Глава-6

Вдвоём со стариком, Попушой с простреленной рукой не в счёт, Тольке удалось сдвинуть выворотень, под который в образовавшуюся щель они и положили закончившегося Санька.
- До лучших времён полежит, - проворчал старик, - чтоб зверьё не растащило, потом похороним по-человечески. А вы хлопцы собирайтесь, уходить отседа надо. Меня Дементием зовите, если охота.

Шли долго, вёрст десять. Несколько раз останавливались для привала. Руку Попушою дед перебинтовал чистой тряпицей, но крови парень потерял немало, потому часто уставал. Наконец, когда Толян начал малодушно помышлять о том, чтобы лечь и не вставать никогда, тайга поредела, раздвинулась и группа вышла на большую поляну. По крутой тропке, путники спустились к небольшой речушке-ручью, в петле которой приютился хуторок из трёх избушек.

Древние, как сама тайга, почерневшие, но добротные и ухоженные, они удивительно гармонично вписывались в картину зимнего леса. Из труб шёл дым, пахло жизнью.
От крайней избы, навстречу путникам бросилась крупная, едва не с волка размерами лайка. Молчком, по-волчьи же, она бросилась в ноги к Толяну, норовя цапнуть его раскрытой пастью. Сильнейший пинок Дементия, перевернул пса, и тот, огрызаясь, отступил.

- Пожрёте, рану перевяжу, и ступайте отседа, - хмуро уронил старик. – Нам тут чужаки без надобности. Ещё и нехристи, небось?! Здесь до посёлка нефтяников, всего ничего, вёрст сорок, ну может с гаком. Харч в дорогу дам знамо дело.
- А как же вы батя сами-то? Ведь следы, искать нас будут, - Толька с интересом уставился на лесовика.
- Дементий посмотрел на небо, задумался, пожевал губами и сказал: - Думаю, что очень скоро пурга начнётся. Заметёт так, что и с собаками вряд ли сыщут. А нападут? Так и мы тут не лаптем щи хлебаем. Авось найдем, чем гостей попотчевать.

В жарко натопленной избе молдавану стало плохо. Начался жар. Старик, снявший с себя тулуп и шапку, на деле оказавшийся матёрым мужиком, лет пятидесяти, уложил раненого на лавку. Его жена, крепкая сухая баба того же возраста, уже суетилась с чистой тряпицей. Ловко перебинтовав рану, она сделала на лоб Попушою холодный компресс, напоила чаем с травами, и мужчина забылся тревожным сном.

Толян, наевшийся гречневой каши с молоком, сидел за столом и активно клевал носом. Видя эту картину, Дементий проводил его на другую лавку и буркнул: - Спи человек, восстановишься, один чёрт выгоню. Староверы мы, нет вам тут места. Помочь, конечно, поможем, не нехристи, какие. Но, дальше сами выбираться будете. Провожу вас малость, а то волкам достанетесь. Спи.

Сквозь сон Толька слышал, как хлопали входные двери. В горницу ввалились четверо один другого здоровее мужиков. Вернее всего сыновья Дементия. Сидели за столом, похоже, решали судьбу пришлых. А Толяну было фиолетово. Что будет, тому и быть. Сразу не убили, не сдали обидчикам, так и теперь поди-ка не тронут. Он снова провалился в сон. Снился ему солнечный берег, санаторий в Анапе, и Танька, с её необъятными, как Отечество титьками.
                                                                      ***
Вертушка зависла над местом недавнего боя. По линю упали в снег трое вооруженных людей, в белых камуфляжах. Двое сразу же ощетинились стволами автоматов в разные стороны, вели себя сторожко, осмотрительно. Третий быстро обошёл место недавних событий, обнаружил трупы, кровь и изорванное взрывом гранаты мясо. Посмотрев вверх, он сделал характерный жест, черкнув себя пальцем по горлу. Все, мол, кончено.

Командир, сам лично наблюдавший из вертолёта за событиями, сделал знак пилоту и аппарат снизился. Боевики внизу по очереди цепляли сброшенный трос с карабином к своим поясам, а пилот посредством лебёдки поднимал их в машину. Через пару минут, вёртолёт прянул вверх и, набирая скорость, пошёл вдоль цепочки следов, уходящей в дебри тайги.

Ещё минуты через три-четыре, пилот, повернувшись  вполоборота к Командиру, прокричал, перекрывая рёв турбины: - Батя, пурга начинается, надо уходить на базу. Как бы хуже не сделать.
Командир, свирепо выругавшись, посмотрел на потемневшее небо. Начинался ветер, снег, падавший пушистыми хлопьями, закручивало и бросало в лицо земле под углом. Похоже действительно пурга. Надолго?

