И нет уж союза советского
и нет вразумительных лиц.
круглЫми орехами грецкими
таращат глаза из больниц
Люди отжившего времени,
люди заросшие в мае,
с египетским траурным ленином
рядом лежат, загнивая.
Но где-то бежит (это ж надо же?!),
Дрожжи в кошель закинувши,
бледнорожея тонкая барышня
с головой-бахромой без единой вши.
На ногах первоцветы модные
с кожи белой простого рабочего.
таких нет еще в самом Лондоне,
как и нету там среди прочего
русской сибирской метелицы,
холодов медвежьих под водочку.
До сих пор там таежной отшельницей
живет старая жизнь 
на корточках.
Ну а барышень мир взлохмоченный
пусть и дальше в места отхожие
струйкой тонкой и  позолоченной
льется, на гавносток помноженным.

Мне недели зарплатная скупость
обещала простои в сортире.
Такая вот высшая глупость
в простом позвоночном мире.
Голый ободраный мозг,
кишечник без пищевой штукатурки.
Так закончился скорый рост
и поэт сыграл с собой в жмурки.