Сердце у Леши слабым было с самого рожденья. А когда он узнал, что жена его Люся спит с богатеньким буратино, и по совместительству товарищем институтским Валерой, решил расставить все точки над i, и поперся к любовнику жены,  в его пентхаус в шикарном элитном доме.
  Жене он сказал, что пойдет и прикупит подарок новогодний, благо число сегодня было тридцать первое декабря.

    Погода стояла преотличная:  зимнее солнышко красило крыши домов, его бархатистые лучи били в прозрачные в своей синеве глаза Алексея. Он шагал по Палихе – его настроение скрашивалось настроением природы. Кругом клубился народ, делая последние покупки елочек, подарков, et cetera.  Редкие деревца были окутаны в белоснежный покров.

  По простоте душевной, он полагал, что один откровенный разговор с другом решит эту неприятную, столь деликатную проблему. И хотелось войти в Новый год чистым и спокойным, сбросившим груз проблем в прошлом. Ему пришлось прождать два с половиной часа в громадном холле, ибо Валера срочно отъехал куда-то, несмотря на их предварительную договоренность о встрече. Наконец друг прибыл и вальяжно пригласил Лешу пройти в свой кабинет. Он, взвинченный донельзя, влетел и выпалил с ходу:
  - Валера! Ты с ума сошел! Тебе мало блядей за бабки, так ты у меня жену крадешь.
И бессильно сел на краешек стула, поникши пепельной головой.
Ряшка Валеры изобразила недоумение:
  - Леша! Дружище! Да чтобы я, да с твоей женой Люсей? Да не в жисть! – и нажав кнопку интеркома, попросил горничную – Мариночка, пожалуйста, два кофе сделайте. И пару рюмок коньяку, лучшего.
  Леша сидел, вперив глаза в паркет кабинетного пола - он был свежовыложенным и пах  дубовой рощей.
  - Интересно, сколько бабла отвалили за это  изумительное украшение? – подумал неприязненно он. На душе скребли кошки.
  Сексапильная Мариночка внесла на подносчике – дорогущем, от хохломы, но впрочем, все в этом кричащей от денег квартиры было безвкусно, дорого и помпезно – два кофе в чашечках из китайского фарфора и два коньяка в рюмках из богемского хрусталя. Ловко разместив напитки возле каждого, она с порочной улыбочкой, спросила:
  - Что-нибудь еще, Валерий Петрович?
Похотливо поглядывая на горничную, друг произнес сакраментальную фразу:
  - Если будет нужна тяжелая артиллерия, я дам знать спецсигналом, Мариночка.
Секретарша, ловко повиливая упругой попкой, величаво вышла павой.
  - Тебе этой сучки мало, Валерка? – тихо спросил Алексей. И не чокаясь, махнул дорогущий коньяк «Мартель» залпом, как обычную водку, которую пил в повседневной жизни.
Товарищ, сделав глоток коньяка, долго смаковал его, перекатывая во рту, и  проглотив, смачно выдохнул и произнес задумчиво:
  - Какая сорока на хвосте принесла тебе сплетню эту нелепую? – и сделал еще глоток – на это раз в два раза больше первого. Глазки его холодно постреливали, ощупывая фигуру друга. Вся фигура Валеры, облаченная в костюм от Армани за три тысячи евро, излучала довольство и самоуверенную власть денег.
  Леша, собравшись с духом, выдал свой главный козырь:
  - Так мне сама Люська сказала. Позавчера я заметил у нее новый сотовый i-phone. Спрашиваю, откуда такая дорогая игрушка? А она мне, ничтоже сумняшеся, глядя своими бесстыжими зелеными глазками прямо в лицо и говорит, что от любовника подарочек. А любовник  есть парень непростой. А я бездарь и неудачник, не умеющий заработать бабло в такое сладкое и славное время для хапка. Я ошарашено говорю, и кто у нас любовник? А она про тебя рассказала – специально, сука проклятая такая, именно про тебя, как самого успешного из нашего выпуска.
Я ей сразу поверил – такими вещами не шутят. Два дня приходил в себя и вот решился на встречу.
Валера на секунду опустил глазки к долу, но затем резко встал с кресла и прошел на середину кабинета.
Встав в театральную позу а-ля-наполеон, он затараторил:
  - А что ты хотел, Алексей? Люська, она баба молодая, здоровая, с хорошими амбициями. А здесь ты муженек, сидишь на двенадцати тысячах в своем «Курчатнике» и решаешь проблемы мировой науке. Ей это надо? Естественно, что она, не будь дурой, берет от жизни то, что ты ей дать не можешь. Не скрою, ситуация неприятная, мы все-таки товарищи. Но она сама мне на шею повесилась, а какой мужик устоит перед халявой?!
Товарищ опять прошел на свое место, где его ждало кожаное шикарное кресло. Допив махом коньяк и судорожно хлебнув кофе, он, нервно посмеиваясь, проговорил похотливым голоском, сладострастно закатив свои глазки борова:
  - А она в постели просто зверь, выматывает за два часа до полной пустоты…

  Алексей плеснул остатки кофе в темное пятно напротив – его глаза были все в слезах. Тяжело понурившись, он вышел из кабинета, миновал входную дверь, и, спустившись на лифте, вышел на улицу и двинулся куда глаз глядят. Ровно на тридцать седьмом шаге его сердце разорвалось на части и его последняя мысль, промелькнувшая в талантливой голове, была печальной и странной одновременно:
−    А кто же из ребят поймет результат вчерашнего…

  До Нового года оставалось ровно пять часов.