруг раздался звонкий голос пожилой дамы, до этого спокойно стоявшей в уголке лифтовой кабины - Мне не нужен последний этаж! Мне нужен пятый! Почему меня никто не спросил?
Оксана мало что уже соображала, а дама ничего так держалась, бодренько. Олег очумело посмотрел в сторону дамы и машинально нажал кнопку пятого этажа. Лифт поехал вниз.
Доехал. Двери автоматически открылись.
- Маладёш бля…. Ахуели бля…. - отчетливо и довольно громко произнесла дама, ни к кому не обращаясь, и вышла из лифта.
Олег не торопился нажимать кнопку, тем самым не позволяя дверям закрыться. "Пусть немного проветрится" - подумал он, сочувственно глядя на Оксану.
- А Вам какой этаж? - любезно поинтересовался Олег у пожилого пенсионера в очках, боязливо щемившегося в глубине кабины лифта.
- А…. Это… а мне всё равно… - ляпнул пенсионер заикаясь.
- Ну и пошёл на хуй!
- А… это… Есть! - по-военному четко отрапортовал пенсионер и вышел из лифта строевым шагом.
По возможности строевым.
- Что это было? - испуганно спросила Оксана у Олега. Она уже приходила в себя.
- Фиг его знает…. Баба какая-то….
- Баба?
- Угу.
- А мужчина?
- Не было никакого мужчины.
- Ага, понятно, - кивнула Оксана - А какая баба?
- Какая-то - внёс ясность Олег.
Немного помолчали.
- А почему вы голый? - снова спросила Оксана.
- А я и был голый…..
- Нет, ну понятно. А почему?
Олег ненадолго задумался - говорить, не говорить? Решился.
- Я с балкона упал. Голый. Загорал, бля. Вот домой возвращаюсь.
- А-а-а-а-а-а-а….. - снова протянула Оксана. Она была понятливой девушкой. - А я тут это….
- Понятно. - прервал её Олег и нажал кнопку последнего этажа. Двери закрылись, лифт пополз вверх.
Приехали. Олег и Оксана вышли из лифта на лестничную площадку.
- Так Вы что, с последнего этажа свалились? - ахнула вдруг Оксана.
- Да не! - поморщился Олег - Я со второго ебанулся. Это я живу на последнем. Ясно?
- Да, - кивнула головой Оксана. Нихуя ей не было ясно. Тем не менее она зачарованно взглянула на Олега и приветливо улыбнулась.
"Какой интересный он человек!!! - восхищенно подумала Оксана - Падает с балкона, ходит голый, пукает в лифте - ничего не боится!!! Прямо герой! Наверняка милицанер!"
В это время Олег каким-то образом открыл входную дверь и вопросительно посмотрел на Оксану. Та с готовностью мелко закивала головой. Олег взял её за руку и провёл в квартиру.
Таким образом девушка из Краснодара Оксана получила свой первый в своей жизни триппер. А через месяц они с Олегом поженились.
Кстати, Олег был ни хуя не милиционер….
2. Чудное мгновенье
- Боже мой! Боже мой! Как же мерзко воняют его носки! - с тоской думала красавица Оксана.
А почему бы им и не вонять? Степан Николаевич их носил уже вторую неделю, снимая только на ночь. Конечно, раз в три дня он их выносил на балкон "освежиться", но хуй они освежались таким образом. Это был самообман.
Стояла середина лета, жена уже третью неделю парилась на даче, так что ухаживать и обстирывать Степана Николаевича было некому. А самому стирать - это уж хуй! Не такой он был человек.
Как бы прочитав мысли Оксаны, Степан Николаевич пошевелил пальцами ног, обутых в дешевые летние сандалеты типа "Прощай, молодость". Нарочно, сука, пошевелил! Через пару секунд после этой нехитрой манипуляции Оксану окатила новая волна смрада.
Оксана и Степан Николаевич сидели за одним столом, только по разные его стороны.
- Ну-у-у-у-у? - полувопросительно-полупоощрительно протянул Степан Николаевич, приближая своё ебло как можно ближе к Оксане - Что Вы еще можете добавить к вышеизложенному?
"Господи! Господи! Что за вонища у него изо рта! За что мне это наказание?" - подумала Оксана.
А что должно было быть? Аромат райских кущ? С хуя ли? Степан Николаевич вот уже две недели не чистил зубы по причине экономии зубной пасты. А тут с утреца еще чесночком свеженьким позавтракал. Со своего дачного участка. Хули, витамины……
Оксана прикинулась, что ей охуенно жарко, взяла со стола листок бумаги и стала веерообразно им обмахиваться. На самом деле она таким образом хотела защититься от зловонного дыхания немолодого уже мужика.
- Что Вы имеете в виду? - подала наконец голос девушка из чудного города Краснодар - Я же уже всё Вам рассказала.
Манипуляции с бумагой не укрылись от зоркого глаза опытного мужчины. Он едва заметно усмехнулся и пару раз негромко кашлянул. Мог бы прикрыть рот ладонью, но не прикрыл. Ну его нахуй!
Кашлянул-то негромко, но достаточно для того, чтобы капельки слюны и кашельной слизи обильно конденсировались на белоснежной блузке Оксаны.
"Силы небесные!!! Какой же он свинья!!!" - про себя возмутилась Оксана. Она машинально вспомнила стоимость блузки. Мать из Израиля привезла, итальянская, хуеву тучу шекелей стоит, ни разу неодёваная. Сегодня первый раз. И вот…. На глаза Оксаны непрошено навернулись слёзки.
- Всё, да не совсем, - прервал её страдания по блузке Степан Николаевич - Если быть точным, совсем не всё. Далеко-о-о-о-о-о не всё. Итак?
- Что? - глупо переспросила Оксана. Она искренне, от души, не понимала что от неё хочет этот пожилой дядька с жиденькими сальными волосами. Она ведь всё ему рассказала. Буквально всё! Всё, что знала! Что еще ему надо?
- А вот этого не надо! Не надо, уважаемая! Слёзы Вам не помогут! Отвечайте на поставленный вопрос!!! - строго произнёс Степан Николаевич. С этим словами он вытянулся на стуле всем телом и закинул обе руки за голову. При этом на его рубахе подмышками обнаружились два огромных тёмных пятна с соляным ореолом по краям. На Оксану накатилась еще одна смрадная волна. На этот раз давно немытого мужицкого туловища.
"Царица небесная! - мысленно поморщилась Оксана - каким же скотом от него воняет! Хуже козла! Фу!!! Натурально скотина! Муж-ж-ж-ж-ж-жик!"
А почему бы ему и не вонять? Коли он рубашку свою уже месяц календарный носит не снимая? Даже спит в ней. Хули, одевать потом.
- Я…. Вам….. уже…. Всё рассказала. Всё, что знала - дрожащим голосом прошептала Оксана. Её уже почти тошнило.
- Да-а-а-а-а? - с сарказмом пропел Степан Николаевич - Что, правда всё?
Он лениво засунул свой мизинец в правое ухо и некоторое время шевелил его там. Затем вытащил, внимательно посмотрел на желтый серный комок, прилипший к пальцу, и небрежно вытер этот самый палец себе об волосы. Желтый комочек приклеился к и без того грязным волосикам, и судя по всему, достаточно надолго.
