Стены были увешаны чуть ли не друг на друга всевозможными грамотами и сертификатами. Столы, тумбы, подставки и специальные полочки, украшали кубки. Их, наверное, была сотня, а может и две. И все они переливались разнообразными оттенками золота и серебра.

Иван не заметил когда вернулись мужчины, настолько его очаровало, околдовало это великолепие спортивных побед.
- Иван, - рассмеялся Сухроб. – У тебя рот раззявлен. Только не говори, что ты его раззявил спецом. А старый тренер по-доброму улыбнулся и просто спросил: - Нравится?
- Не то слово, - прошептал поражённый Иван. – Сколько же лет жизни здесь сосредоточено?
- А ты, однако, отрок сразу в корень зришь, - совсем по-новому посмотрел дядя Саша на парня. – Всё верно. Здесь без малого сорок лет. В кубках, медалях, грамотах. Здесь парень вся моя жизнь.

Сухроб и мастер тепло попрощались, и Сухроб подмигнув напоследок Ваньке, вышел.
- Ну, так что товарищ соискатель, начнём? Давай сначала. Во-первых, расскажи мне о себе. Где родился, под какого бога крестился. Но главное где и чем занимался.
Иван снова, почти слово в слово повторил историю рассказанную Иванычу. Разве что опустил детали.
- Так говоришь, у Коли Вахрушева занимался? Знатный был боец, - задумавшись, пробурчал себе под нос мастер. -  А знаешь, как он ушёл из спорта и как вообще попал в ваши края? Нет?

Давненько это было, почитай лет сорок тому. Мы ещё молодые были, буровые вон как ты. Всё казалось светлым, радостным и доступным. Коля тогда в гору шёл со скоростью глиссера. Ему прочили мировую славу. Его приглашали самые престижные клубы. Но, Колька всегда был себе на уме. Той осенью как раз проходили отборочные соревнования в резерв олимпийской сборной. Естественно Коля принял участие, вот только беда вышла.

В поединке с Барнаульским хлопцем, кто-то из доброхотов шепнул Николе, что алтаец допингом воспользовался. Ну, у бойца шифер и рвануло. Как они боролись, показать бы тебе. Оба мастера, оба два рвутся к вершинам. Зал рычит! Закончилось всё плохо. Дождался Коля момента и провёл болячку на шею. До конца провёл, как у Дзигаро Кано описано. Барнаулец по дороге в больницу богу душу отдал, а Колю после длительных разборов дисквалифицировали пожизненно. Так-то.

Ванька вспомнил доброго Кол Колыча, его мудрость, его вечную немного виноватую улыбку. Стало не по себе.
- Ладно, боец, - улыбнулся Александр Иванович. – У меня есть минут сорок, пошли в зал, посмотрим, что ты за фрукт.

Старое, но стираное кимоно висело на Ваньке мешком.
- Вот уж не подумал бы, что ещё крупнее меня слоны водятся, - усмехнулся парень.
- А, это? Так то нашего Стаса, он в армию ушёл. Ну, там я тебе доложу такой мамонт, что только в музее показывать. Да и какой ты слон? Слонёнок.
- А вы что же переодеваться не будете? – спросил Иван.
- Времени нет, сейчас по быстрому оценим, кто есть ху, да мне бежать надо.

В течение следующих двадцати минут Иван летал по всему залу как кусок задорного советского дерьма. Все его атаки захлёбывались, все его приёмы натыкались на контрприёмы. Техника Александра Ивановича была филигранной. Плюс полнейшая свобода и импровизация. Такой уровень приходит через многие лишения и долгие годы изнурительных тренировок.

Наконец, когда Ванька устал подниматься после очередного полёта-падения, а тело ныло и жаловалось каждой клеточкой, - старый мастер остановил бой. Противники совершили традиционный рицурей-поклон, и пошли умываться.
Ополоснувшись в умывальной комнате, мужчины присели в кресла перед закипающим самоваром.

- Ну, что тебе сказать Ваня, - мастер с каким-то странным интересом посмотрел на парня. – Годишься, беру! Для начала дам тебе группу мальков, будешь с ними азы прорабатывать. Разминки, страховки, падения и прочее. Вижу, научил тебя старик многому. Тороплив, иногда заигрываешься, а так очень даже неплохо.
Иван, затаивший дыхание в ожидании диагноза, тихонечко выдохнул. Слава богу.