- Уходим, - принял он решение. – Передать на базу, пусть перекроют все имеющиеся дороги. Чтобы ни одна мышь не проскользнула в сторону большого жилья. Пусть свяжутся с участковым. Жрать сладко любит, так пускай отрабатывает. А может их Лешак перехватит. Всё одно далеко не уйдут. Баста, давай до хаты сынок…

Глава-7

Очнулся Толян сразу же, от лёгкого прикосновения Дементия. Сказалась армейская выучка. Рывком сел на лавке, тело напряжено, ноги подобраны для возможного рывка.
Старик уважительно посмотрел на парня и хмуро улыбнувшись, сказал: - Молодчик, спишь по-нашему, по-охотницки. Ну, вставай, дружка буди, Поснедаем, чем Господь послал и в дорогу. Уходить надо, прямо сейчас, пока погода лютует.

А за окном и впрямь было самое настоящее светопреставление. Ветер, ревел и швырял в оконное стекло целые пригоршни снега, было темно и страшно. Как в такую погоду-непогодь выходить из дому, да не просто на аллею с девочками погулять, но в тайгу!

Попушой, уже умытый, сидел за столом и с довольным видом ухомякивал за обе щеки вчерашнюю кашу, с куском баранины. Дементий сидел, напротив подперев подбородок ладонью, и грустно улыбался.
Попушой с набитым ртом успевал рассказывать хозяину о своих злоключениях. В ответ Дементий, намолчавшийся в тайге, тоже вставлял фразы.

- Мы ведь не дикарями тута живём, не бродяги, какие ни то беспаспортные. Всё по закону! Охотники мы профессиональные. Сдаём мясо, шкуру в охотхозяйство. Сынки у меня в армии отслужили, помыкались кто где, да и вернулись на родную землю. Бабы наши летом ягоду, грибы заготавливают бочками. Что-то сдают перекупщикам, малость на прокорм оставляют. Не бедствуем.

Вобщем так робяты! Слухайте меня внимательно. Проведу вас падью до посёлка лесорубов, там у меня свояк живёт. Он вас отправит далее, как, не спрашивайте. Увидите! К менту участковому не вздумайте ходить. Сука он! Не раз уже с ним сталкивались, деньгу любит и совесть ещё в детстве, похоже, выдристал. Не верю я ребятки, что этот падальщик не знает, что в его лесах творится. В город вам надо, в Большой дом! Там разберутся.

Ещё через полчаса, группа из троих человек, покинула хутор староверов и направила лыжи в сторону посёлка. В тайге, где гигантские ели перекрывали дорогу бурану, было тихо, сказочно и торжественно. Температура поднялась, судя по скрипу снега под полозьями, было градусов около пятнадцати. Шлось весело, дышалось в охотку. Следы, те, что остались после бегства с места перестрелки, перемело так, что и поисковая группа со всеми собаками мира, не сыщет. Дороги перекроют, понятно. Но лесовик пообещал провести такими тропами, о которых кроме него и сыновей, не знает ни одна живая душа.
                                                                      ***

- Я спрашиваю последний раз, вы точно перекрыли все дороги? Мента участкового предупредили? Смотреть в оба! Если хотя бы один из них доползёт до города и сдастся в ФСК, нам всем хана! И объявите бонус. Тому, кто укажет след беглецов, премия. Пятьсот тысяч рублей. Тому, кто притащит их бошки, по лимону за каждую. Выполнять!
                                                                      ***
Часа через три резвого ходу, когда Дементий, всё такой же бодрый и несгибаемый шёл впереди, торя дорогу, Попушой взмолился: - Слышь батя, запалено окрикнул он лесовика. – Дай курнуть малость. Я вообще-то из Молдовы. На лыжах, а тем более таких допотопных толком-то и стоять не умею. Щас упаду. Смилуйся ёлки зелёные!

Старик встал как вкопанный, и молдаван, не успевший затормозить, врезался мордой в его спину. Ощущение было таким, будто он с переляку налетел головой на ствол ёлки. От неожиданности Попушой упал назад себя в снег, да так и остался лежать.
Старик развернулся, усмехнулся в бороду и, доставая фляжку с водой, сказал: - Ну, отдохните малость. Вроде обманули мы нынче баушку с косой, авось поживёте ишо!

Когда Толян начал оступаться на каждом шагу, а солёная пелена разъела глаза и лицо. Когда Попушой очередной раз, упав на карачки, просто тупо пошёл, гордо, по-собачьи, Дементий остановился.
- Всё ребятушки, ещё версту, и посёлок. Щас вы здесь отдохнёте чуток, а я к свояку сбегаю. Не курите, костёр не вздумайте палить. Я мигом!

Парни без сил повалились на снег, и впали в прострацию. Слышно было, как ушёл лесовик. Толян пребывая в каком-то полусне, полуобмороке, всё же уловил движение. Даже попытался привстать, однако не успел. Удар по голове опрокинул его обратно, в пушистые и добрые руки снежного покрова.