"А-а-а-а-а-а-а-а! - пришла в неописуемый ужас Оксана. Мысленно, ёпты. - Какое же это убожество! А-а-а-а-а!" У неё мелко задрожал подбородок, она заметно побледнела и чуть слышно пролепетала:
- Я больше ничего не знаю…..
Убитое состояние Оксаны ничуть не смутило Степана Николаевича. Срать ему было на её состояние. Наоборот, он безобразно улыбнулся, обнажив редкие коричнивые зубья и победно закричал:
- А-а-а-а-а! Так Вы ничего не знаете!!!! В таком случае держите Ваш экзаменационный лист. Приезжайте поступать в институт в следующем году. Да, и подготовьтесь получше!!!! - и протянул Оксане белый экзаменационный листок абитуриента.
Оксана не взяла листок. Она неподвижно смотрела в одну точку. Она не в силах была осознать произошедшего. Как на следующий год? КАК ЭТО??? Она ведь была лучшей ученицей не только в своей школе, но и в городе, отличница, медалистка, победительница многих олимпиад по всевозможным предметам! Не может этого быть! Она ЕМУ всё рассказала!!! ВСЁ!!!!! И не только по выбранному билету, а вообще по всему курсу! Что ему еще надо?
Они сидели в аудитории вдвоём. Все абитуриенты уже "отстрелялись" и давно ушли. Пожилой экзаменатор молчал, щурился на хорошенькую Оксану-абитуриентку и не стесняясь ковырял в носу тем самым мизинцем.
Красавица-отличница-спортсменка-комсомолка Оксана наконец вышла из ступора и подняла глаза на пожилого доцента:
- Что Вы от меня хотите?
- Ы-ы-ы-ы-ы….. отгадай с одного раза, деточка. Иначе - двойка! - глумливо прогундосил доцент и шумно высморкался с помощью пальцев на пол аудитории.
А чего бы и не высморкаться? Сопли, бля, то да сё… Гайморит опять же. А платка нет. Нет его, собаки, уже третью неделю. Был. А сейчас нету…..
После того как Оксана покинула аудиторию, Степан Николаевич несколько минут в раздумье походил по пустой аудитории, потом достал из штанов свой хуй, вытер сопливую залупу грязной ладошкой, а ладошку соответственно об голову. Не забыв при этом с наслаждением обнюхать ладошку со всех сторон. Затем он достал из портфеля замызганную записную книжку, открыл нужную страницу, густо зачеркнул в ней число 36 и начертал рядом 37.
Вот, таким вот образом девушка из Краснодара Оксана была впервые в жизни выебана мужиком на сорок с лишним лет старше её самой. Через месяц она познакомилась с Олегом….
Кстати, в институт она благополучно поступила.
3. Мимолетное виденье
Тук-тук-тук-тук….
Оксана деликатно постучала согнутым указательным, бля, пальцем в закрытую дверь.
- Можно? - доброжелательно полюбопытствовала она, заранее обнажая свои жемчужные зубки в приветливой улыбке. Она прекрасно знала цену своей улыбке. О, эти ровные белые зубы! О, эти вишнёвые губки средней пухлости! А глаза! А носик! А овал лица! В целом всё это составлялось в такую композицию, что особи мужского пола у неё на родине сохли по ней прямо на глазах, дрочили наперебой, и в своих фантазиях заходили в такую беспредельность, что маркиз де Сад кусал бы себе губы от досады.
- Пошла на хуй!!!! - раздался из-за двери озорной мужской голос - Дура, бля, ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы…..
Оксана озадачилась и нахмурила свои чудесные бровки. Как это на хуй? Неужели эта фраза предназначалась ей? Что-то тут не то.
Она смутилась и задумалась. Может, ей послышалось?
Ну да!!!! Точно - послышалось! Давешняя бессонная ночь, волнения….. Да и кто мог осмелиться на подобное? Какой урод?
Оксана с облегчением вздохнула. Послышалось…..
Тук-тук-тук-тук!
- Пошла на хуй!!!! Сказали же! Гы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!!!!!
Оксана нервно сглотнула слюну. Да нет, вроде…. Не послышалось….. Что за дела?
Она подергала на себя дверную ручку. Уже без спроса. Да пошли они все подальше!!! Что за дела вообще?
Закрыто.
Интересно……
Оксана некоторое время потопталась на месте, озираясь по сторонам. Вокруг было пустынно. Помощи ждать неоткуда. Стучать в дверь в третий раз? Чтобы в третий раз быть посланой нахуй?
Нет уж, увольте! Девушка из Краснодара решительно направилась к купе проводника вагона.
- Добрый вечер! - привычно вежливо поздоровалась она с проводником.
Проводник возился с каким-то говном на полу своего купе и не видел Оксану.
- Што надо? - не оглядываясь спросил проводник, продолжая возиться со своим говном.
- Проблемы…. - коротко ответила Оксана.
- Какие к черту проблемы, - с досадой сказал проводник и наконец поднял голову - Ой! Это…. Извините…. Извините, ради бога! Запарился тут я…. Извините! Что за проблемы? - засиял проводник в улыбке, оценив беглым профессиональным взглядом красавицу из Краснодара.
"То-то же! - про себя тоже привычно подумала Оксана - Так-то вот!"
Вслух же сказала:
- Да тут у меня билет в купе, а оно что-то закрыто…. Может, поможете?
- Как не помочь? Это мы мигом! Вы одна едите? - как бы между прочим поинтересовался проводник.
- Одна.
Оксана решила быть с проводником лаконичной. Ну его на хуй, убогого!
- Да не сердитесь! Нажрались небось там. Нажрались винища и дрыхнут, не слышут ничиво. Щас проселим Вас. Не беспокойтесь.
Оксана сомневалась, что "не слышут", но промолчала.
- Щас! Это мы мигом! В котором купе изволите путешествовать?
- В четвёртом.
- Ась?
- В четвёртом.
Проводник насторожился.
- В каком, говорите? - голос его несколько изменился. Из угодливого превратился в боязливый.
- В четвёртом! Ясно же сказала! Вот мой билет.
- А-а-а-а-а-а…. В четвёртом, стало быть….. - задор проводника заметно угас. Он нерешительно уставился на Оксану. - В четвёртом, значит…..
Проводник немного постоял в задумчивости. Затем пошарил где-то под матрацем и вытащил газовый баллон. Пошарил еще, и достал перочинный ножик, открыл его и положил себе в карман. Потом извлёк из шкафчика початую бутылку водки.
- Будете? - спросил у Оксаны.
Оксана отрицательно мотнула головой.
- А я буду! - сказал проводник, налил полный гранёный стакан и залпом его выпил. Потом суетливо троекратно перекрестился и обреченно сказал - Ну, пойдёмте…..