- Вобщем так. Жить пока будешь здесь, в спортзале. Есть у меня комнатка, для спецнужд. Ну, а что ты смеёшься? Я не монах, да и старческими слабостями пока не страдаю. Смеётся он, ишь ты…

Глава-14

До вечера Иван слонялся по Дворцу спорта, изучая пространство, в котором ему вынужденно придётся провести некое время. Залов оказалось несколько. Два борцовских, причём один из них додзё с полным набором причиндалов. От макивар до лап и накладок.
Качковый зал поразил богатством оборудования. Но главное, это, конечно же, бассейн. Шесть двадцати пяти метровых дорожек и две нырялки. Иван тут же дал себе слово, с первой же зарплаты купить плавки и каждый день посвящать плаванию хотя бы полчаса.

Часа в три дня Иван и дядя Саша здесь же в спорткомплексе плотно пообедали. Без разносолов, попросту. Мясной салат, борщ, греча с котлетой и компот с булочкой. Давненько Иван не получал нормальной пищи, почти сразу потянуло в сон.
Комната, которую отвёл для него тренер, представляла собой небольшой склад спортинвентаря. Старые кимоно, мячи, половинка велосипеда, несколько пар лыж, две гири и даже нунчаку, висящие на отдельном гвозде. Сколько шишек Ванька набил в своё время, часами накатывая мастерство в овладении сим предметом.

Здесь же оказался медицинский топчан и пара стеганых одеял. Тренер, посмеиваясь над Ванькой, открыл сумку и достал из неё простынь, наволочку и домашнее махровое полотенце. Загадочно усмехнувшись, мастер вынул из сумки большой бумажный пакет, насквозь пропитавшийся жиром. Запах пошёл умопомрачительный.

- Пирожки с мясом, хычники мы али нет? Моя расстаралась, - улыбнулся он. – Опять говорит кого-то в люди выводишь неугомонный…. Вобщем так. Захочешь пить, в тренерской самовар. Сахар и заварку там же, найдёшь. Я последнюю тренировку заканчиваю в десять вечера, кстати, можешь поприсутствовать. Ну и потом сваливаю до хаты, и ты остаёшься за старшего.

А с восьми до десяти Ванька ржал на клоунаду. В спортзале собралось человек десять. Каждого можно бы описать в отдельности, если сильно постараться. Но поскольку «спортсмены» были настолько похожи, как те пасхальные яйца, что проще взять одного и изобразить общий портрет. Итак!

Возьмите бегемота, не самого крупного, так примерно килограммов на полтораста. Теперь поставьте его на задние лапки, оденьте в красный пиджак с золотыми пуговками. На шею, если застегнётся золотую цепь, чем толще, тем лучше. И, наконец, как в той песне, дайте ему по морде чайником, чтобы избавить от последних крох интеллекта, и портрет готов.

«Новые», а это были именно они, толкаясь, как подготовишки, построились в два ряда. И началось кино. Никогда ещё Ваньке не было так плохо. Он ржал, но про себя. Не ко времени съеденные пирожки делали уже несколько попыток покинуть мрачные, наполненные агрессивным соком внутренности парня. Слёзы текли тем самым стремительным домкратом. Остановить их не представлялось возможным.

Иваныч и его помощник Костя, отрабатывали деньги с группой самооборонщиков. Толстые хомяки, несуразно дрыгая сосисками конечностей, кувыркались, отжимались от пола, как бы бегали с высоко поднятыми коленями. Иван молил бога, чтобы тренировка быстрее закончилась.   

Иваныч и Костя разыгрывали перед ними тренировочные бои. Броски и удары ногами чередовались один за другим. Техника поединщиков вдохновляла «Новых» и те с ещё большим рвением трясли своей вырезкой.
Напоследок ради прикола Иваныч вытащил Ваньку на круг и заставил бороться с Костей. Давненько Иван не получал таких знатных люлей. Судя по всему, у Кости была «конторская» выучка. Никаких тебе расшаркиваний, красивых жестов. Всё компактно и необычайно жёстко.

В половине одиннадцатого, дядя Саша и его напарник уже умытые и одетые, покинули зал. Ванька проводил их до служебного выхода. На пороге задержались.
- Ну что скажешь Костя? – спросил старый тренер своего помощника. – Как тебе кадр?
- Костя хитро подмигнул Ивану и сказал: - Хороший пацанчик Иваныч, сгодится. Ты видал, как он меня на контратаке поймал? Если бы не каркас, так, наверное, и помер бы гвардии капитан Константин Храмов.
Рассмеялись, обменялись рукопожатиями, и Иван остался один.
Бесцельно побродив по пустым вестибюлям огромного дворца спорта, он вернулся к себе в комнату и, раздевшись, лёг на застеленный свежей хрустящей простынёй топчан. Тело, тыщу лет не получавшее таких благ, благодарно всхлипнуло.
А ночью случились неприятности. По крайней мере, так эту историю оценил Ванька.

