Я спросил прохожего:
- Почему вы ищите здесь, когда потеряли там?
Он не задумываясь, ответил:
- Здесь светит фонарь, а там темно.

  Жизнь моя протекала бездумно и счастливо: я имел семью – жена и сын с дочкой, я ходил на не хлопотную работу – но за нее много платили, с друзьями играл в карты – преферанс, покер и бридж, словом, получал удовольствие от каждого прожитого дня.
  И тут злой рок закинул меня в такой водоворот событий, что все пошло прахом, и жизнь моя сейчас висит на тонком волоске – за нее я бы не дал и ломаного гроша.
  А началось все с пустяка, когда мне позвонил друг детства Андрюша…
    Щелкая тупо пультом плазмы, я пытался найти среди вороха каналов хотя бы один достойный для просмотра после окончания трудовой недели. Невозможное дело. Даже на канале Культура крутили скучнейшую мелодраму. Жена Клава заорала с кухни:
  - Семен! Возьми свою трубку. Она валяется на столике в прихожей. Кто-то настойчиво тебе пытается дозвониться.
  Я поднял с трудом свои девяноста пять кг из желтого кожаного кресла и прошел в прихожую, попутно вырубив ТВ и наводя критику на благоверную:
  - Мамулек! Могла бы бросить ты свое мытье посуды и кинуть сотовый в мои объятья.
В зеркале трюмо мимоходом оглядел себя – справный мужчина с небольшим животиком стоял в синей футболке и красных трусах. На симпатичном усатом лице красовались очки в золотой оправе. 
  - Обойдешься! Тебе полезно жирок растрясти – саркастично огрызнулась жена.
Рингтон Нокии перешел на Шуберта – люблю прибамбасы устанавливать в трубе -, когда схватил ее и нажал кнопку приема:
  - Алло? Кто это?
  - Семен! Привет! Ты мне срочно нужен. Вопрос жизни и смерти.
Это был Андрюша, друг детства. Давненько мы с ним не встречались – он в «ящике» своем двигает секретную науку. Да, давно не виделись, недели три уже прошло. А раньше по субботам мы в Сандуны регулярно выбирались.
  - Что случилось? Спустились зеленые человечки, или открыли переход в другое измерение?
Мы с Андреем закончили Физтех – токмо я факир, а он фопфист. Но я ушел в бизнес, а дружище остался в науке. Причем не свалил при этом на Запад.
  - Можешь взять руки в ноги и прискакать ко мне через часок, не позже?
Я взвесил шансы – время десять вечера, от Чертаново до Крылатского пробок быть не должно, а кобыла у меня резвая – «Бэха-750»:
  - Да, успею. Если с ночевкой к тебе, могу и в «Азбуку вкуса» заскочить. Затарюсь по полной программе.
  - Нет. Спасибо. Не получится. У меня в два часа ночи рейс в Челябинск. Очень жаль. Но надо.
  - Лады, тогда хоть чайник разогрей.
  - ОК. Жду.
  - До встречи – я отключил трубу. Жена уж рядышком стояла:
  - Так. Дочка уехала к бабушке в Тулу, а муженек тоже меня бросает?
Я обнял красавицу свою – вылитая Хелли Бери, токмо на русский лад, а значит лучше!
Поцеловав ее и в щечки и алы губки, прошептал:
  - Я часика на два, или три, если Андрей попросит в Домодедово подбросить. Если есть настрой, то спать не ложись – приеду, утешу.
Ловко отстранившись, Клава воркующее защебетала:
  - Посмотрим на бойца на огневой позиции. Собирайся рохля.
Влез в джинсы, сунул ноги в осенние ботинки, прямо на футболку накинул куртку и, взяв кожаную коричневую кепи, я побежал на выход.
  - Семен Семенович! – мне крикнула жена – Ты забыл ключи от машины и документы!
- Эх, елы-палы – я шутя ударил себя левой ладонью по лбу. Это моя беда – когда спешу, то либо забуду что-то важное, либо таких дел наворочу, что выноси всех святых сразу.
Взяв ключи и документы, еще раз расцеловал свою ласточку:
  - Спасибо, радость моя.
  - Пока, аккуратнее, не гони, а то знаю тебя.
Это женушка верно заметила – люблю я скорость. Это пошло с юности, когда я в байкеры внаглую затесался. Упросил отца купить черную Ямаху. С той поры люблю я резкий старт, крутые повороты, проходимые на скорости сто сорок, а по прямой зашкал за двести. Й-ех, красота неописуемая – андреналин бьет в голову гранатой.