Оксана наблюдала за всеми этими манипуляциями с интересом, но без опаски. Что, собственно, может с ней случиться плохого? С НЕЙ!!!!! Пока бог миловал. Да и сейчас опасаться, вроде бы, нечего. Подумаешь, дверь не открывают. Подумаешь, матом ругаются. Говно вопрос! Достаточно только ей улыбнуться…
Проводник был несколько иного мнения. Какие тут, на хуй, улыбки!
- Пойдёмте! - угрюмо произнёс он и вышел из своего служебного купе.
Подощли, бля, к четвёртому пассажирскому.
Проводник достал из кармана металлический служебный ключ, в другую руку взял газовый баллон и постучал в дверь купе зачем-то баллоном.
- Откр…. - начал было он каким-то петушиным голосом, но поперхнулся и закшлялся - Откройте!
- Кто там? - раздался из купе на этот раз томный женский голос.
- Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы….
Мужские тоже раздались.
- Это я, почтальон Печкин, принёс посылку для вашего мальчика - ни к селу ни к городу ёбнул проводник.
Оксана, услышав подобную дребедень, вскинула в удивлении свою левую чудо-бровь. Хотела было покрутить пальцем у виска, на сдержалась. На хуй нужно?
Идиот!
- Остроумно. Ы-ы-ы-ы-ы-ы. Хули нада-та ваще? - послышалось из купе.
- Дык это….. Пассажирка к вам…. Это самое…..
- Красивая?
- Дык это… Ну да. Само собой. Как иначе-то?
- Ну открывай дверь-то, бля, придурок, не заперто…
После этой фразы в купе послышалось натуральное лошадиное ржанье:
- Гы-ы-ы-ы-ы… Бха-ха-ха-ха… И-и-и-и-и-и-и-и….
Проводник опасливо посмотрел на Оксану, зажмурил глаза и открыл дверь….
А, сука! Ничего, собственно и не произошло. Просто дверь открылась.
"Ишь ты! - подумала Оксана - Оказывается, дверь надо было вбок открывать. Надо же…."
Оксана вошла в купе.
- Дык это… Я пойду? - поинтересовался проводник.
- Пиздуй - был ему ответ.
Проводник, утирая пот с ебла, попиздовал в своё купе.
- Здрасте! - улыбнулась Оксана, заходя в ЕЁ купе - Не помешаю? У меня верхняя полка.
- Угу. Поможешь, бля.
Оксана присмотрелась к пассажирам.
Внизу на одной полке сидели два парня, один здоровый, большой, другой - длинный, худощавый. Но рожи у обоих были на редкость глумливые. Прямо скажем, паскудные такие рожи. Одного звали Удав, другого Питон. Змеи какие-то, нах. На противоположной полке лежала светлая субтильная шатенка, бесстыже заголив до самой жопы тощие бледные ноги.
На столике стояла полупустая литровая бутылка джина "Гордонс", еще две такие же бутылки валялись на полу, но уже безнадёжно пустые. Из закуски ничего нигде не наблюдалось.
- Это ЭсЭс - кивнул головой в сторону девицы один из парней.
- Она фашистка? - вежливо с улыбкой спросила Оксана чтобы поддержать разговор.
- Хуистка!
- Похуистка!
- Вафлистка!
Одновременно раздались три выкрика, и Оксана даже не могла определить кому какой принадлежит…..
Падонки, хули…..
Таким, вот, образом девушка из Краснодара Оксана первый раз в жизни участвовала в скотской групповухе. Через три недели ей предстояло сдавать вступительные экзамены в какой-то там, на хуй, питерский ВУЗ…..
Кстати, потом Оксана всегда с теплотой вспоминала это скотство и не переставала надеяться, что оно когда-нибудь повторится…..
4. Чистая красота
- Дяденька! Дяденька! Миленький! До вокзала не довезёте?
"Дяденька" оценивающе посмотрел на девицу. Молодая. Красивая. Провинциальная. Дикий горбачевский акцент, видать, с юга.
- Какой тебе вокзал-то, дочка? У нас их тут много всяких разных вокзалов….
- Ой! Ну этот… Ну, с него поезда в Ленинград идут….
- А-а-а-а… Ленинградский… Садись! Вещи-то есть?
- А? Вещи? Есть. Тока они все в камере хранения на вокзале.
Оксана уселась на переднее сидение желтой с шашечками "волги" и захлопнула дверь.
- …. Мне ведь на самом деле в Ленинград нужно - продолжала щебетать Оксана, довольная тем, что всё обошлось - А из Краснодара не было билетов на тот поезд, вот я в Москву и приехала. С вокзала - на вокзал. Оставила вещи в камере хранения, купила билет до Ленинграда, смотрю - а времени-то еще до отправления тьма тьмущая! Думаю. Дай-ка я по Москве погуляю, город посмотрю, я ведь ни разу в Москве не была….
- Понравилась Москва-то? - доброжелательно поинтересовался "дяденька"-таксист.
- Ой, понравилась! Большая. Красивая. Ах, надо было здесь оставаться… - вздохнула Оксана.
- Чиво вздыхаешь-то?
- Уж больно мне Москва понравилась. Надо было здесь в институт поступать, а я, вот, в Ленинграде решила… Брат у меня там. Старший. На четвёртом курсе уже учится.
Оксана снова вздохнула.
- Да ладно, дочка, не переживай! - улыбнулся в усы шофер - Питер тоже хороший город. Тоже красивый. Мостов много. Щас там как раз белые ночи. Поменьше, правда, Москвы будет, но город ничего так себе. Славный. Тебе там понравится.
Оксана понимающе покивала головой. И то верно. Чай, не деревня какая. Вон, и братец примерно тоже самое говорит, дескать, хороший город Ленинград.
- Я чего тороплюсь-то - снова защебетала Оксана - Пока гуляла по городу, пока смотрела, глядь - а от вокзала далеко уже!
- Да уж подходяще! - согласился дядька.
- Вот-вот! Я смотрю на часы - а уже всего сорок минут до поезда остаётся! Пока гуляла, времечко быстро пролетело. А я даже и не знаю куда идти-то! Хорошо, что Вас догадалась остановить. Теперь успеем?
- Успе-е-е-е-е-е-е-еем! Вон ужо вокзал-то! Щитай што приехали!
Такси лихо подрулило к Ленинградскому вокзалу.
- Сто рублей, дочка! - произнёс таксист.
- Чего? - не поняла девушка из Краснодара.
- Чево-чево… Сто рублей, говорю. Приехали. С каво другово я бы побольше взял, а с тебя грех драть. Так што сто рублей. Это по-божески.
- Скока? - тихо ахнула Оксана.
- Сто рублей, говорю, чиво непанятна?
Оксана побледнела. У неё не было таких денег. То есть, вообще-то они были - целых пятьсот (500) рублей. Но они лежали на дне дорожной сумки в камере хранения. А с собой у неё было рублей 20-25.
Господи! Кто бы мог подумать, что в Москве такие дорогие такси? Да у них в Краснодаре за десятку можно весь город из конца в конец проехать, а тут…. И ехали-то всего каких-нибудь минут пятнадцать… Да уж…..
Замешательство девушки не укрылось от водилы. Это был старый зубр, кедр, бля, многое повидал на своём веку, поэтому к проблемам провинциальной красавицы он относился с пониманием.
