Начало: http://udaff.com/creo/96565.html

Третьего марта. Всё случилось именно тогда. Сергей  получил свой билет в другую жизнь третьего марта.
После работы, Сергей работал завхозом на  фирме, торгующей оптом всякой мелочевкой для дома, он решил зайти в ювелирный по дороге домой. Что конкретно купить Вике он пока не знал. Вообще-то ювелирный был одним из вариантов. Праздники - такая штука, к которой сколько не готовься, наступают исключительно тогда, когда ты этого сам захочешь. Никакая дата в календаре или знание о том, что сегодня праздник не делают самого праздника. Праздник это когда подарки и охота забиться в кучу приятных тебе людей, у которых непременно должно быть хорошее настроение. А хорошее настроение – штука создаваемая. В общем, выбирать было особо не из чего: ювелирный, а если нет, то в сувенирный. Можно было, конечно, подумать о шмотках или парфюмерии, но на новый год уже дарилось и то, и другое. Хотя этот вариант оставался на случай если не сыщется что-нибудь подходящее из задуманного. Калуга город маленький – всё под рукой.

Дембельнувшись в 2000-м году, Сергей вернулся домой и пошёл работать к дядьке на склад. Со временем дядька из начальника склада вырос до генерального, а Сергей, сменив обременительные обязанности кладовщика на должность завхоза, наконец-то почувствовал вкус к жизни. Обзавёлся машиной. Девятка-трёхлетка, тёмно-вишнёвого цвета - совсем неплохой вариант для начала. Женился. Родился Данилка. В общем, всё как у людей. Суматошно, торопливо, стараясь успеть к нарисованному общепринятым жизненным укладом счастью. Быт убивал любовь, убивали любовь и пьянки «по работе». Да и была ли она – любовь?? Желание жить независимо от мамы или любых других начальников – было. А Любовь? Ну, понятно, что трахаца хотелось гораздо чаще, чем пить пиво с друзьями.
Девушки до армии у Сергея были. Целых две если считать пьяную в умат старшую сестру закадычного приятеля Тёмки. Впрочем, там все были пьяны и вспоминать о том как он становился мужчиной Сергей не любил. Да и что там было вспоминать?? Быстрый трах с мало что соображающей Анькой, которая скорее спала чем трахалась с ним, а на утро обещала отрезать причиндалы если он кому-нибудь будет трепаться. Отрезать не отрезала, но с Тёмкой в итоге даже подравшись, разругались вдрызг. Аж на целый месяц.
После армии на одной из гулянок познакомился с Викой. Роман развивался стремительно и без презервативов. На том и погорели. А теперь от той любви остались только стоны Вики о том, что «не о таком думала», да его отсутствие присутствия при этих стонах. Так и жили - ни шатко, ни валко - к званиям дедушки, бабушки и даче, да футболу по ящику. Брак трещал по швам, но ради сына удерживался обеими сторонами. Картина удручающая своей монотонной однообразностью и праздники были тем самым лекарством, которое позволяло отвлечься от говносплетений мира и просто улыбнуться, рядом мучающимся близким людям.
Не было того «ах», что в своё время проломило мнение родни, о том что рано им жить вместе. Оно как-то незаметно стало сегодняшним «пох». Вика любила и холила Данилку, а Сергей стал для неё какой-то вынужденной необходимостью.
Ебля? Да пожалуйста. Чмокнуть с работы или на роботу – извольте. Пожрать постирать – в норме.  Хозяйка из Вики вышла грамотная. Но вот улыбалась только сыну. Да и Сергей особо не горел что-то менять. И не то, что обида, мол, как же меня такого распрекрасного и разлюбили? А именно тот самый «пох».
Выбранная дорога, незаметно ставшая бездорожьем.
Работа – дом. И пиздец. Ну, пьянки. Не было впереди дороги и всё тут. Разве завхоз – дорога?? И директором вместо дядьки не хотелось. Точнее не мечталось. На хрена?? Больше ответственности да нервов на кулак мотать? Жить ради зарабатывания и сохранения бабла? Увольте! Мечталось о домике на берегу моря и отсутствии забот. Эдакая полукострированная мечта о несбыточнорасплывчатом, но чтобы с солнцем, теплом и без заморочек.