Прошел в подземный гараж – вот кстати, олухи царя небесного работают в мэрии: могли бы при строительстве каждого нового дома, сразу закладывать подземный паркинг, как это сделано у нас в Чертаново. Понятно, что дорого, но мы не настолько богатый народ, чтобы делать дешевые вещи. Я сам, кстати, работаю главбухом в ремонтно-строительной компанией: кровля, герметизация, фасады, etc. Свою фирму умудрился я просрать в лихой 98 год. На постройку домов нашу компанию не пускают на пушечный выстрел. Низзя.
Сел, завел, поехал, повизгивая шинами на поворотах.
  Андрей сейчас живет один в двухкомнатной квартире – развелся с Людкой на почве ее загулов: любила она рожки мужу наставлять. Моя Клава не такая, любовь моя до гроба.
  Добрался без особых приключений – обычно, я с гаишниками надолго зависаю за свое лихачество. Подъезд, домофон, лифт, седьмой этаж и я в квартире друга.
Андрей встретил меня, провел на кухню сразу. Сам одет в серый добротный костюм – обычно, в доме он любит щеголять в желтом расписном халате. Ах, да, ему же скоро ехать в аэропорт.
  - Здоров, бродяга. Что случилось? – спросил я Андрюху, пока он наливал мне крепкого чаю в большую красную кружку – бросил туда три куска рафинада: мой вкус он знает на зубок. Себе он поставил джезву – любит настоящий бразильский кофе. На его мудром челе отражалась внутренняя борьба – словно, он не решался высказаться. Не спеша дождался кипения, налил себе вкусного напитка, бросил пару кусков сахара и сел наискосок. Отхлебнув из чашки горячий кофе, внимательно посмотрел на меня:
  - Вот что, Семен. Дело очень серьезное и мне не хочется впутывать тебя. Но больше нет у меня настоящих друзей, которым бы я полностью доверился. Понимаешь?
Я легкомысленно кивнул головой – подумаешь, какие тайны мадридского двора.
Андрей грустно улыбнулся – в его карих умных глазах сквозила тревога:
  - Ни черта ты не понимаешь, олух царя небесного. Как был разгильдяй, таким и остался. Исправит тебя горбатого токмо …
  - Но-но – я остановил поток дружеского сарказма – полегче на поворотах. Не забывай, что ты великий теоретик, а я мудрый практик.
Андрей стал прихлебывать кофе и пока не закончил чашку, молчал как рыба.
Я за это время успел допить первую кружку и сделать себе вторую – люблю чаек.

Наконец Андрей решился:
  - У меня нет выбора, дружище. Вернее, один есть, но больно он тупой. Короче, слушай.
У нас на «Атлоне» я веду пятый год один сверхсекретный проект. И за это время подвижек особых не было – уж больно сложная тема. Но три месяца назад мне в голову пришла одна сумасшедшая идея, которая может оказаться ярким лучиком в той темноте задницы, где мы находимся сейчас. Для твоей же безопасности не буду посвящать во все детали, иначе за тобой устроят нешуточную охоту. Кстати, вчера умер Лешка – якобы от сердечного приступа.
  Я поперхнулся чаем – с Алексеем мы учились в одной группе:
  - Что? Лешка умер?! Да быть этого не может. Он мастер спорта по альпинизму. Какой на хрен инфаркт миокарда?
  - Вот, вот, я тоже усомнился. Он вел у нас в «Атлоне» группу, которая успешно завершила часть своей работы. Усекаешь, в чем тут дело?
  - Хватит водить меня за нос. Или говори все как на духу, или я поехал домой – заявил я решительным голосом, хотя у самого поджилки уже начинали трястись. У меня интуиция хорошо развита и капли холодного пота, струящиеся по моим заплывшим от жира позвонкам, намекали, что дело здесь пахнет керосином.
Андрей, покрасневший от злобы, зашипел аки ядовитая гадюка:
  - Балда ты стоеросовая. Угомонись и не дрейфь – смотреть противно. Основную суть ты понял. Кто-то начал зачищать всех ведущих сотрудников «Атлона» по моему проекту. Твоя задача – спасти ребят от напрасной погибели. Вот тебе листок с подробной картой-схемой, где обозначено место для передачи определенных материалов, без которых работу выполнить невозможно. В понедельник вечером  - точное время двадцать три тридцать – ты должен стоять с сумкой в точке Z. Я переброшу тебе запечатанный объемный пакет – ни при каких обстоятельствах не вздумай вскрывать его! Это смертельно опасно не только для тебя, но для многих и многих людей. Понятно?! – он строго посмотрел на меня. Я, как завороженный, сидел и слушал, думая лишь об одном:
  - Елы-палы! Как же я влип, как кур в общип! – а сам послушно кивнул головой. Не могу я друга бросить в беде, не так воспитан.