- Ну што, дочка? Давай, рассчитаемся, и счастливого тебе пути! Мне работать еще надо! - по-прежнему доброжелательно поторопил он Оксану.
- Дяденька… Вы это…. Только не сердитесь, ради бога! У меня это…. Короче, нет у меня с собой таких денег. Ой, только Вы не сердитесь! У меня вообще-то есть, подождите пару минут, щас…. У меня в камере хранения есть…. Щас…. Вот номерок!
Водила смотрел на Оксану по-отечески сочувственно.
- Отставить камеру хранения! - душевно скомандовал он - Щас разберёмся и без камеры хранения………
Вот так вот, слово за слово, и девушка из Краснодара Оксана впервые в жизни пососала мужской хуй практически у незнакомого человека. Через двадцать минут она уже заходила в вагон поезда, едущего в Ленинград.
Кстати, добрый таксист денег с Оксаны совсем не взял.
5. Тонкие кружева жеманства
- Степа-а-а-а-а-а-ан Филиры-ы-ы-ы-ы-ыч…. Ну, дорогой Вы наш…. Ну, войдите наконец в положенье….
- Нет, нет и нет! - решительно затряс седой головой Степан Филиппович, отставной майор, нынче занимающий должность преподавателя по НВП (начальной военной подготовке, прим. Автора) в одной из общеобразовательных школ.
Нина Ивановна, директор этой самой общео-бразовательной школы, уже второй час пыталась объяснить Степану Филипповичу очевидные вещи. На её взгляд очевидные. А этот тупица-майор не мог её понять. Или не хотел. Мудак, бля.
- Ну, Степан Филипыч, посудите сами - в очередной раз начинала гнуть своё директриса - у девочки по все предметам одни сплошные пятёрки, девочка идёт на золотую Медаль и Красный диплом, девочка - умница, каких мало, скромная, трудолюбивая, прилежная, красавица наконец! И только по вашему предмету…..
- "Четвёрка" тоже довольно высокая оценка, - перебил её НВП-шник - особенно для Вашей "умницы"! Ну, допустим, с медицинской подготовкой у неё всё в порядке. Шину наложить сумеет, знает что такое стрептоцид и даже сможет сделать инъекцию шприц-тюбиком, но материальная часть автомата Калашникова…. Это, уж, простите, ни в какие ворота….
- А что автомат Калашникова?
- Да уж то! Ни разобрать толком не умеет, а собрать - это уж ваще для неё задача непостижимая! Какое тут "отлично" может быть? А вдруг война? Што тагда? А?
- А что тогда? Вы же сами сказали, что с медициной у неё всё нормально. Ну война… Не дай бог, конечно, - торопливо поправилась директриса - Ну, санитаркой будет. А? Степан Филипыч? "Пятёрочку" бы, а?
- Нина Иванна! Побойтесь бога! Вы же сами педагог! Что Вы мне предлагаете! Как я могу?
- Ну Степа-а-а-а-ан Филипыч! - проникновенно, как ей самой казалось, начала в двадцать восьмой раз свой заход Нина Ивановна - Ну, мы Вас всем педагогическим коллективом просим, умоляем даже, не портите отчетность, сами ведь знаете, что в нашей школе медалистов уже восемь лет не было, ну Степа-а-а-а-ан Филипыч…….
Степан Филиппович сидел с каменным лицом. Старый большевик и сын полка, он не мог поступиться своими принципами. Еще чего! Медалистка она, видите ли! Автомат надо было тщательнее изучать, медалистка, бля…. А теперь уж чего! Теперь уж ничего…..
Военрук молча отрицательно покрутил головой, образуя вокруг себя лёгкое облачко перхоти.
Нина Ивановна ласково заглянула в глаза и мягко взяла его за руку:
- Ну, хотите я у Вас отсосу?
Степан Филиппович с досадой отдёрнул руку. Промолчал, но по его дикому взгляду директриса сумела всё же определить, что военрук этого не очень хочет. Прямо скажем, вообще не хочет.
"Старая кошелка! Сосальщица, блять!" - в сердцах подумал в это время про неё военрук.
Ну, не такая уж и старая была директриса. Шестьдесят восемь лет для женщины еще не возраст. Ну, не хочет - как хочет! В конце концов вкусы у всех разные. "Этому старому пердуну тоже, небось, всякие памелы андерсоны нравятся" - утешила себя директриса такой нехитрой мыслью, но в глубине души всё же обиделась - не очень-то приятно быть отвергнутой.
- Ну, не знаю…. - пожала плечами Нина Ивановна - Хотите, я Вам нашу географичку пришлю после уроков? А? Тамару Яковлевну.
Военрук потеплел лицом. Хм… Тамару Яковлевну…. Некоторое время он поразмышлял о чем-то своём, пару раз даже улыбнулся своим мыслям - той хоть тоже под семьдесят, а озорна, шустра чертовка! Но потом всё же отрицательно закрутил головой:
- Нет. Не надо географичку. Она опять будет денег клянчить. Как прошлый раз. Проститутка! Что, Вы ей не доплачиваете на работе-то? Не надо, короче.
- Не будет! Не будет! - затараторила директриса, ухватившись за спасительную идею - В этот раз не будет. Я! Я Вам это обещаю!
- Не-на-до. - отчетливо по слогам произнёс военрук, и директриса поняла - не надо.
- А это… может, химичку нашу прислать? Танечку? А? Ух, она затейница!
Военрук поднапряг память. Да-а-а-а… Танечка - это что-то. После общения с Танечкой у него потом как правило недели две происходят обильные ночные поллюции. Да-а-а-а-а… Да и сердце чего-то пошаливает. Аритмия, ёбана мать. Не, ну её нахуй. Здоровье дороже! Степан Филиппович отрицательно тряхнул ебалом. Дескать, не надо.
- А-а-а-а-а-а…. Тогда знаете что? - не унималась Нина Ивановна.
- Что? - насторожился военрук
- Давайте мы Вам в этом году ремонт в кабинете сделаем, а? Действительно, пора уже. А спортзал пока подождёт. И столовая пока с ремонтом подождёт. Давайте, а? Норма-а-а-а-альный такой ремонт забабахаем, евростандарт, стеклопакеты в окна, кондиционеры, все дела короче. Ну как?
Степан Филиппович усмехнулся. Ишь ты! Ремонт, бля… Евростандарт, бля…. Видать, сильно приспичило им с ентой медалисткой. Или еще какие интересы имеюцца…. Хрен их разберёшь… Ремонт…. Это дело. А то уже лет пять считай ремонт требуецца кабинету НВП, а им всё хоть бы хуй! То спортзал, то еще чево…. Не, по любому ремонт - ето интересна….
- Вот это разговор! - сказал Степан Филиппович и впервые радостно осклабился, - Ремонт - это дело! А не обманите?
- Упаси боже! - сделала круглые глаза директриса - Прямо с завтрашнего дня и начнём. Лады? Значит "пятёрочку" девочке поставите?
- Да уж поставлю, поставлю…. Што я нехристь какой? Понимаю. Только это…
- Которое? - в свою очередь насторожилась директриса.