Вика лишь раз возмутилась его похуистичностью и после крупного разговора окончательно замкнулась. Отвечать обвинениями на обвинения самый простой способ отгородится друг от друга пропастью непонимания.
Вика вообще редко жаловалась или скандалила. Ей скандалов хватило до замужества. Батя у неё пил крепко. Здоровенный мужик был. На водке и сгорел. Дочь хоть и обожал, но по пьяни мало никому не казалось. С ментами и даже условной судимостью, за пьяную глупость и неугомонный характер. Вика после школы пошла учиться на врача, но как только появилась возможность, сбежала из домашнего ада, с уходящим в один из предпоследних штопоров отцом. Выйдя замуж  по залёту, почти сразу забросила  учёбу ради сына. Поначалу как бы на время, а со временем уже и до лучших времён. Данилку дед покачал на коленях не долго. Да и сложно было сращивать моменты его относительной трезвости и визиты с сыном к матери, окончательно уже потерявшей веру в отца, и живущей ответными походами к внуку да на работу в продуктовый магазин, недалеко от дома. Мать Вики работала там кассиром.
Уже три года как отец Вики помер. От чрезмерных перегрузок полетел насос. Сердце просто отказалось качать спирт по венам и встало. Мать резко постарела и всё чаще стала общаться с матерью Сергея.
Та тоже хлебнула своих прелестей от жизни. Сергея поднимала сама после нелепой гибели мужа в аварии. Отец Сергея был дальнобойщиком, то что от него осталось хоронили в закрытом гробу и Сергей знал его только по фотографиям. С них смотрел улыбчивый, вихрастый, несколько полноватый мужчина. Мать говорила, что ухватками Сергей весь в отца. Такой же упёртый.
С уходом Сергея в армию, она вплотную занялась домашними цветами, и к приезду Сергея превратила квартиру в уютный, вечнозелёный сад, с мелодично и успокаивающе журчащими мини-фонтанчиками. Жила репетиторством. Натаскивала оболдуев, рождённых людьми, успевающими зарабатывать на то, чтобы попытаться купить знания своим детям в ущерб собственному вниманию им.
Этих денег плюс небольшая пенсия за преподавательскую деятельность  вполне хватало на еду и самое необходимое.
Самая обычная семья провинциального городка.
Калуга город не большой. Все знают всех или знают тех, кто знает тех, с кем ты не знаком. Город церквей, раздолбаных тротуаров и музея космонавтики. Говорят Гоголь тут жестоко страдал от сифилиса, а Пушкин костерил дороги, направляясь в именье своей ненаглядной Натальи. Тут же доживал свой век  Шамиль. Тот самый ужасный Шамиль, с пленением которого, Кавказ наконец-то покорился царю. Первый нохча, понявший, что история изменилась, и приложивший не мало усилий, чтобы льющейся щедрой рекой крови в Чечне было гораздо меньше. Здесь жил Циолковский. Этот полуглухой, гениальный дед напридумывал столько всякого нужного для возможности покинуть планету Земля, что именно русские первыми доказали то, что с неё можно удрать.
Обычный город по соседству с Москвой и её интересами, до сих пор так и не смогшими перевернуть своей бесноватостью патриархальную плесень сонности и спокойствия, бывшего купеческого угла.

Это 8 марта Сергей терять был не намерен. Итак уже забыл когда жене цветы дарил! Словом хотелось, чтобы всё было супер. Хотя бы постараться. Хотя бы для себя.
Идти выбирать подарок надо было заранее. Это значит не 5-го или 6-го, а максимум 4-го. Пока нету в магазинах кучи народу с растерянными лицами. Сергей любил дарить подарки. Ходил и выбирал. И почти никогда не ошибался со своим выбором. Подарок, такая штука, на который можно не только обидеться, но и психануть, если дарить человеку черте что не нужное. Ведь когда тебе дарят какую-нибудь ненужную чушь, ты сразу понимаешь насколько ты дорог подобному дарителю, только что купившему по дороге к тебе первую попавшуюся на глаза дрянь.
Наблюдать реакцию человека, которому дарят ненужную ему вещь, Сергей просто не переваривал.
