В жизни всегда есть место подвигу. Одни совершают его ради блага других, иные чтобы доказать что-то себе. Один спасает из пожара, другой – прыгает с тарзанки или лезет без страховки на небоскрёб. В общем, если действия первых можно понять, то экстрим вторых понятен не всем и не всегда.
    Так произошло и со мной. Мы с женой работаем вместе – владельцы, так сказать, одной маленькой фирмы. Соответственно всегда вдвоём – дома, на работе, в отпуске. Конечно, устаём друг от друга. А тут так погрызлись на почве совместной деятельности, что недели три не то что не разговаривали, а даже о разводе всерьёз стали подумывать. Тут ещё у детей наших компьютер сломался. Ну, я и пригласил своего знакомого железячника приехать починить. Приехал, починил, и сели мы за рюмку чая. Парень он неплохой, хоть и вегетарианец. Хобби у него – фотосъёмка, дайвинг и прыжки с парашютом. С дайвингом в Донецке тяжело, а попрыгать есть где. Следующие прыжки как раз через неделю намечались, и я со злости на свою благоверную, решил поехать с ним – чего дома торчать – всё равно ведь не разговариваем. Да и на душе было так паршиво, что хотелось отвлечься.

    Трусом себя не считаю, так что всю неделю спал совершенно спокойно. Прыгнуть хотел давно, да всё как-то не складывалось – то работа, то семья, а тут Вовик (так моего друга зовут) удачно подвернулся.
    В общем, всю неделю погода была нормальная, а в день прыжков (суббота, конец сентября) небо стало пучиться грозовыми тучами. В пять утра заехал за Вовкой, спрашиваю, разрешат прыжки или нет? Он отвечает, что в Валерьяновке, куда мы едем, обязательно будет «пятно», так что едем. И точно – всю дорогу (60 км от Донецка) шел ливень, а на месте оказалось сухо и солнечно. Дорога шла среди полей, одно из которых было засеяно подсолнечником, после уборки которого, остались стебли сантиметров тридцать высотой с остро срезанными концами. Приземлиться на таком поле, мдя…, поржали.
    Приехали на аэродром, принадлежавший раньше сельхозавиации. Пропущу трёхчасовую подготовку к прыжку, просто прошли беглый медосмотр у врача, интересный инструктаж и тренировку с инструктором и написали расписку на случай непредвиденный.
    И вот настал долгожданный момент, когда нас облачили в основной и запасной парашюты, напялили на башку шлем и потопали мы к самолёту. Всего нас было три «перворазника» и двенадцать опытных бойцов, включая инструктора.
    Старенький АН-2 стоял на взлётке, ревя двигателем. Нам как новичкам, которые прыгают первыми, выделили скамейку ближе к «выходу», остальные уселись «ёлочкой» прямо на пол. После короткого разбега, ревущая и трясущаяся всеми швами железяка, пилотируемая старым дедом-камикадзе, оторвалась от бетонки и медленно, кругами, стала набирать высоту. На стометровой отметке инструктор открыл дверь и знаками показал на землю: дескать, запомните, как выглядит площадка для приземления с высоты 100м (ниже этой отметки перворазникам категорически запрещается управлять парашютом). На семистах метрах инструктор активировал нам барометры на запасках, подбодрил каждого «фирменными» жестами (я так понял, что они являются своеобразным ритуалом, который гарантирует благополучное приземление) и пристегнул тросы к вытяжным парашютам. И вот, на высоте тысяча метров, настал тот миг, ради которого я собственно и приехал сюда, долгожданный миг ПРЫЖКА.

    Тут я сделаю небольшое отступление и скажу, что опытные парашютисты, с которыми я успел пообщаться, все в один голос утверждали, что практически не помнят свой первый прыжок. Я всё запомнил отчётливо, как при замедленной съёмке.

    Прыгал вторым, страха не было. Увидел, как первого подхватил поток воздуха, и он красиво полетел вниз. Настал мой черёд. Инструктор коротко выругался, ударил меня по руке, которой я, автоматически, оперся на край двери, и крикнул «Пошёл!». Выпорхнул, как учили – спиной вперёд (по направлению к движению самолёта). Сосчитал про себя «101, 102, 103», почувствовал рывок, услышал хлопок, глянул вверх, на купол, слева и справа от себя увидел двух таких же идиотов как я. И тут…

    Опять небольшое отступление. Многие после раскрытия купола испытывают эйфорию, своего рода экстаз. Поют в воздухе, кричат и т.д.