- У меня ведь тоже кое-какие принципы имеюцца…. Надо бы ето…. Сделать так, чтобы ето всё естественно выглядело….
- Да, да, разумеется… - согласно закивала Нина Ивановна - Что Вы предлагаете, Степан Филипыч?
- Вы это… скажите девочке вашей чтобы она сёня ко мне в кабинет после уроков зашла. Я ей автомат Калашникова дам разобрать и собрать. Ну, дескать, екзамен ето такой. На "пятёрочку", дескать. Коли за час управицца, то и будет ей пятёрочка. А за ето время тока убогий или дурак какой не управицца. И будет всё как бы по чеснаму…. Согласны?
- Вы правы…. Надо, чтобы ребёнок подумал, что эта "пятёрка" честно досталась. Мы же с Вами педагоги…..
* * * * * * * * * * * * *
Штирлиц шёл по коридору…..
Тьфу бля…. Не то….
Оксана шла по коридору.
Что это еще за фигню придумала директриса, думала Оксана, подходя к кабинету Начальной Военной Подготовки. Автомат какой-то….. Да нет, автомат разобрать-собрать конечно можно, только что, иначе никак нельзя было договориться? Типа забинтовать кому-нибудь голову, или, там, взорвать взрыв-пакет….. На худой конец, строевым шагом походить. А то автомат…
С автоматом-то как раз у красавицы и отличницы Оксаны не получалось чего-то. Никак не могла он врубиться в эту премудрость - разборка-сборка автомата. Ну что за напасть!
- Ладно - подумала Оксана - Нина Иванна сказала, что нужно за час хотя бы управиться. Час… Ну за час-то может и управлюсь. Час-то все же это не нормативная одна минута. В конце концов сам военрук поможет. Улыбнусь ему пару-тройку раз как я умею, от меня не убудет. Да не, управлюсь за час.
Оксана за час управилась.
Вот, таким вот образом красавица Оксана была впервые в жизни выебана неоднократно в жопу. Ей была поставлена "пятёрка" по НВП, и через пару недель она отправилась в Ленинград.
Кстати, военрук Степан Филиппович ебал Оксану в жопу только потому, что по своей природной простоте опасался, что Оксана еще девица. Ну её на хуй от греха…. Пожалел ребёнка, короче……
6. Долговечное гнездо
- Ой, девочки, ночь-то какая чудная!
- Ага…. И звёзды такие…. И луна….
- И тихо так вокруг….
- И пахнет так хорошо….
- Хорошо, что мы догадались сена из сарая принести, вот и пахнет…
- И пахнет хорошо, и ваще - мяхка…
- Интересно што там мальчики наши делают?
- А што им делать-то? Парни, они и есть парни…. Бухаю, небось, втихаря.
- Ага, точно! Я слышала как у них с утра в сумках что-то звенело… Точно, бухают!
- Да ну и пусть! Всё равно завтра на работу. Посмотрим как они с бадуна ящики таскать будут!
- Хи-хи-хи!
- Ха-ха-ха!
- И-и-и-и-и-и-и-и!
Весело девчонкам. Не уснуть никак. И то верно - наработались за день, масса новых впечатлений….
Такие разговорки можно было подслушать в тёплую июньскую ночь в хозяйственной постройке одного из колхозов Краснодарского края. Детишек после окончания учебного года привезли на работу в помощь местным колхозникам.
Было время, когда такого рода мероприятия активно практиковались. Урожай-то собирать надо, а рабочих рук не хватает. Вот руководство колхозов и договаривалось с городскими школами о посильной помощи. Не бесплатно, конечно. Заработанные деньги шли на нужды школы. Ну, или директору в карман. Как получится.
От руководства колхоза немногое требовалось - организовать транспорт, питание и ночлег для школьников. Под ночлег как правило использовались пустующие постройки. В них размещали пружинные старые кровати, во дворе наскоро строили рукомойники - и всё. Лагерь готов!
Такие лагеря везде назывались по-разному. В нашем случае он назывался КМЛ - Комсомольско-Молодёжный Лагерь.
А детишкам что? Им только в радость. Подальше от родителей, поближе к природе. Закончили восьмой класс, перешли в девятый, а летом - в КМЛ на месяц. Это вроде бы как обязательно.
Сегодня был первый день сельхозработ. Детишкам показали грядки, выдали коротенькие верёвочки - и в пахоту, бля! Девочки собирали редиску, связывали её по десять штук в пучки, а потом складывали в деревянные ящики. А мальчики складывали эти самые ящики в штабеля, а затем грузили их на грузовые машины. Дело нехитрое.
Молодёжь разместили в корпусах на колхозном дворе - девочек и мальчиков раздельно, естественно. Для удобства и те, и другие натаскали из близлежащего сарая охапки душистого сена, и по команде педагогов дружно улеглись спать.
Конечно же им не спалось.
….. - А мальчишки у нас ничего такие, работящие!
- Угу. Да тока в параллельном-то классе парни не хуже наших будут.
- Это точно! Ой, девочки, а этот из параллельного, Мишка который вроде бы, так на меня смотрел! Так смотрел! И всё время тёрся возле моей грядки!
- Да видели мы всё! И ты ему тоже глазки строила!
- Я???!!! Да ну! Больно надо!
- Строила! Строила! Мы всё видели! А Оксанка наша Генке строила! Прям по-взрослому!
- Слышь, Ксюха, строила ведь глазки?
Тишина.
- Ксюха, спишь штоли уже?
Тишина.
- А её и нету, девочки!
- Ясное дело што нету. Неспроста она с этим Генкой шушукалась. Небось щас обнимаюцца гденить….
- И цылуюцца….
- И-и-и-и-и-и-и!
- Охо-хо-хо!
- Гы-гы-гы!
- А ваще странно это всё, девочки…..
- Чо странно-то?
- Да Оксанка эта….. В школе такая неприступная! Прям Снежная Королева! Наши дурачки по ней слюни пускают, а ей хоть бы хны! Всех отшивает походу! А тут на тебе!
- Да брось ты, Ленка! Неприступная! Ага! Ты видела хоть раз какие за ней тачки приезжают после уроков?
- Ну видела….
- То-то! А ты гришь неприступная…. Приступная, видать! Это она наших придурков отшивает, а ваще у неё с головой всё в порядке. На хрен ей наши сосунки нужны-то?
- Ну вроде бы да… не нужны особо…. Дык Генка-то этот… он ведь тоже вроде бы сосунок?
- Ну да. Тока ей ведь нужно и здесь какоенить внимание, да? На безрыбье, как гаварицца и рак рыба. Вот она Генку и выбрала. И то верно! Генка кавалер видный! Знаете кто у нево папаша?
- Кто???!!!
Кто у Генки папаша в этот раз узнать не удалось. Тихо скрипнула входная дверь.
- Девки, не спите?
- Оксанка, ты штоли?
- Явилась, каралевна!
- Цылавалась?
- Ой, девки, прекратите чепуху-то молоть! - устало произнесла Оксана - Где тут моё место-то? Не видать ничего…..
- Да вон у стены! Дык ты скажи - цылавалась, нет?