Он, заранее объявлял, что бы хотел на День Рождения или Новый Год, а сам подарки дарил стараясь тщательно их выбирать. Вика всецело доверяла его вкусу, интуиции и здравомыслию в этом вопросе. Это достаточно просто, если засыпать и просыпаться вместе. Фраза там, фраза тут и муж знает, что искать или хотя бы в каком направлении искать. Праздники  были теми островками реальности, в которых их взаимное отчуждение на короткое время уступало место былым тёплым дням.

В ювелирном было на что посмотреть. Ну, понятно не эксклюзив, однако вполне себе полно разных симпатичных вещиц. Кроме Сергея, посетителей не было. Охранник, вертящий в пальцах брелок да продавщица. Очень хорошо. Можно спокойно рассмотреть товар, не протискиваясь к прилавкам мимо других посетителей.
Серьги Сергея не впечатлили, цепочки и браслеты он тоже прошёл сразу. Немного задержался у стеллажа с колье. Дороговато, да и куда его одевать то она будет? Дома перед зеркалом? И головняк с подбором платья опять-таки на перспективу. Взять всё сразу? Не по карману сейчас. Хотя, конечно по карману, но тогда придётся двигать много планов, завязанных, на уже мысленно потраченном, совсем по-другому, авансе.
Мысль без сожалений была забракована.
А потом он увидел Александрит.
Даже не то что бы увидел, а поворачиваясь к витрине с кольцами, уловил яркую искру на периферии зрения. Кольца располагались на двух витринах справа от него и вот при повороте к ним, ему и сверкнуло со второй витрины. Заинтересовавшись, Сергей подошёл к этой витрине, однако не сразу определил кольцо, привлёкшее его внимание. С виду все они были симпатичными и не более. Которое сверкнуло? Сергей сделал шаг назад и попытался посмотреть на витрину под разными углами, пытаясь примерно поймать траекторию поворота головы, когда он уловил блик в первый раз.
Его разбирало любопытство, и он совершенно не думал о том, как его поведение выглядит со стороны. Реакция людей на его поведение интересовала Сергея только тогда, когда эти люди начинали вмешиваться в его жизнь.
Меж тем продавщица, здоровенная тётка, лет 50-ти, с нарисованными тонкими линиями поверх выщипанных до безобразия бровей, тяжёлыми жёлтыми серьгами и  толстыми пальцами, увешенными кольцами с крупными, аляповатыми камнями, названия которых Сергей не знал. Она выразительно посмотрела на стоящего поодаль охранника в чёрном костюме и с бритым затылком. Бритый Затылок не спеша начал переминаться поближе к странно ведущему себя  полноватому мужику с явными признаками ранних залысин, странно вертящему головой. Сергею было не до этих подробностей – он хотел найти то, что так ему сверкнуло.
И когда тётка уже кривила губы в начале убивающей любой интерес фразы «Вам чем-нибудь помочь?», а охранник оказался на расстоянии вытянутой руки от странного посетителя, Сергей наконец-то нашёл то, что искал. Тут же шагнув к витрине, стараясь не отрывать взгляда от запримеченного кольца, Сергей склонился к стеклу, под которым стройными рядами на бархатных подушечках расположились безделушки.
- А покажите, пожалуйста, вот это! – Сергей ткнул пальцем в стекло, и тётка попав в привычную обстановку, всплеснув ручками засеменила от кассы к клиенту.
- Которое?
- Это – Сергей для верности постучал пальцем по стеклу напротив выбранного кольца с симпатичным камушком синего цвета. Да и не синего…. Вот он и зелёным отливает, а это даже уже жёлтый оттенок – следил Сергей за цветом камня пока продавщица его доставала.
- Очень изящное кольцо. Александрит. У вас хороший вкус – завела свою шарманку продавщица – вы для дамы подбираете? – доброжелательность её голоса сочилась алчностью предвкушения продажи кольца, которая хотя бы на пять минут способна отогнать скуку ожидания реальной заинтересованности. Тётка привыкла к праздно любопытствующим посетителям. Тем более внешний вид этого клиента никак не тянул на выбранное кольцо. Такие обычно осознавая, что не тянут на покупку приглянувшегося, соглашаются на более дешёвую замену, но для этого нужно клиента «разогреть». Дать покрутить выбранную цацку в руках, будоража желание немедленной покупки.
- Для дамы – поддакнул Сергей, принимая из рук продавщицы кольцо.