Глава-15

Часа в два ночи Иван проснулся от неясного шума, исходившего от стены соседнего помещения. Насколько он помнил из своих исследований, там находилась бойлерная. Показалось? Вряд ли. Еле продрав глаза, Ванька всё же воздел себя в вертикальное положение и решил обследовать бойлерную, чтобы уточнить источник шума. А вдруг авария? Не гоже подставлять приютивших тебя людей.

Накинув треники и кроссовки, Иван вышел из своего убежища и подошёл к двери ведущей в бойлерную. Дверь была приоткрыта. Странно! Ведь он же отчётливо помнил, что сам лично закрывал её с вечера. Не решаясь войти, парень припал глазом к щели. Увиденная картина ошарашила Ивана, заставила переосмыслить события минувших часов.

В каких-то пяти метрах от него разыгрывалась нешуточная драма. Всего в помещении было четверо людей. Трое стояли к нему спиной, а четвёртый в роли узника был прикован наручниками к толстой трубе и фактически висел на тех наручниках, пребывая в беспамятстве. На его лице, разбитом вдребезги, не было живого места. Стоящие к нему спиной переговаривались в полголоса.

- Моё мнение валить и в Каму, - сказал один из них. – Видно же что уже ничего не скажет.
- Тебе бы всё валить, - ответил ему знакомый голос. – Когда ты уже нажрешься крови Мансур? Честное слово Дракула какой-то. Столько лет прошло после войнушек, а всё отойти не можешь. Может его нужно по-хорошему спросить?

- Да мне пох, как ты его будешь спрашивать Сухроб, - ответил первый. – Своего мазируешь? Поблагодари вашего «Погонщика ослов», что не попался мне на глаза там, на войне.
Точно, это же Сухроб! – Ванька обрадовался, но тут же задумался. Вот оно, началось. С другой стороны ещё вчера надо было догадаться, что не в приют сиротский попал. Рано или поздно должно было случиться что-то подобное.

А драма вернее всего подходила к развязке. Сухроб махнул рукой и сказал своему визави: - Да делай ты Мансур что хочешь, мне всё равно. А на счёт войны это ты зря. Думаю, встреться ты со мной там, и сейчас уже в Джанне с бабами отрывался. Решай, а я выйду, покурю. Иван не успел отпрыгнуть от двери достаточно резко. Единственное, что он сообразил, это атаковал на упреждение. Потянул дверную ручку на себя. Уж лучше так, чем попасться подслушивающим.
Они столкнулись лицом к лицу. Изумлению Сухроба не было предела.

- Ваня, ты! Тебе чего не спится, пеклеван ты наш любопытный? Зря ты тут оказался. Хотя рано или поздно тебе всё одно пришлось бы вникать в дела. Так что пойдём к тебе в кандейку, покурим. Заоднем я тебе кое-что поясню по существу вопроса.

Войдя в Иванову комнату, мужчины присели на край топчана. Сухроб закурил, предложил парню, и благосклонно кивнул на его отказ.
- Долго мозги тебе компостировать не стану, - вместе с облаком дыма выдохнул Сухроб. – Тебе, чтобы понять устройство мира нужно усечь несколько истин. Запомни, если где-то существует человек, сумевший в течение года заработать миллиард, значит, за его миллиардом стоят кровь, слёзы, афёра, кидалово итд.

Я и мне подобные отнюдь не «санитары леса» и Робингудствовать я не собираюсь. Просто я мытьём и катаньем заставлю этот денежный мешок поделиться. Со своей стороны, обеспечив ему охрану и защиту практически на всех уровнях. Ты читал о сицилийских профсоюзах в США? Гангстеры, тупо подмяли под себя профсоюзные движения и стали получать с этого немалые доходы. Но! С тех пор ни одна блядь уже не смела, помыкать докером или водилой-дальнобоем. Почему? А потому что в противном случае приходили быки с бейсбольными битами и ломали кости. То есть всем хорошо, и каждый получает свой кусок хлеба. Суть в равновесии. Нарушить его не возможно. Я тебе больше скажу. Мент, как бы я его не презирал, тоже нужен. И всё для того же равновесия.

