Сцуко, как то странно ведут себя эти люди. Щас бы порвал их на куски, но почему то нет сил, даже зевнуть нет сил, да просто высунуть язык – нет сил. Даже друган, с которым мы ходим по утрам срать, хотя сру я один почему то, а он так, иногда поссыт, даже он, какой то не похожий на себя. Чо то не так, чуваки, беспизды!
  Другана я помню с самого рождения, он всегда был распиздяем, трезвым распиздяем был дней пять в месяц, да и то вел себя как уебок. Прикинь, начнет мне объяснять, чо можно делать, а чо нельзя. Да так серьезно, што пиздец. А когда пьяный, начинал делать то, чо по его словам делать то и нельзя вовсе. Или из человека начинает превращаться хуй знает в кого. Глядит вроде как на меня и «Гав-гав-гав», по ходу инфу мне какую то передает, придурок, я ему в ответ, когда на своем, а когда и порусски «Еблан ты полный, дружище», а он глаза вытаращит, помычит чуток и давай орать «Опять боброф прислали, что суки, белочек не хватает, пришлите, блять, белочку!» Или по утру, когда срать выходим, подведет к комку, пива купит, мне не дает, козел, сам пьет, а потом блюет, добро переводит. И пиздит, пиздит, да ебать я не хотел его проблемы или еб я его проблемы, хотя это однохуйственно. Когда мамаша нами обродилась, я сразу понял, что мне уготована тяжелая доля, только услышал «Этого оставим себе», в голове отозвалось «Пиздец». Вот наверно этот пиздец и пришел.
  Да и эта сучка который день в слезах ходит, вроде друган дома, пьяненький чуток, но ведет себя смирно. Непонятно – чо скулит? Нет, ща кто первый подойдет – порву. Вон оба идут, похую, в чью ногу вцеплюсь, ту и перегрызу. Собираю все силы и бросаюсь…

  Мой шарпей Шаки дернулся и бездыханно обмяк. У меня умер пез. Кто теперь мне будет диктовать свои истории? Мир праху его.