- Шикарный выбор. Камень меняет цвет под настроение хозяина, смотрите какая гамма… поверните… видите как кольцо меняет цвет? А когда оно на пальце то непременно привлекает внимание, потому что руки как правило не находятся в спокойном положении. При разговоре почти все жестикулируют и знакомые вашей дамы обязательно заметят, что у неё на пальце сверкает камень.
Сергей слышал всё это как сквозь туман. Он слышал слова тетки, но смысл её речи от него ускользал. Он и не прислушивался. Даже не отдавал себе отчёта в том, что решительно ничего кроме камня  и не видит. Взяв в руки кольцо, Сергей ощутил, как его бросило в жар. Не особо понимая, зачем он это делает, Сергей надел кольцо на мизинец.
-… размер можно подправить у нашего ювели… - тётка так и застыла, не договорив фразы. Бритый Затылок, скучающе следивший за сделкой  из-за спины посетителя и переминающийся с ноги на ногу, застыл, перенеся вес на левую ногу и накренившись тоже замер, не сводя глаз со спины покупателя.
Сергей даже не заметил того что мир остановился. Он не слышал тишины. Он не видел ничего кроме Александрита. С момента прикосновения к кольцу, мир для него превратился в двухмерное изображение Ненастоящего. Настоящими и реальными в мире остались лишь двое – Человек и Камень. Рождённые друг для друга. Встретившиеся половинки единого целого.
Камень оказался тёплым. Мизинец, на который Сергей надел кольцо, начало покалывать. Камень нагревался и уже даже жёг. Сергей чувствовал это жжение, однако даже не пытался сдёрнуть кольцо. Он вообще следил за происходящим как бы изнутри себя, полностью самоустранившись от управления телом. Он, наконец, отметил, что продавщица застыла с неестественно открытым ртом, сил повернуться и оглядеться - не было. «Что такое?» - пронеслось в его голове, а затем реальность, окончательно рассыпаясь цветными осколками, исчезла, оставив его в кромешной тьме. Словно разом погасили свет… или каким-то неведомым образом мгновенно лишили зрения. «Я умираю? Что со мной?» Липкий страх даже не успел прокатится вдоль позвоночника, умер обозначив своё присутствие и уступив место чувству полной защищённости и беспечности. Ему показалось, что он наконец-то лишён всех тревог и неприятностей, как по манавению волшебной палочки. Так, наверное, ощущает себя солдат, переживший ураганный огонь неприятеля, и перекуривающий, на только что отбитых у противника позициях. Кажется, что оставшаяся позади опасность уже не вернётся. Сергей был счастлив впервые за долгие годы с момента, когда стало понятно что детство ушло, а за своё надо драться.
Тьма, окружающая Сергея начала меняться. Сначала появились блики, потом чернота стала синевой, а дальше калейдоскоп многоцветья захватил сознание Сергея полностью. Затем он ощутил себя несущимся сквозь это многоцветье. Вплетающимся в него. И, наконец, ощутил мощнейшую вспышку. Хотел было прикрыть глаза, но тут же явственно осознал что не может этого сделать, потому как нечем. Хотелось заорать. Дико. Безудержно. Во всю мощь. Однако и этого он сделать не мог. 
«Что со мной?»
«Мы нашли друг друга! Это чудо!»
«Откуда это? Чья это мысль? Моя??»
«Моя… наша…мы теперь одно целое – Я… Я… Кто это – Мы? Я схожу с ума?? Напротив, я теперь боле чем нормален… я полноценен!!»
А потом резко вернулось зрение. И он увидел перед собой тётку с нелепо открытым ртом и скошенными куда-то в бок глазами. Фигуру тётки окружала местами продранная прозрачная оболочка. Да и прозрачной её назвать можно было с натяжкой. Она была мутновато белёсой. Никакой. Это было столь неожиданным, что Сергей даже протянул к этой оболочке левую руку, хоть эта оболочка и выглядела так, что того и гляди угодишь рукой в противную слизь. Машинально. И как только его пальцы коснулись этой оболочки, Сергей понял, что знает об этой тётке всё. И что звать её Людмила Никитична Завьялова, и что зять у неё мудак, а дочь блядь, гуляющая от зятя с соседом из 2-го подъезда. Что у неё ужасно болят ноги, от работы требующей почти постоянно работать стоя. И что директриса этой лавки жадная бестолковая сволочь, закупающая ассортимент исключительно из соображений дешевизны, поэтому 90% товара находящегося здесь  -  дрянные штамповки, зачастую неизвестного происхождения. И вместе со всеми этими непонятно откуда взявшимися в его голове сведениями ещё массу информации, например о том, что продавщице весьма скоро придётся познакомиться с инфарктом при таком её дальнейшем существовании. Что характерно - жаль её не было. Сергей видел перед собой женщину, угробившую свою жизнь на бесплотные мечтанья о богатстве, приведшие её на место продавщицы украшений.
