Чем еще может с утра заниматься унылое, тупое, бездарное гавно вроде меня? Совершенно правильно:  пить вино! Лишь тогда мне, самому тупому, жалкому, лысому чмошнику становится не так страшно от того, что я - это действительно я.
Мне 35 лет, я прожил половину жизни и абсолютно ничего не достиг. Денег у меня нет, таланта нет, славы нет - ничего нет и мозгов у меня тоже нет, в моей большой, рахитичной голове гулко гуляет гундосый сквозняк.
Я завистлив и мелочен, как мокрица. Я неудачник и трус. Я беден и мой пиджак ладно скроен лишь со лицевой стороны. На самом деле его подкладка давно отрухлявела.
У меня нет здоровья, мое сердце разваливается на куски и держится на честном слове. Мои дети не любят меня и, конечно, не гордятся мною. На людей я произвожу отталкивающее впечатление своими гадкими, узкими, злобными губешками - люди подсознательно понимают, что я урод, гадина и предатель. Со мною нельзя иметь никакого дела.
Все что мне принадлежит непременно требует мелкого ремонта. Все эти вещи обязательно хоть немного, но сломаны.
В уме я расстреливаю своих врагов, у меня только враги и никогда не было друзей, а те, что ими считаются всегда небескорыстны, на деле же я ничего не могу сделать с моими врагами, не имею на это никакого права потому, что мои враги - мои бывшие, настоящие друзья и я сам виноват в том, что они стали моими врагами.
Женщинам я неинтересен. Для них я чересчур непредсказуем и заёбист, на меня нельзя положиться, я совершенно не гарантирую женщине стабильности и уверенности в ее счастливом женском завтра. Моя жена находятся рядом со мной лишь потому, что она очень благородный и высокий человек отважившаяся родить от меня детей. К тому же она ни в чем от меня не зависит и в состоянии покупать себе Париж хоть трижды в день.
Моя мать не любит меня. Ей тягостно, что когда-то она носила под сердцем такую тварь как я. Когда она видит меня, то лишь сокрушенно вздыхает и никогда не улыбается.
И ничего, никогда не изменится в моей жизни. Никогда не наступит рассвета, никогда солнце не выплывет из океана и не ужалит мой зрачок своим первым, оранжевым и теплым лучом. Я не понимаю для чего я живу, я не могу примириться с тем, что я лишь аморфная субстанция, мне страшно выходить на улицу, я безнадежно, глубоко, неизлечимо болен.
Я покончу с собой морозным утром первого дня наступившего года, я закроюсь в подвале, я заряжу магазин тяжелой картечью, я приставлю ружье к подбородку и нажму на триггер босым пальцем правой ноги.
Я хочу посмотреть, как там, в другом мире. Я надеюсь, что там все будет иначе. Я все еще надеюсь...