Огребла песдюлей. Хорошо так огребла.
Походу нуна мне в уголку жрать свой вантуз и не вякать – ну так хуле, мы ж йожики ванильные! Мы вантузы в писчу не употребляем.
Попытка намбер ту, навеянная камментами.

Нахуй соббсно замуш выходила и каким образом была зачислена в эти чудные ряды.

Как известно, девушки бывают:
а) Умные.
б) Красивые.
Других подтипов ученые мужи Удава и химлаборатории города Задрищенска не вывели. А зря.
Потому что есть еще один – девужка ебанутая.
Какая мысль побудила моего муженька на мне (девужке ебанутой) женицца, я утверждать не возьмусь. Вряд ли то, что я единственная ухитрилась выжрать пол-ящика самогона, после чего поехать к нему домой, вылакать остатки пива, водки, подчистить запасы вина и в состоянии «а-мне-похуй-я-хачу-спать» грохнуться на парадное спальное место и дать храпака.
Ну словом, в один прекрасный вечер будущий муш, пораженный моей уникальностью и так и непросвещенный моими вкусовыми предпочтениями, организовал «ужин романтический, одна штука».
Не буду скрывать, что натура я нихуя не романтичная. Женские журналы не читаю, сериалы не смотрю, люблю пиво, дешевые сигареты и слово «хуйло». И отсутствие  розовой плюшевой субстанции меня абсолютно не печалит. На этом моменте обращаю внимание тех, кто осеняет себя крестным знамением и приговаривает «Блять, как жЫ  мне с женой повезло!». Идите нахуй.
Так вот-с, о чем это я… Мужицких стараний я не оценила, с заправским видом уселась на стол и принялась за оборжание парадного сюртука Андрея. Дрюник решил времени на прелюдии не терять и выдал:
- А почему бы нам не пожениться?
- А нахуй? – спросила я, отрывая ногу у жареного порося.
- Ну…. – растерялся Дрюник – патаму шта я тебя люблю.
- Ну хуле, это аргумент.
Я жевала свиную ногу и, честно говоря, базару Дрюнькиному значения особенного не придавала.

На следующий день мы подали заявление, и мною были сформулированы основные правила.
1.    Платье и прочие прибамбасы нахуй не нужны.
2.    Обойдемся без церемоний, расписываемся и едем бухать.
3.    Я бухать не буду. Невесте не положено.
Первое правило отмелось мгновенно. После того как я, из своего блядского любопытства, залезла поглазеть на свадебные наряды. Платье было выбрано шикарнейшее, с трехметровой фатой и хуевой тучей стразиков, камушкоф и цвяточкоф.
Второе было отметенено Дрюнькиной мамой. У нее женился единственный сынок,. «Ну вы посмотрите, эта стервь не хочет церемоний!» - возмущалась мамо, и я сдалась. Так же было «Сыночка, одумайся!», «Как ты его, блядь, окрутила!?» и «Ниатдам сынку такой суке!».
Идите нахуй, мамо.
Мамо правда, к свадьбе передумала и заявила, что на этот блядский пир она ни ногой. На сынку это не повлияло, но мамо на нашу свадьбу все же не явилась. Я об этом пожалела только по вынужденном окончании пира.
Третье правило… гы, не сработало.
К началу торжества я уже зевала и мечтала дать тамаде паиблу.
К середине возжелала послать всех в жопу и выжрать чего нибудь крепкого, шоб стало веселее смотреть этот ибланский концерт и вопли «а первой у вас родицца девочка!» стали частью увеселительной программы.
До определенного момента меня сдерживало мной же записанное «положено». Положено, не положено – хуй наложено. Подхватившись и спиздив ящик шампанского, я схватила Таню и шкеранулась в ресторанном туалете. Из туалета меня выдрал разъяренный новоиспеченный муж и поволок домой, оставив гостей добухивать, доедать и веселиться.
На пороге квартиры я распизделась.
- А вот нихуя я тебе не позволю! – сказал муш.
Спустя несколько месяцев семейной жизни муш со мной спорить, канешна бы, не стал, но к тому моменту он не знал всей трагичности подобных выебонов.
- Ах вот ты как?! – разъярилась я, задрала кринолины и пизданула мужа по яйцам. Далее следовала пятиминутка для свадебных ревизоров, которые утверждали, что ниадна свадьба без драки не обходицца. Я, маленькая и хрупкая моська, в попытке задрать ногу, чтоб заебенить мужу в ухо, зацепилась каблуком об шлейф, пизданулась на пол и вцепилась мужу зубами в ногу. Дрюня заорал и попытался меня стряхнуть. Я пищала  и продолжала вгрызаться и раздирать коленку приклеенными ногтями. В этой позиции нас и застала мамо.
Мамо, мамо, мамо… Мамо с перепугу окретинилась в конец, и принялась отдирать меня от сынкиной ноги, за что неминуемо получила копытом в глаз.
В этот момент я осознала всю трагичность момента. Мамо лежала, распластавшись на весь коридом и изрыгала проклятия в адрес сынки и проклинала весь мой род до седьмого колена включительно, а на лбу у нее светилось круглое пятно от моего каблука. Я лежала на полу, запутавшись в юбках и не успев выплюнуть ногу мужа. Муж молча охуевал.
С того самого момента я встала на путь исправления. Начала готовить кроликов, чистить белый коврик и выращивать тот самый липучий цветок.
Но мамо все равно меня не возлюбила.
Почему – ума не приложу.
Наверно, потому что липучий цветок высох.