- Слышь, батя, я два ящика гранат приволок, немецких, - сказала лопоухая, рыжая голова в чердачный проем, - ну, что оставляем здесь?
-Что за гранаты, маркировка? – спросила другая голова, побольше, в тот же проем.
-Да это наши, которые ты в погребе схоронил. Ты что, не помнишь? Так, на ящиках написано, а вот «Stielhandgranaten 24», любимые М-24. Связки делать? – на чердак влезла долговязая фигура паренька, лет четырнадцати. Рыжая вихрастая голова, два оттопыренных уха, сияющие перламутром зубы светились в чердачном сумраке

-Конечно, вяжи... Вон возьми провод телефонный, на корпуса не забудь рубашки одеть, на снаряженную гранату, три банки без ручек мотай, только запалы не забывай вставлять, - говорил отец, стоя к сыну спиной, он знал, что тот все сделает как надо, но на всякий случай предупреждал младшего. Немецкая граната имела много недостатков, но была удобна в обращении, и из одного снаряда можно было изготовить два типа оружия. Одно наступательное, другое оборонительное. Для использования ее в качестве оборонительного на корпус надевалась рубашка из довольно толстого металла, что превращало гранату, в настоящую ручную артиллерию.

Митька, так звали паренька, выложил гранаты из ящиков, и сопя от напряжения, стал делать связки. Ровно через два часа он отрапортовал отцу, что получилось четырнадцать связок, и четыре гранаты оставил про запас. Отец довольно хмыкнул - все, теперь у них, считай, был миномет. Митяй паренек дебелый, да и глазомер отличный, метнет связку метров на 30, а если что, то и в дымоход ее точно зашвырнет, а взрыв от такого подарка, как от восьмидесятидвухмиллиметровой минометной мины. Так что с артиллерией у них все в порядке.

Митяй аккуратно разложил связки возле чердачного окна. Окно выходило прямехонько на трассу, обзор был идеальный, как говорят летчики, миллион на миллион. Все было как на ладони. Слева от окна была сделана бойница для пулемета, угол обстрела позволял держать под огнем трассу, а также накрывал берег реки, и небольшой холмистый участок, где могли бы скапливаться вражеские силы для атаки дома. Все остальные участки возле хаты представляли собой непроходимую полосу препятствий. Для взятия укрепрайона с тыла и с правого фланга, понадобилась бы гусеничная техника.

-Так, хорошо, тащи пулемет! Я, что ли, должен все за тебя делать? – прикрикнул на сына отец.
Митяй быстро сбежал вниз, и через миг, кряхтя, нес на плече пулемет. Мг-34 занял свое место в амбразуре, отец проверил затвор, поправил прицельную планку, присоединил к ствольной коробке жестяной конусный барабан на 50 патронов, два таких же поставил возле пулемета. Еще раз осмотрел его. Остался доволен. Он вынул из деревянного ящика две штурмовые винтовки StG44 «Штурмгевере», одну дал сыну, другую прислонил к стене возле пулеметных патронов. Достал магазины, два положил в противогазную сумку, туда же засунул две гранаты, то же сделал и Митяй. Отец и сын посмотрели друг на друга, усмехнулись, пошли занимать свои места, согласно боевому расписанию.

Отец лег за пулемет, поднес к глазам цейсовкую оптику, стал наблюдать за трассой. Сын занял место возле окна.
-Сынок, - отец повернулся к Митяю, - и запомни: никакой пощады, никакой! Ясно? – он строго посмотрел на сына.
-Я все понял, батя! – ответил Митяй

Вдалеке послышался рев моторов. Отец, не отрываясь, следил в цейс за трассой.
-Так, приготовились, два автобуса, похоже, мерседес. Точно Мерседес Бенц, пассажирские. Когда проедут березу, начинаем! Приближаются! Ну что, с Богом! Ну, суки, держитесь! – он дослал патрон в ствол – Давай, Митяй!

Митяй взял связку гранат, и точным броском послал снаряд под колеса первому автобусу. Машина подпрыгнула и завалилась в кювет. Из дверей с визгом и криками начали выбегать клоуны - рыжие, красные, толстые, худые, с веселыми лицами и не очень. Бимы, Бомы, Арлекины, Коломбины. Митяй не растерялся и сразу же послал второй снаряд в толпу паяцев, в воздух взлетели, парики, чемоданы, очки, докторские шапочки, огромного размера туфли, дурацкие трубы и мячики.

Отец, не давая опомнится клоунской братии, поливал их свинцом. В азарте боя бойцы забыли о втором транспортном средстве. Митяй, посылая связку за связкой, кричал: "это вам за поруганное детство, за  младшего брата Степку! За Катьку! За близнецов Рыковых!"

Из второго автобуса в спешке десантировалась клоунская труппа «Мирзоян и Ко», они приволокли от куда-то бутафорскую пушку и начали заряжать ее конфетти. Это заметил отец Митяя и длинной пулеметной очередью прижал расчет к земле. Артиллеристов заметил и Митяй, он взял сразу две связки гранат, и послал их точно в цель с промежутком меньше секунды, расчет захлебнулся волной осколков.

Если с первым автобусом было покончено, то армяне не сдавались, два лучших клоунских дуэта,Тофик и Карен, Геша и Котя решили атаковать ДОТ. Они вооружились пищалками и клизмами, пошли в атаку. Этого только и ждал отец Митяя , он заменил барабан на бронебойно-зажигательные патроны, и двумя длинными очередями, прошил и поджег неудачников.

Митяй взял в руки штурмгевере, и спрыгнув с чердака, кинулся в бой. Отец уже не принимал участие в бойне, он лежал на спине курил хороший, крепкий самосад. На краю села раздавались короткие очереди, крики, визги, мольбы о пощаде. Но Митяй помнил слова отца перед боем «запомни, ни какой пощады, ни какой!». На фоне заходящего багряного солнца, батя Митяя увидел две фигуры, одна стояла на коленях, положив руки на затылок, другая, в полный рост, приставив ствол винтовки к голове. Через миг раздался выстрел. Главный дурак отправился в небытие. Он выполнил приказ отца.