    … и тут меня охватил настоящий, животный какой-то, страх. Так страшно мне не было никогда в жизни. Дело в том, что веса я немаленького (больше 100 кг.), и поэтому подогнать на земле парашютные лямки так, чтобы в воздухе на них было удобно сидеть-висеть, не получилось или не очень получилось. Ощущение было такое, как будто сидишь на самом краю табуретки, которая двумя ножками стоит на самом краешке тысячеметровой пропасти. Ну, очень некомфортно!
    Нужно отдать должное организму, который в этой экстремальной ситуации, вытащил из загашников скрытые резервы, и, включив поросшие мхом животные инстинкты, стал бороться за выживание. А успеть сделать нужно было не мало: во-первых – отключить барометр запасного парашюта, иначе он автоматически сработает на высоте 700м. Во – вторых – увидеть, где находится аэродром, затем, определив направление ветра, попытаться подлететь к нему поближе, встать на «малый снос» (развернуться лицом к ветру) и готовится к приземлению. Сделав попытку поудобней усесться на лямках и поняв, что ничего не получиться, я обречёно подёргал за стропы управление и с удивлением обнаружил, что купол разворачивается. Спуск с высоты 1000 метров при моём весе занял три-четыре минуты, сопровождавшиеся видом неземной (земной?) красоты, двух перворазников, летящих рядом (третий, кстати, забыл отключить запасной парашют, и приземлялся на двух куполах в неуправляемом полёте), и моим  судорожным дыханием.

    Когда до земли оставалось метров пятьдесят, я обнаружил, что меня несёт прямо на деревья лесопосадки, разделяющей сельхозугодья и, позабыв про все правила и инструкции, я начал тянуть за стропы, пытаясь развернуть купол на большой снос. Но порыв низового ветра дёрнул меня, тем самым, откинув от быстро приближающихся верхушек, и я благополучно приземлился на мягкое поле, усеянное как копьями… да, да стеблями подсолнечника! Удивительно, но я не получил ни одной царапины. И вот тут я почувствовал, сколько адреналина попало ко мне в кровь!!! Такое чувство можно испытать только один раз в жизни, я в этом совершенно уверен.
    Начав собирать парашют, повисший как медуза, на стеблях, я добрым словом вспомнил мужика в тельнике, видимо бывшего десантника, который отвёл меня в сторонку после инструктажа и сказал:
    - По неопытности, приземлитесь вы далеко от аэродрома, топать по пахоте придётся, поэтому забей на правила. Рюкзак со спины не снимай и запасной не отстёгивай, просто сложи купол со стропами в парашютную сумку и неси её в руке.
    Огромное ему спасибо! Основной и запасной парашюты весят около 20-ти кг. и тащить их в руках три километра, а я не долетел до аэродрома примерно столько, было бы очень весело.

      По дороге на базу я встретил своих товарищей по счастью и когда мы, с привалами, добрались до аэродрома, нас посвятили в парашютисты. Происходило это так: нас по очереди переворачивали вниз головой, один бил по жопе запаской, а в это время двое других твоей головой в шлеме попадали в «пятак» - точку для приземления.
      Остаток дня я ходил по территории аэродрома со счастливой идиотской улыбкой на лице и наблюдал фантастические по красоте прыжки Вовика и его друзей на парашютах «летающее крыло». Позвонил отцу и сказал, что прыгнул. Батя спросил: С вышки? Ему ответил рёв самолётного двигателя. Тогда отец ответил:
    - Никогда не понимал альпинистов и парашютистов – одни по своей глупости лезут вверх, другие прыгают вниз.
    И взял с меня обещание на этом остановиться.

    По дороге домой я купил бутылку коньяку. У меня было ощущение, что в моей голове поработал мощный пылесос, убрав весь мусор: бытовые проблемы, смешные обиды, ненужные эмоции. Супруге я сказал, что наше противостояние просто фигня по сравнению с мировой революцией и, распив коньяк, мы жарко помирились и заснули. В моём засыпающем сознании навязчиво крутилась одна мысль: говорили, что второй прыжок намного страшнее первого – потому, что ты уже знаешь, что тебя ожидает.
    Надо будет обязательно попробовать.