Глава-8

- Ну, что, не очухались ещё? Ты смотри мне, не переусердствуй. Пацаны попались кручёные, жаль такой материал терять. Да и Лешак за даром не скажет.
Командир закурил очередную сигарету, глубоко затянулся и добавил к уже сказанному: - Вобщем приведи мне их в нормальный вид. Накорми, сполосни там что ли. К 14.00 жду у себя, свободен.

Его помощник, коренастый, с перебитым носом латыш Чюрлёнис, вышел за двери и пробурчал себе под нос: - Тебе хорошо говорить, - приведи в порядок. А если не приведутся? Пацанчики на них отыгрались. Выспались по полной программе. Пойду, посмотрю, чё там хоть с ними. Ещё не дай бог сдохнут, а мне потом отдувайся.

                                                                      ***

Возвращение в тело было, как всегда болезненным и ударило по нервам так, что Толян застонал и скрежетнул зубами. Приоткрыв один глаз, второй затёк и открываться не возжелал, парень увидел, что лежит он в каморке, примерно три на три метра. Бетонный пол, такие же стены, грязные и в потёках-порослях плесени. Пахло канализацией.

Поёрзав, он понял, что руки, как и ноги крепко связаны. Попытался шевелить головой. В шее стегнуло болью, но он стерпел и продолжил экзекуцию. Ноги! Ага, раз есть ноги, то значит, они из чего-то растут. Не из плеч, это тоже понятно. Ага, так это ж Попушой. Ах, ты кукурузник мой, жив значит? Ну, и то хлебушко.
Напрягая по очереди группы мышц, Толян выяснил, что сильных повреждений его тушка в процессе избиения не получила. Уже лучше. Ждать! Что ещё остаётся? А там сориентируемся по обстоятельствам.

А дверь, словно только и ждала его выхода из анабиоза. Лязгнув, интересно, почему они всегда лязгают, окованная стальным листом махина отъехала в сторону. В помещение вошёл боевик, в камуфляже, с автоматом наперевес, готовый к неожиданностям.
Ну и харя! Нос перебит, глазёнки подозрительные. Глаз автомата с плохо скрытой просьбой-надеждой, покосился на Толяна. Мол, прошу тебя, ну дёрнись?!

Чюрлёнис, а это естественно был он, подошел к узнику, попинал ногой. Толька открыл глаза и с ненавистью посмотрел на тюремщика: - Ну, чё гад, добивать пришёл? Действуй Маня!

Бандит с интересом посмотрел в глаза узника. Надо же, полчаса ногами в впятером мудохали и хоть бы что. Развяжи такого и тут же в горло зубами кинется. Вслух же охранник сказал следующее: - Значит слухай сюда болезный. Можешь считать, что первый этап проверки вы с дружком прошли. От нас так далеко мало кто убегал. Здесь всё предусмотрено. У лесорубов свои люди. Менты, администраторы. Так что вам сильно повезло, или нечистая сила помогла? Сейчас с тобой батя говорить будет. Прошу тебя, не быкуй. Он дядька тёртый и незлопамятный. Но если решит завалить, то завалит, пикнуть не успеешь. Таких профи ты ещё не видал мабута.

Ещё через какое-то время, Толяна и его напарника, с предосторожностями, под прицелом трёх автоматов провели в душевую. Мылся он с каким-то остервенением. Драл себя жёсткой мочалкой, намыливался и снова драл, скрёб. Избитое тело плакало, но он продолжал разгонять кровь, запёкшихся синяков. Толян принял решение. Вместе с решением пришла ясность мыслей. Если побег невозможен, значит нужно мимикрировать. Приспособиться и постараться получить как можно больше информации. Ну а там видно будет. Теперь же он смывал с себя старые понятия и морали. Решено! Рядом с ним, за перегородкой, Попушой, представляющий один большой синяк, осторожно мылил избитое тело.

Им дали минут десять, а затем, выдав свежие, ещё пахнувшие прачечной комки, повели в столовую. Кормили понятно не разносолами, но сейчас гречка со свининой, большой кусок хлеба с маслом и кружка компота сделали то, чего не смог бы достичь ни один деликатес. Здоровье вливалось в молодые тела с каждой съеденной ложкой. Здоровье и злой азарт. Они не успели переброситься между собой даже парой слов. Постоянно находясь под прицелом нескольких пар глаз. Но и нескольких взглядов Толяну было достаточно, чтобы понять. Попушой тоже решился.