Андрей продолжил, после тягостной паузы:
  - Спрячешь пакет в надежном месте – на даче у тебя двенадцать соток и семь построек, начиная от трехэтажных хором кончая баней. После этого мы встретимся и ты устно – нигде не записывай и никому не рассказывай, особенно Клаве! – подчеркиваю, устно, расскажешь мне о месте схрона. Ты будешь наш ангел-хранитель – он улыбнулся, если можно назвать улыбкой его горькую мудрую усмешку.
  Тут в животе у меня заурчало и я сорвался в туалет – в тяжелые минуты опасности у меня просыпается медвежья болезнь. Усевшись на толчок, я покрылся новой волной холодного пота – меня знобило:
  - Добром такое дело не кончится. Военные секреты, тайные разработки неведомого чего. Спецслужбы, менты, бандиты, сатанисты – накручивал я себя, пытаясь найти зацепку для спрыгиванья с опасного мероприятия. Но вспомнив о смерти Лешки, я понуро опустил плечи – на кону стояли жизни гениального Андрея и других  талантливых ребятах.
В дверцу постучал Андрей:
  - Выходи подлый трус – подкинешь меня в Домодедово. Времени не густо, но ты у нас Шумахер – он тихо засмеялся.

Через пять минут мы летели по ночной Москве. Минут через десять выбрались на МКАД и я вжал акселератор газа до упора – стрелка на спидометре колыхалась на отметке двести двадцать. Токмо при проезде стационарных ДПС приходилось сбрасывать до сто тридцати. Вдруг я спросил:
  - А какого черта лысого ты на выходные фигаришь в эту Челябу?
  - Завтра на полигоне испытания сверхмощной лазерной пушки. Не забывай, что я ведущий теоретик и курирую почти все новейшие разработки «Атлона».
Я, секунду поколебавшись, хриплым голоском задал неприятный вопрос:
  - У тебя есть предположение, кто стоит за смертью Лешки? И когда похороны?
Андрей насупился:
  - Меньше знаешь – крепче спишь. А похороны в воскресенье на Митинском кладбище. Кремация в 12-15. Я прилечу завтра, в смысле в воскресенье,  в девять сорок – встретишь меня и сразу поедем прощаться с Алексеем. Лады?
Да, формально, была уже суббота – на щитке приборов часы показывали 00-37.
  - ОК. Но только обо мне ни гу-гу ни кому. У меня любимая жена и дети – жалобно проблеял я.
Андрюша ласково потрепал мое правое плечо:
  - Не боись, Пончик.
Пончиком друзья меня стали называть после 98 года, когда я, потеряв практически все деньги, неожиданно на нервной почве набрал серьезный вес. Обычный вес при росте метр 77 см у меня 75, а сейчас лишние двадцать кг превратили меня в пухлого дядечку под сто кг.
  Высадив друга и пожелав удачного полета – Андрей при этом сплюнул через левое плечо -  я рванул домой, благо до Чертаново от Домодедово минут тридцать езды не более – я доехал за 23 минуты.
  И, упав в горячие объятия супруги, забылся в сладострастном сексе.

Глава вторая.
В кабинете оперативного управления ФСБ полковник Храмов слушал доклад наружной службы наблюдения:
  - Докладывает капитан Синицын. В 10-27 в квартиру академика Климова А.Б. прибыл неизвестный на машине БМВ-750 за номером Х137-ЕР. С помощью лазерного сканера весь разговор записан. Пробив по базе данных машину, выяснили, что хозяин ее Семен Семеныч Ползунков, 1967 года рожденья, прописан в раойнеЧертаново, блок 4 , квартира 707. В 00-14 оба объекта сели в машины и направились в аэропорт Домодедово. Визуальное наблюдение прекратили, ибо не смогли угнаться за скоростным БМВ.
Данные разговоры пересланы в центральный компьютер.
Полковник одобрительно выслушал доклад, прослушал запись разговора и стал размышлять:
  - Непростую игру затеял академик Климов. Надо уточнить на каком этапе сейчас находится создание изделия МХ-573-АГ. А в понедельник возьмем гражданина Ползункова с поличным – опасно выпускать джина из бутылки.
И вызвав майора Охапкова, поручил ему разработку всех деталей операции на понедельник вечером в подмосковном Королеве, где располагался «Атлон».