Человек, которого ты неосторожно увидел в бойлерной, не кто иной, как «котяра» сутенёр, получающий кусок хлеба не просто с докера или шахтёра. Это гавно жрёт и пьёт за счёт чужой манды. А это братуха самый низ, дно. Ниже которого пасть уже просто не возможно ну разве что в пидеры. Девки продают себя, свою недвижимость, и здесь вопросов нет. Понятно, что свято место пусто не бывает. Естественно кто-то должен их охранять. От кого? А хватает быдла халявного. Кто-то должен их организовать, обеспечить медпомощью. Не смейся, у нас с этим делом жёстко. Вот за эти ништяки бабы и отстёгивают часть дохода.

То чмо, которое учили уму разуму, задумало двойной налог. То есть собирает в казну, а чуть погодя для себя чудесного. Девчат запугал, мол, будете с унитазом на шее раков кормить. А за такие косяки убивать надо по идее. А теперь скажи мне, положа руку на сердце. Прав я или нет?

Вопрос, безусловно, риторический, ответ однозначен. Ванька понимал, что его нормально ведут. Ведут именно туда, куда хочется поводырям. С другой стороны резон и некая справедливость в словах Сухроба явно были. Иван в принципе уже принял решение. Нельзя быть чуть-чуть беременным и раз, всё же пидорас.
Подняв взгляд на собеседника, Иван улыбнулся и сказал просто: - Я с вами.

Сухроб посмотрел в глаза Ивану, прочёл в них что-то, и случилось невероятное. Гангстер смутился.
- Вобщем так Ванька. Я тебе тут по ушам знатно проехался, половину можешь смело выбросить, но половину оставь, и сам реши, что с этим делать. В конце концов, деньги ещё никто не отменял и тебе, чтобы исполнить свои мечты, надо заработать как минимум на дорогу. Ну, чё ты так смотришь? Я же обязан что-то говорить. 

Глава-16

Ивана не трогали, а именно не подпрягали в дела напрямую связанные с криминалом. Начав с подростков, парень постепенно увлёкся и теперь уже вёл три группы. То есть вели их Александр Иванович и Костя, а Ваньша сэмпайствовал. Занимаясь с подростками, ставя им тот или иной приём, Иван сделал открытие. Оказывается процесс обучения в данном случае обоюдный. И не известно кто получает больше, ученик или педагог. Целыми днями, накатывая базовую технику с мальчишками, Иван совершенно неожиданно вдруг делал для себя открытия. Всё виделось по-новому, иначе.

Сухроб не обманул и, перекантовавшись в своей кандейке с неделю, Иван въехал квартирантом к старухе живущей во дворах за спорткомплексом. Комнатка была небольшая, зато полностью меблированная. Кровать, стул, шкафчик и даже маленький телевизор. В отличие от родной деревни, программ здесь в областном центре было гораздо больше. Так что вечером можно было повтыкать кино или развлекаловку.

В воскресенье с утра, проведя тренировку с мальками, Иван не пошёл домой. Карман джинсов оттягивало целое состояние, пять тысяч рублей. Те деньги, что дал ему в дорогу Мишка, Иван ещё неделю тому, отправил переводом обратно, другу.
Хотелось покупок, чего-то необычайного, эдакого! Ноги сами несли в центральный парк отдыха.

По случаю выходного дня в парке было многолюдно, шумно и весело. Парили качели, карусели звенели хохотом и визгом. Высоко над головой медленно и величаво, как и положено крупному основательному зверю, несло свои кабинки колесо обозрения.
Иван купил эскимо, и присев на лавочку с улыбкой следил за праздным людом.

Забавно. Все эти люди в течение рабочей недели каждый на своём посту выполняют серьёзную работу, говорят серьёзные и мудрые слова. Но с наступлением выходного их словно подменяют. Куда деваются серьёзность, значимость, мудрые лица? Попав под обаяние мини-отпуска, люди отвязываются сами и отвязывают свои инстинкты. И вот уже бурлит, хохочет и придуривается единая масса. Масса выходного человека.

Ванька сидел на самой крайней лавочке, на входе в тенистую аллею, заплетённую акацией и розалинами. С недовольством его взгляд зафиксировал в глубине аллеи беспорядок. Вернее всего разыгрывалась драма. Две девчонки, примерно в Ванькином  возрасте, раскрашенные как проститутки, очевидно, попали в переплёт.
Трое крепких парней, кожаных и бритых, зажали их в угол между павильонами. Что-то назревало.

