И кто-то пьет мой чай – по вечерам я замечаю, что из кружки, где он налит, он исчезает, стоит мне пойти в другую комнату и книгу взять.
Вернувшись, нахожу лишь корку от лимона, оплывший сахар в остывающей небыстро кружке, и всегда подвинут влево нож, и чуть темнее свет от желтой лампы.
Я пугаюсь и к тому же штора странно не жива – как будто кто-то держит, чтобы штору, вы  простите, не штормило, но ее отдернув, нахожу графит стекла, пыль на худой и крашеной трубе и пустоту.
Труба окрашена в оливково-зеленый.
Нет мне не жалко чая, но мне страшно, и еще фольклорный и нелепый это запах серы, я сменю квартиру, если раньше не умру.