«забыть… я не хочу о ней ничего знать…и тем более, чтобы она обо мне хоть что-то знала»
Вместе с этой мыслью вернулось и движение. Людмила Никитична отмерла… захлопнула разявленный рот и уставилась на Сергея. Тот отдёрнул руку.
- Аааа… ээээ… - продавщица огляделась вокруг себя, откровенно находясь не в своей тарелке. Людмила Никитична не представляла, как она оказалась у прилавка с кольцами, и откуда тут взялся этот толстоватый пристально разглядывающий её  посетитель. – Вы… эээ…что-нибудь показать?? – машинально пробормотала Людмила Никитична продолжая озираться.
- Спасибо… не нужно…
«Да она не отдупляет что происходит… Александрит мой… Всегда был моим… По праву рождения. Она ни черта не помнит! Вот это да. А ещё, кажется, я могу её убить. Да! Вот так сжать…вот тут…»
Людмила Никитична схватившись за сердце, резко побледнела и выдохнула  - Ой…
Сзади послышалось сопение.
«Охранник» - вспомнил Сергей ещё одно действующее лицо этой непонятки. Резко повернувшись к нему лицом, Сергей обнаружил ту же картину, что и с продавщицей. Бритый Затылок, оказавшийся на поверку Алексеем Игоревичем Косых точно так же был окружён оболочкой-аурой но красноватого оттенка, в отличии от ауры продавщицы. Он непонимающе смотрел на происходящее. Точно так же как и с Людмилой Никитичной Сергей с одного взгляда определил всю подноготную парня. И мечту о машине, которую можно купить если продать квартиру оставшуюся от бабки, точнее принадлежащую ему часть этой квартиры, против чего была его мать, выжившая из ума старая дурра, ни хрена не смыслящая в жизни. И некой Лене, к которой он собирался идти после дежурства, никак не решаясь, что же ему купить. Шампанское или и пиво сойдёт? Дальше мысли Алексея тонули в сексуальных предвкушениях.
Впрочем, охранник тут же перевёл растерянный взгляд за спину Сергея на продавщицу. Растерянное выражение лица мгновенно стало тревожным.
- Людмила, что с Вами? – обратился он к продавщице.
Ответом ему был шорох оседающего по стене тела.
- Чччёрт… - выдохнул охранник и ринулся к прилавку. Сергей посторонился, а Алексей подбежав к прилавку и посмотрев на резко побледневшую и сипло хватающую воздух продавщицу, добавил – бля… сердце? Скорую!!? – последнюю фразу он уже полувопросительно бросил Сергею. Сейчас его покинули мысли о вечернем свидании, и он лихорадочно пытался принять решение, что делать дальше. Парень трусил, потому что никогда не попадал в подобные ситуации.
- Я вызову – ответил Сергей. – Оставайся с ней.
«Надо идти…мне тут больше делать нечего» - Сергей повернулся было к выходу, но почувствовал, что его прихватили за рукав.
- Стой… а кольцо?  - охранник отвечал на подступавшую панику как умел – агрессией. Сейчас он не только не хотел оставаться тут рядом с умирающей тёткой один, но ещё и некстати вспомнил о кольце.
- Забудь – машинально ответил Сергей, и державший его охранник, остекленев взглядом, застыл как бабочка пришпиленная булавкой в коллекции энтомолога. А Сергей неожиданно понял, что захоти он и охранник действительно забудет и его и кольцо и даже свою Лену с шампанским, будь на то его, Сергея, желание. Не говоря уж о том что с лёгкостью отпишет ему свою часть квартиры, оставшейся от бабки.