- Да!!! Раскажи нам!! Цылавалась?
- Ну, цыловалась, отстанте! - смеясь отвечала Оксана.
- Уау!!!! Ну и как? Взасос?
- А он хорошо цалуецца?
- Он ласкавый??!!
- А как он тебя целовал?
- Ой, отстаньте! - шутливо отвечала Оксана. Хотя ей было и приятно такое внимание - Ну как… Сначала он цылавал меня в шею…. Потом он цылавал мои волосы…. Потом в губы…..
- В какие губы? Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы….
- То есть как? - сделала вид что не поняла Оксана.
- Ну это…. Губы, они разные бывают, правда, девочки?
- Ай, перестаньте, идиотки! В губы, которые на лице. Понятно?
- Слушай, а ТУДА он тебя цылавал?
- Куда это туда? - решила уточнить Оксана.
- Ну… ТУДА?
- В жопу штоли?
- Да ну тебя! Сама идиотка! ТУ-У-У-УДА…. Не понятно?
- Да, отстаньте вы все! Заколебали уже… Так! Кстати, а чем это тут у вас так приятно пахнет?
- Сеном. Сеном пахнет. Мы сена на кровати себе из сарая наносили.
- Ага, сеном. Так! А почему у меня нет сена?
Девчонки хором захихикали. Ишь чего захотела!
- А кто это тебе интересно сено бы принёс? У нас тут самообслуживание. Или надо было тебе тваево Генку упросить.
- Где это? - недовольно пробормотала Оксана. Что это за фигня - сена ей никто не соизволил принести!
- Да тут рядом. Выйдешь во двор, и налево. Только ты не бойся…
- А чиво мне бояцца?
- А там ищо козы живут, и козлята, и козёл один…. Да ты их не пугайся! Они в вольере живут, за оградой, небось, спят уже. Так что ты их не разбуди походу! Ха-ха-ха!
- Хи-хи-хи!
- Хо-хо-хо!
- Да идите вы все в жопу! Чо мне бояцца-то? Што я коз никада не видела? - сердито бросила Оксана и пошла во двор за сеном.
Ага. Вот и сарай. Где тут вход? Ага, вот и вход.
Оксана вошла в сарай.
Сука, ни фига не видать! Справ от входа раздавалось какое-то тихое шевеление.
- Ага, там наверна козы, - подумала Оксана - а сено наверна слева.
Она наощупь стала искать сено. Да вот же оно! Ух ты! Как его тут много!
Оксана стала набирать себе охапку.
В это самое время она вдруг почувствовала как кто-то сзади тихо обнял её за плечи копытами. Обнял и немножко нагнул вперёд……
Вот так красавица и отличница Оксана впервые в жизни поеблась с домашним скотом. Типа с козлом. А Генка так и остался не при делах.
Кстати, начиная с того памятного первого дня Оксана каждую ночь бегала в сарай к козлу и еблась с ним как ненормальная, ласково называя его при этом Козенька…..
7. Закованные дни
- Далеко собралась, доча?
- Пойду погуляю!!
- А уроки сделала?
- Да сделала, сделала! Отвянь!
Павел Николаевич вышел из кухни в прихожую со строгим выражением лица. Остро пахнуло духами. Оксана уже открывала входную дверь, недвусмысленно намереваясь съебать из дома.
- Што это за словечки у тебя такие? - по возможности строго попытался спросить Павел Николаевич - И щто это за запах? Опять мамиными духами надушилась?
- Да больно нада! Говном всяким душицца! У меня свои есть. Ну, лана, я пошла!
Хлопнула дверь. Павел Николаевич обескуражено покачал головой и побрёл обратно на кухню.
- Ну, мать, ты слышала? - ехидно спросил он у женщины, суетящейся у плиты.
- Да уж слышала… - вздохнула Елена Петровна - Растёт дочурка….
- Да уж….. - только и нашел что ответить Павел Николаевич. Отец, бля….
Закурил овальную сигарету "Прима", рассеянно смотря на жену. Он думал о чем-то своём.
- Кушать щас будешь? - буднично спросила Елена Петровна, не оборачиваясь.
- А?
- Кушать, говорю, щас подавать? Не то остынет….
- Да давай уж….
Елена Петровна наложила на тарелку какого-то говна и поставила на стол. Открыла холодильник, достала начатую бутылку водки, налила в приготовленную стопку.
Отец взял стопку, крякнул, выпил одним глотком. Вопросительно посмотрел на жену, но та с каменным лицом уже убрала водку обратно в холодильник. Павел Николаевич принялся неторопливо есть. Перед этим он тщательно затушил овальную сигарету без фильтра таким образом, что стало понятно, что он её еще покурит после, бля, нехитрой трапезы.
Поев, Павел Николаевич достал из пепельницы полусигарету, прикурил и только после этого дежурно сказал:
- Спасибо, мать.
- На здоровье! - откликнулась Елена Петровна, схватила со стола использованную тарелку и тотчас торопливо её вымыла. Потом вопросительно взглянула на Павла Николаевича, но ничего не сказала, как бы ожидая от того команды говорить. По её лицу было видно, что сказать ей было чего. Но по неписаным семейным традициям она ожидала специального разрешения от мужа.
Павел Николаевич нарочито лениво покурил, затем прикурил от закончившейся новую сигарету, со вздохом пустил тугую струю дыма и обреченно сказал:
- Ну чо, мать… Говори… Вижу, што сказать чиво хочешь…
- Дык чо говорить-то, - с готовностью откликнулась мать - про Оксанку нашу сказать хочу, што ж еще-то? Савсем от рук отбилась дочка.
- Это уж точно. - коротко вздохнул папаша.
- … уроки не делает, учица не хочит - продолжала мать - кругом одни двойки по всем предметам, дерзкая стала, непослушная…..
Елена Петровна горестно покачала головой. Перевела дух и сказала как-то задумчиво:
- Давеча, вот, в школе была…. С учительницей ейной беседовала….. Дык таково сраму натерпелась, што упаси боже!
- Што таково уж страшново-то услыхала? И сам вижу, чай не слепой - отбилась от рук девонька.
- Да не то слово! Отбилась… Ваще сладу не стало. Видать, в другой раз на второй год останеца в том же классе.
- Как на второй год? - поперхнулся дымом отец - Она же уже в третим классе оставалась один раз на второй год!
- Ну вот, стало быть, и еще раз останеца. Куды ж её с двойками-то возьмут?
- Да уж…. - только и сказал папаша - Выходит так, што ежели она на второй год в другой раз останеца, то по всему выходит што и в децкой комнате милиции её с учета не сымут. Да-а-а-а-а….
- Вестимо, не сымут. За каки таки заслуги? - мать недовольно нахмурила брови - А тут недавно она што отчудила-то! Учительница сказывала. Она учителя по рисованию Павла Григорича, стыдно сказать, в жопу послала!!!
- Как в жопу??? - вроде бы удивился Павел Николаевич.
- А так! Иди ты, говорит, в жопу, старый козёл!
- А он разве старый?
- Ну, старый-нестарый - не в том дело. Иди в жопу, дескать, и всё тут!!!
