«Робот выключил телевизор, сел у окна и загрустил».

Группа «Ленинград»

    С какого-то момента жизнь начала казаться Роботу невыносимо скучной, чаще вспоминались весёлые посиделки с друзьями в садиках, громкие разговоры ни о чём и вечно бодрые физиономии Димы и Полины – хороших и верных товарищей Робота. Здесь, вдали от родного Петербурга, Робот часто впадал в депрессию, беспричинно гневался на самого себя, бил посуду, убегал из дома, плакал и кричал, словом – страдал и мучался. Он чувствовал, что его место не здесь, не в маленькой деревушке глубоко под Воронежем, где, как ему казалось, люди совершенно не живут духовной жизнью и не думают о вечном; ему снова хотелось вдохнуть в меру отравленный воздух Северной Столицы, где ему выпало счастье родиться и вырасти, хотелось почувствовать под ногами твердь мокрого от дождя асфальта, хотелось залезть на крышу девятиэтажного дома, в котором проживал Паша, знакомый Робота, и, смотря на редкие звёзды (в Петербурге не каждую ночь можно увидеть звёзды из-за грязного воздуха), уснуть.
    Выкинув из головы надежду на скорейшее возвращение на родину, Робот залез под одеяло – завтра предстояло встать в пол седьмого утра и ехать в райцентр за мешками-сетками для овощей. Было уже поздно и ему хотелось спать. В тайне от самого себя он надеялся увидеть сон, в котором можно было бы увидеть, чем сейчас занимаются его самые близкие друзья – Полина, Дима, и Шурик. Однако, подсознание преподнесло ему сон из его собственной биографии – концерт известной иностранной музыкальной группы, на который он ходил. Впечатление о сне у Робота составилось скверное, но уже через восемь секунд он забыл, что ему снилось. Раскрыв глаза, он убедился, что чудесного перемещения в спальню в родной квартире с ним не случилось, и в безрадостном  расположении духа отправился завтракать.
    Дорога до автобусной остановки шла от самого двора сначала в гору, потом по ровному асфальту. Шагая по крутому склону, он мысленно сравнил себя с Заратустрой, но с силой тряхнул головой, и эта, казалось бы, нелепая мысль выскочила из его головы. Остальную часть трёхкилометрового пути он преодолел совершенно ни о чём не думая – желание снова забраться под одеяло и сладко уснуть заполнило всё его сознание и стало нерушимым барьером для всякого рода мыслительных процессов. В таком состоянии он едва не опоздал на автобус, который к его появлению уже успел наполниться людьми, но не настолько, чтобы была необходимость стоять всю дорогу.

    Робот открыл глаза и вытер со лба холодную испарину. Всякий раз, когда ему снилось, что он всё ещё в 1400 км от цивилизации, его бросало в холодный пот. Для него не было ничего страшней и ненавистней, чем возвращение в эту его персональную преисподнюю, по его собственному выражению. Часы на стене показывали без пятнадцати девять утра. Зная, что заснуть ему при всём желании уже не удастся, Робот встал с кровати, подошёл к тумбе, взял с полки бутылку, открыл и сделал глоток. Спирт уже почти совсем не обжигал горло – за своё пребывание в Смаглеевке (а именно так называлось село под Воронежем, куда так нещадно ссылали на все каникулы Робота) его было выпито такое огромное количество, что Шурик по тихому начинал завидовать судьбе Робота, когда тот рассказывал ему о своих питейных местах и приключениях. Закрыв крышку бутылки и поставив её на своё законное место, Робот стал перебирать в голове возможные варианты проведения дня. Первое место в программе занимала практика в школе – каникулы ещё не кончились, а преподаватели уже знали, что Робот в городе и делать ему, по их мнению, совершенно нечего,  и что надо бы превратить его в героя социалистического труда в отдельно взятой школе. После практики Робота ожидало свободное время, занять которое можно было абсолютно чем угодно. «Что угодно» подразумевало за собой действительно что угодно, никаких ограничений (даже если брать в расчёт Уголовный кодекс) не было и не предвиделось.
    Сладкие мысли Робота по поводу свободного времени небрежно и безжалостно прервал громкий писк мобильного телефона, оповещающий о том, что ему кто-то написал. Оказалось, что кто-то из знакомых Робота был не в курсе, что он уже четыре дня как в Петербурге. Однако, имя написавшего оставалось тайной – предыдущий телефон был утерян, а Сим-карта восстановлена, но уже без записанных на ней ранее номеров. Робот почесал в затылке, и решил, что мир не придёт в коллапс, если он вдруг не ответит на сообщение.

    Хлопнула дверь. Из квартиры кто-то вышел. «Батя», - подумал Робот и подошёл к окну, чтобы убедиться в своей догадке. За окном открывалась чудесная картина – белоснежное небо, в меру сильный ветер, теребящий зелёные ветви высоких каштановых деревьев... Сердце Робота было так радо, он с таким упоением смотрел на городской пейзаж, что чуть было не забыл зачем он подошёл к окну. Опомнился он слишком поздно – из окна была видна только спина вышедшего из подъезда. Навстречу этому самому вышедшему шла белокурая девушка, сразу же напомнившая Роботу его «боевую подругу», как он окрестил её в своём сознании. Подругу звали Александрой, и ей ужасно не нравилось, когда к ней обращались полным именем, поэтому звали её все Сашкой. Она была достаточно хороша собой – ростом чуть ниже среднего, с осветлёнными волосами, красивой фигурой и кольцом в нижней губе. Это самое кольцо придавало ей особого изящества, такого, которого не было у остальных, выгодно выделяло её из общей серой массы. К Роботу она относилась с заметным пренебрежением – всё время говорила ему слова, обидные до самой глубины души, наносила прицельные и спонтанные удары в область «хозблока», постоянно напоминала ему о том, что он младше неё (и это, пожалуй, обижало его больше, чем все оскорбления и покушения на паховую зону). Закончились их отношения более чем иронично – именно в тот день, когда Робот собирался объявить Сашке о том, что он больше не намерен её терпеть, Сашку переехала машина. За пару минут до того, как он узнал об этой трагедии от Полины, их общей хорошей подруги, что-то в его душе поменялось, приобрело большее значение, и он решил, что всё не так плохо, можно и вытерпеть. А когда информация всё же до него дошла, он сам был готов лечь под колёса любого транспорта.
    Предавшись тяжёлым воспоминаниям, Робот уронил тяжёлую колючую слезу на подоконник. Вторая порция спирта сделала своё дело – плакать больше не хотелось, но добавка срочно была нужна.
    Одевшись в кожаную куртку на косой молнии, классические синие джинсы и чёрные кеды-конверсы, Робот вышел на ули…

    Родители Робота опознали сына с огромным трудом – его лицо сильно пострадало от столкновения с асфальтом. Его сбил Мерседес.