Парни Ивану не понравились сразу же. Так в кино рисуют бандитов, братков. Со скрипом, насилуя мышцы, Иван заставил шею повернуть голову в другую сторону.
Это не моё дело, - сказал он сам себе. Я отдыхаю.
А подлый периферийный взгляд поймал новое действие бандюганов. Пощёчина, которой наградил один из них девушку, чуть не бросила последнюю на асфальт.
Не моё дело, - снова мысленно повторил себе Иван и встал. Ноги сами, без помощи мозга понесли его в сторону разборок.

Приблизившись к группе, Иван услышал последние слова крепыша: - Ты чё-то не поняла шалава? Я сказал на субботник. Деньги тебе пенсионный фонд перечислит на карточку.
И при этом парень снова ударил стоящую перед ним девчонку ладонью по щеке. Всё естество Ивана вскипело против такого уродливого принуждения. Насколько он помнил, субботники дело добровольное. Понеслась!

- Ребята, а вам не кажется, что девушки не хотят с вами идти? – спросил он совершенно потерянным голосом. Кляня свою идиотскую праведность за явно испорченный выходной.
Трое бандитов и даже девушки, с недоумением воззрились на Ивана. Словно с ними заговорил один из павильонов.
- Это чё у нас тут за Робин Гуд? – наконец-то пришёл в себя от наглости один из парней. – Мы чё МЧС заказывали? Ну-ка продёрни отсюда в темпе вальса, пока я ещё добрый.
- Да ладно Серый, видишь же он колхозник. На харе написано, - вступил в разговор другой. – Берём кобыл и поехали в сауну.

При этом парень схватил девушку за запястье и поволок на выход из аллеи. Третий же из гопников, улыбнулся Ивану и сказал: - Давай пацанчик дёргай отсюда по-пырому. Тебя бабушка на огороде заждалась, и скотина чай не кормлена. Писдуй милый, не делай войну.
Иван не слушая трёпа, сделал шаг вперёд и оказался лицом к лицу с тем, что ухватил девушку.
- Я ведь попросил вежливо, оставьте девчонок и идите по добру парни, - угрюмо бросил он. – Постарайтесь сделать это очень быстро, пока я ещё сдерживаю свою колхозность.

Теперь уже все трое, понимая что ситуация не рассосётся сама по себе, повернулись к Ивану. В глазах насторожённость. Так любой бы на их месте насторожился. Один идиот против троих. Сбежал из дурдома? Имеет папу главмента краевого центра? Подвязан в какой-то крутой группировке? Непонятно!

Три пары глаз внимательно и с долей уважения оценили ширину обвисших под собственной тяжестью плеч. Наконец тот, что старше опомнился, видимо какое-то чутьё у него всё же было: - Ладно, парни, дадим этому фофану уйти. Видно же что дёрёвня.
И обращаясь уже к Ваньке: - Давай родной, жопу в горсть и прыжками в сторону ближайшего коровника.

Демонстративно не глядя на троицу, впрочем, не теряя их из виду, Иван посмотрел на девчонок и сказал: - Девчата, я вас провожу, если вы не против. Думаю, они от вас так просто не отс….
Договорить Ивану не дали. Кулак старшего метнулся  к Ванькиному носу. Слава тебе господи, началось!

Использовав левую ногу как опорную, Иван чуть отшагнул правой назад. Левая рука перехватила вражеское запястье за манжет джинсовой куртки и рычагом потянула влево в сторону. Правая же слегка согнутая в локте, на манер косы со скручиванием тела, резко ударила нападавшего локтевым сгибом в горло. Парень, явно весивший ни как не меньше пяти пудов, улетел в кусты акации, да там и остался.

Двое начали движение почти одновременно. Это «почти» сыграло Ваньше на руку. Бронебойный кулак, о котором говорилось ранее, на манер поршня сходил вперёд и вернулся в исходное положение. Бандит со всей дури врезался головой в угол павильона, и, оставив на шелушащейся краске кровавое пятно, мягко осел на асфальт. Остекленевшие глаза закатились.

Третьего Иван взял тупым классическим прогибом, и пацан перелётным Гагариным улетел через Ванькину голову в глубину аллеи. С тем чтобы, состыковавшись с тротуаром, пропахать носом борозду в нём и затаиться на манер «законсервированного» Штирлица до лучших времён.
Иван ещё тупо разглядывал поверженные тела, соображая, насколько же город слабее деревни, когда по ушам его полоснул визг девчонки: -  Быстрее, да быстрее же ты урод!

Потом он бежал за девками какими-то дворами. Прыгнул за ними в подъезд и в неизменной вони кошачьих ссак, был буквально затолкан в квартиру. Чью? Там видно будет..............................