- Да ладно тебе, мать! Што я Оксанку штоли не знаю? Она ни с тово ни сиво не послала бы. Уж коли послала, то стало быть тот сам натворил чонить.
- Да чиво он натворить-то мог? - всплеснула руками мамаша - Пал Григорич и мухи не обидит! Смирный такой. В очках. Он на своём уроке ей всиво лишь замечание сделал, а та сразу - иди в жопу!!
- Чо за замечание-то? Замечания, они веть разные бывают.
- Да ну! Грешно сказать! Оксанка-то наша, видите ли вместо клумбы с цветами на бумаге хуй человечий нарисовала. Ну, а тот, дескать, нельзя хуй рисовать-то! Ну, а наша, мол, иди ты в жопу! Мол, што хочу, то и рисую! Красиво, кстати, нарисовала, мне училка показывала. Красочно.
- И то верно! - согласился отец - хочит ребёнок хуй рисовать, дык и пусть рисует себе! Я в своё время тожы, бывало, хуй нарисую какой. А то и песду. На прамакашке, там, или на стенке угольком. Из озорства.
- Э-э-э-э-э-э-э, старый чорт! Рисовал песду он! Скока лет-то тебе тада было?
- Ну скока… уж и не упомню….
- То-то! Не упомню…. А доченьке нашей адинацать лет всиво-то годочков! Где это видано, штобы девицы несмышлёные хуи красками малевали на уроках рисования?
- Мать, да гневи ты бога-то! Где ж Оксанке адинацать? Адинацать-то ей ещо через полгода, летом, стукнет!
- А хоть бы и так! Тока чует маё серце матиринское, што астаница деточка на второй год в четвёртом классе! Одни веть двойки у неё! Да еще и старших не слушаеца, учитилей опять же. По поведению тоже двойка! Куды это гадица!!!
- Ишь ты! И по поведению!!! - ахнул отец и прикрыл рот ладошкой.
- А што ты думал? Например, все еёные падрушки курить-то хоть в туалет бегают. Да и то на переменках. А наша-то каралевна прям на уроках смолит! Сделаешь ей замечание, дык в жопу всех посылает. Ваще всякий стыд потеряла.
- Не, ну это уж ни в какие ворота не лезет! - согласился отец и решительно добавил - Я вот с ней ужо поговорю!
- Поговори, поговори, - закивала головой мать - А то ишь ты какая! Непутёвая! Поговори, Паша! А ещо лучше ремня ей всыпать!!!
- Ремня-а-а-а-а-а? - с сомнением в голосе протянул отец. - А не слишком это?
- Ну да. Ремня. А што? Пора уж поучить уму-разуму. Меня, бывало, батюшка мой покойный, царствие ему небесное, коли што не так - хвать сразу за косу, и давай охаживать чем под руку попадёца! Када ремнём, а када и поленом! Крут был родитель мой, всякое бывало. Двенацать детишек нас в семье было братьев-сестёр, бывало што и озорничали. А тока родителей-то слушались. В строгости воспитывались….
- Ыгы, в строгости, - буркнул Павел Николаевич - то-то ты от великой строгости-то замуж за меня в четырацать-то годков выскочила, да ещо на восьмом месяце брюхатая! Ы-ы-ы-ы… В строгости, бля…..
- Дык время-то какое тижолое было, Пашенька, ты вспомни!
- Тижолое, тижолое, - недобро усмехнулся папаша - А тока ты мне в такое тижолое время почиму-то не совсем девкой досталась-то. Аль не так?
- Да ладно, ладно тебе! - запричитала мамаша, стараясь уйти от щекотливой темы. - кто старое помянёт, тому… сам знаешь…
Павел Николаевич, кстати, был слепой на один глаз. Он как-то по молодости и по пьяни на танцах в деревне помянул старое - ну, ему оглоблей тоже в ответ помянули. С тех пор одним глазом на мир и смотрит. Так что лучше старое не поминать. Ну его на хуй.
- А тут еще такая напасть - снова заговорила Елена Петровна - Ложки стали у нас пропадать куда-то.
- Какие еще ложки? - не понял отец.
- Да ложки! Обыкновенные. Столовые, мельхиоровые. Ну те, из набора… Который нам на нашу свадьбу подарили, неужто не помнишь? Уже трёх не дощиталася.
- Ложки, говоришь… - что-то про себя соображая, задумчиво произнёс отец - Я тут недавно у неё в комнате нашол пару каких-то странных ложек…. Чорные какие-то, закопчоные, кабутто в них жарили што-то. Или плавили… Я тада ищо удивился, што за чудеса? Подожди, принису….
Папаша вышел из кухни. Через минуту вернулся и бросил на стол две черные от копоти столовые ложки:
- Эти штоли?
Мать взяла их в руки и близоруко поднесла к глазам.
- Ну да-а-а-а… наши ложки-то… Господи…. Кто ж их так испаскудил-то?
- Не знаю, - пожал плечами отец - Дочурка наша чото химичит. Можыт, для школы опыты какие мудрит…..
- А! Точно! Для школы! - радостно согласилась мать - Опыты химичискии! Я у неё на столе и спиртовку спицальную видела. Химичискую. И шприцы какие-то из-под дивана выметала. И ищо парашок какой-то. Точно. Для школы, видать… Опыты… Тока зачем ложки-то поганить? Што, я бы ей пасуды какой не нашла спицальной?
- И не говори, мать! Больно самостоятельная стала! Не по годам бля. Самостоятельная шыбко! Как из вытризвителя её забирать, дык звонит, плачет, дескать, папочка, забери меня отсюда, дескать, я сама ходить ножками не могу. … Ага. Забери, мол, папочка. А потом ложки пиздит у родителей для опытов своих. Распоясалась, мерзавка!
- Да ладно тебе, отец! - примирительно улыбнулась мамаша - Нашол што вспомнить. Вытризвитель. Уж не тибе этим попрекать-то! И када то было? Уж три года прошло, а ты всё вспоминаишь. Ты и сам-то, бывало, неделями в вытризвитили жывёшь. Аль забыл?
- Дык то Я!!! А то ребёнок неразумный!
- Ай, перестань! Она же всё понимает. Тада ищо, как ты её из вытризвитиля-то привёз, плакала всё, мамочка, мамочка, больше никада не буду вино пить. Никада!!! Только водку. И што же? Я с тех пор ни разу не видила в её комнате винных бутылок. Ни пустых, ни полных. Только водочные. Во как. Так што не гневи бога! Неразумная…… А поучить…. Поучить маленько, это можно. Ремнём поучить не помешает. Штоб родителей уважала. И ваще.
- Давай на том и порешим. Она как придёт, ты якобы к соседке выди минут на двацать. А уж я-то с ней здесь проведу беседу по-ацовски! - блеснул одиноким глазом Павел Николаевич.
- Ага, ага, только ты это…. Пашенька… смотри акуратнинько так… она же рибёнак ищо. Очинь она чуствитильная девачка.
В это самое время за окном раздался звонкий голосок "чуствитильной девачки". Девачка, маленько выпивши, шла шатаясь домой и орала на всю улицу:
- А па горрррррраду идё-о-о-о-о-о-от…… ночна-а-а-а-а-а-ая тишина-а-а-а-а-а-а-а!