- Забудь, что я здесь был… Забудь и не вспоминай! Ясно!
- Ясно. – Ответ вышел глухим, глаза охранника помутнели, уставившись в никуда, а лицо застыло в отрешённом от происходящего выражении.
- Ей стало плохо, тебе надо вызвать скорую… и всё. Ты…эээ…на улице курил, заходишь а она уже с приступом…
Охранник дёрнувшись, скривился, а потом закатив глаза плашмя рухнул на пол. Отключился. Сергей удивился лишь на долю секунда, а потом всё встало на свои места. Парень не курил. Мозг, не справившись с поставленной задачей, отключился, не выдержав нагрузки вводной.
- Твою ммммать – зло выплюнул Сергей.  Желание убраться из лавки было столь сильным что он, не раздумывая, сначала долбанул (не до конца понимая как) ни в чём не повинную продавщицу, а затем до кучи приложил охранника. В этом было что-то не правильное, однако Сергей чувствовал прямо-таки настоятельную необходимость уединиться. Так чтобы ему никто не мешал. Он чувствовал, что странности, начавшиеся с появлением на его мизинце женского кольца, даже ещё не начались толком.
Камень. Камень был живым. Камень требовал немедленно искать место, где Сергея никто не потревожит, чтобы… «Чтобы срастись с ним. Полностью. На это нужно время и главное, чтобы никто не мешал.»
Сергей сделал шаг к выходу, но остановился и задумался, глядя себе под ноги. Затем, повернувшись, посмотрел на распластавшегося у прилавка охранника. Хотел было проверить пульс, но не стал. Он и так видел, что обморок у парня продлится не долго. С тёткой было сложнее. И вообще он только сейчас понял, что относится к людям как к насекомым…с толикой равнодушного любопытства. Словно в детстве, бомбя муравейник горящими каплями расплавленной пластмассы из горящей кукольной ноги.
Столь резкая смена отношения к людям его ошарашила. Он не любил многолюдья, но отнюдь не был человеконенавистником. Его нельзя было назвать нелюдимом, однако все иллюзии о сущности собратьев по разуму он утратил уже давно. И даже случайно вляпавшись в чужие помойки душ работников этого магазина, он не мог сказать, что его что-то шокировало. Внутри даже шевельнулось нечто похожее на угрызения совести, тем более что кольцо он сейчас фактически крал.
«Чушь, камень – мой…я не могу красть то, что изначально создано чтобы быть моим. Или мой камень меня тоже крадёт у людей? Так получается? Бред!»
Сергей, настроился на охранника и просто стёр ему память о предшествующих обмороку событиях, переведя его в состояние сна. Это заняло не более полуминуты. Проверив ещё раз картинку пустого магазина - последнего воспоминания , которое он ему оставил, Сергей занялся Уже в серьёз загибающейся тёткой. «А вдруг кто зайдёт? Одним больше одним меньше» - сам себя спросил и себе же ответил Сергей. И равнодушие своего ответа он воспринял как само собой разумеющееся.
С Людмилой Никитичной пришлось повозиться чуть дольше. Ей память он стёр точно так же – как будто его тут и не было. Успокоить сердце и устранить последствия, нанесённого самим собой удара, не составило особого труда труда, правда сердце пришлось… оздоравливать. Не мешало бы и сосуды почистить да и вообще, но времени на это у него не было. Надо было идти. Сергей чувствовал что первое знакомство с камнем это всего лишь апперетив перед сытным обедом и ощущал всё возрастающий аппетит к этому общению. А потом неожиданно для себя Сергей убрал ей ревматизм. Это вышло само по себе. Наверное потому что оказалось слишком уж простым и быстрым делом. Настраиваясь на работу с чужим сознанием он невольно рассматривал его вкупе со здоровьем всего тела. И латая что-то одно, походя устранял и другие «неисправности».
Через несколько минут он вышел из ювелирного магазинчика, оставив мирно спящих охранника с продавщицей, перевернув дверную табличку надписью «ЗАКРЫТО» к улице. Через минуту он уже забыл о их существовании. Существовали только Вселенная и он. Точнее Он-Алексанрит и Вселенная. Да и слово «александрит» лишь было людским названием Камню чьё название на самом деле было непроизносимо.