Оксана возвращалась домой. Ей было хорошо. Она немножко пела песенку.
Отец недовольно высунулся в окно и сердито прикрикнул:
- Тихо ты! Люди уже спят! Три часа ночи!
- Заткни своё хайло, старрррррррый пердун, и ваще съебал нахуй! - был такой ему ответ.
Отец растерянно посмотрел на мать. Та только перекрестилась.
- Ладно, мать, - сказал Павел Николаевич - ты это….. к соседям уже позно. Ты поди с Гансиком погуляй пока.
Гансик - это собака такая. Ганс. Пёс. Кавказец. В смысле овчарка кавказская.
Елена Петровна послушно взяла с гвоздя собачий поводок.
- Ганс! Ганс! Гулять! - привычно крикнула мамаша, открывая входную дверь.
Дверь открылась вовнутрь.
Оксана рухнула в прихожую.
Но прежде чем с деревянным стуком ебануться об линолиумный пол, она исхитрилась наблевать мамаше в область бикини.
- А, доченька, нагулялась? Я тут пока схожу Ганса погуляю, а ты пока с папой поговори. - ласково промямлила мамаша, отряхивая с одежды макароны по-флотски. При этом она выразительно посмотрела на Павла Николаевича, мол, смотри, не перегни палку.
Елена Петровна перешагнула через тело дочери и вышла из квартиры, ведя на поводке пса Ганса. Дверь захлопнулась.
Оксана шумно выпустила из жопы воздух и попыталась заснуть прямо на полу. Но не тут-то было. Папаша пресёк её безобидную в общем-то попытку и не позволил ей этого сделать.
Он рывком поднял дочурку с обильно заблёваного пола. Не смотря на то, что он сам был на полголовы ниже своей дочки, ему это сделать удалось. Мужик всё таки. Затем он прислонил Оксану к стенке и попытался своим единственным глазом грозно на неё взглянуть.
Оксане похуй были вообще все взгляды. А сейчас особенно.
- Ты где шлялась??!!! - по-театральному грозно вскричал папаша, гневно потрясая маленькими кулачками.
- Иинах, - пробормотала дочка, и уже более внятно добавила: - Гамасек нах…..
"Гамасек? - промелькнуло тревожно в голове у папаши - Почему гамасек?"
Пока Павел Николаевич соображал, ножки у Оксаны подкосились, и она снова пизданулась навзничь в зловонную лужицу на полу. Частицы лужицы осели на синих выцвевших трениках папаши замысловатым узором.
- Ах, гамасек, говоришь! - безобразно закричал Павел Николаевич - Гамасек?!!! Я, вот, тебе сичас пакажу гамасека!!!
С этими словами он схватил доченьку за шиворот и снова рывком поставил её на ноги.
- А ну говори! Кто тут гамасек? - прямо в лицо закричал папаша, благо, что они были почти одинакового роста. Отец чуть пониже, правда.
- Да ты бля гамасек, - еле проворочала языком дочка - Пидор нах…. Ва…ва…ва…ванючий нах…. Пшол нах….
"Господи! - снова молнией пронеслось в голове у разгневанного папаши - Она всё знает!!! Знает! Гамасек! Гамасек! Но откуда??? Об этом же знают тока двое! Я и старший сынишка. Аркашка. Еёный братец, стало быть. Но почему? Неужто сынок проболтался?"
Павел Николаевич с силой встряхнул Оксану. Та тихо пискнула, но больше обзываться не стала. Она потихоньку вырубалась.
"Вот веть дрянь! - в сердцах подумал папаша - А если Ленка узнает? Супруга моя?"
Как потом выяснилось, супруга так ничего и не узнала. В это время она сладенько еблась с псом Гансом в детской песочнице возле дома.
- Ну ладно, мерзавка! - снова в голос закричал Павел Николаевич - Ужо я щас тебе задам перцу!!!
С этими опасными словами он потащил дочурку в комнату. А та и не сопротивлялась вовсе. И вообще, она уже ни хуя не соображала.
Кое как затащив непутёвую дочь в комнату, Павел Николаевич бросил её на диван, а сам стал сосредоточенно соображать где бы раздобыть ремень. Или что нибудь похожее. Для физического фоспитания дочери. Для наглядной демонстрации того, что обычно бывает с непослушными девочками.
Ремня он так и не нашел. Зато ему попалась на глаза (точнее, на один глаз) пластмассовая мухобойка. И то дело! Какая, собственно, разница чем по жопе воспитывать ребёнка?
Он схватил в одну руку мухобойку, а другой стал стаскивать с Оксаны брючки вместе с трусиками. И брючки, и трусики были почему-то мокрыми.
- Фу…. Обассалась, зараза! - Брезгливо пробормотал папаша, но занятия своего не прекратил. И таки стянул наконец трусики!
Оксана ничего уже не чувствовала и только пускала пузырями сопли.
Обнажилась кругленькая розовая попка. На левой её ягодице красовалась корявая татуировка, наколотая явно детской неопытной рукой - "СРАКА ЧУТЬ ПРАВЕЕ"
Всё было готово для воспитательной экзекуции, и папаша уже было занёс руку с мухобойкой чтобы нанести первый удар в целях воспитания, но вдруг сердце его дрогнуло. Рука сама собой опустилась.
Он вдруг отчетливо вспомнил как они с дочерью вместе ходили в зоопарк, кукольный театр, катались на карусели, кушали вкусное мороженое. Октябрятская звёздочка, пионерский галстук, первый подпольный аборт…. На глаза Павла Николаевича навернулись слёзы.
"Нет! Не смогу я её ударить, кровиночку мою родненькую! Не смогу!" - подумал отец и отбросил вон противную мухобойку. Он с любовью посмотрел на дочку и нежно погладил её по голове своей шершавой рукой….
Таким образом Оксана впервые в жизни была выебана своим ближайшим родственником - собственным папашей. Её родной старший братец ебал её до этого только в подмышку. А тут во как! По взрослому.
У самого папаши после этого случилось серьёзное помутнение рассудка, и он надолго определился в местной дурке. Там ему случайно выбили второй глаз. Через три года он был застрелен при попытке к бегству. В последствии мама сказала Оксане, что её родитель уехал в длительную экспедицию на Антарктиду. Там и сгинул. Оксана поверила.
Братец её стал пассивным педерастом. Сейчас пишет статьи для журнала "Петербург@RU"
Мама вышла замуж за пса по имени Ганс. Второй брак у неё получился более счастливый чем первый. Она живет с Гансом в той же дурке, где коротал время её покойный первый супруг. Врачи говорят, что хуй её когда вылечишь.
А сама Оксана…..
А что Оксана? После этого курьёзного случая она в один день бросила все свои дурные привычки, стала прилежно учиться, её досрочно приняли в комсомол, и она закончила школу с золотой медалью. Затем она уехала в Ленинград, вышла там замуж, закончила институт и сейчас она работает табельщицей на Заводе турбинных лопаток. Довольная до жопы. В общем, жизнь удалась, нах…..