К двум часам дня, узников, отдохнувших и посвежевших, вводили в спартанский кабинет Командира. Стол с ноутбуком, стул. Маленький телевизор и всё.
Хозяин кабинета работал с компом. При виде пленников-соискателей, он сразу же закрыл страничку компа и, взглянув на новичков своим резким, как автоген взглядом, сказал: - Итак! Времени для лекций на международные темы у меня нет. Времени на вербовку и достижение вашего расположения у меня тоже нет. Предлагаю порадеть за Отечество. Харч, зарплата в любой валюте. И возможность подохнуть от пули, ножа или гранаты. Скажу одно. Действовать против своей совести вам не придётся. Приказы, которые я вам буду отдавать, вы исполните с удовольствием. Увидите!

На другой чаше пусто. Там похороны в ближайшем овраге и забвение. Думайте! Времени у вас на раздумья целый вагон. Пять минут. 
Затем Командир, обращаясь уже к охране, сказал: - Выведите их в коридор. Если через пять минут они примут верное решение, ставьте на довольствие и готовьте к «присяге». Если же нет, - расстреляйте и закопайте где-нибудь подальше. Нам здесь ещё жить, не гадьте под носом. Исполнять!

Глава-9

Решение они приняли не сговариваясь. Собственно его приняло избитое тело и мозг, решивший всё же пожить. Душа, как ни странно пока помалкивала. Выжидала.
Сразу после того, как парни ответили положительно, их увели в свободный бокс-комнату и на некоторое время оставили в покое.
Чюрлёнис, который исполнял при Командире роль порученца, политрука и чёрт знает чего ещё, вошел в комнату вместе с парнями и присев на свободный стул закурил.

- Ну, что новобранцы, пора и поговорить более подробно, - голос боевика, интонации, грустный взгляд, всё это заставило недавних узников насторожиться. А боевик несколько раз, с треском затянувшись, продолжил: - Собственно парни, я должен ввести вас в курс дела. Теперь можно. Итак! Вам не повезло! Подразделение, в котором вы имеете неосторожность пребывать, не существует!

Помните, небось, такие персонажи как скажем Отто Скорцени, или та же Мата Хари? Нет-нет, никто не собирается делать из вас шпионов международников. Звиняйте, но харями не вышли. Просто у любого государства кроме открытых, законных способов воздействия на ту или иную ситуацию, есть и совершенное иные методы. Общественность называет их не законными. Но, что нам до мнения той зажравшейся общественности, когда на карте стоят интересы государства, Родины, в конце концов.

Почему вы? Во-первых, детдомовские, ни кола ни двора. Семьи нет, близких, которые могли бы ударить в набат по поводу вашей пропажи, тоже нет. Во-вторых, прошли огонь, воду и прочие там трубы. Ну, чем вы занимались в прошлой жизни? Слесари, токари, пекари? Кому это надо? Поверьте, такого добра и без вас хватит. А профи, причём такого уровня, как у нас, вы более нигде не найдёте. Порадеть за Отечество! Это ли не счастье! Вобщем поворчите тут, посовещайтесь, а я вас пока оставлю. К сожалению, до присяги вынужден вас закрыть. Обживайтесь, это будет ваша комната.

- Толя, а ты ничего странного не замечаешь, когда они говорят слово присяга? – Попушой хмуро смотрел себе под ноги.
- Да что тут гадать братишка, вляпались мы в полнейшее дерьмо. Дай бог, чтобы слова о службе Отечеству не оказались рекламным пшиком. Читал я нечто подобное в одноразовых книжонках-боевичках. Подразделения, которые всегда в тени. Спецы, для особо щекотливых поручений. Ну, взорвать там пару детских садов на территории «противника», зачистить человечка неугодного. Автобус с туристами на воздух поднять!

- Да это-то я понимаю Толя, но я спросил про присягу. Неужели это именно то, о чём я думаю?
Не знаю, о чём ты думаешь братуха, но очевидно то, что нас замажут кровью. Скорее всего, безвинной. По законам жанра, нас будут испытывать, и предоставят возможность показать себя. Естественно сфоткают и запротоколируют. На случай, ежели нам восхочется поиграть в собственные игры. Так что я для себя уже всё решил. Будем радеть. Другого выхода не вижу.

До ужина они провалялись на кроватях. К слову сказать, помещение, та келья, которую им выделили, было вполне сносно оборудовано. Комната метров шестнадцати, пара кроватей, тумбочки, стол, небольшой холодильник «Садко». Телевизор с видеоприставкой и подборкой кассет.

Тупо лежали на кроватях, так же тупо пялились на экран, где летающие китайские мастера бились с нечистью. А вечером за ними пришли.

Опять коридоры. Вся наша жизнь состоит из множества переплетающихся коридоров. По которым мы одни бегаем, другие степенно ходим. Кто-то тупо стоит на одном месте, справедливо полагая, что стоять лучше, чем бежать.

Ужин состоял из макарон по-флотски, хлеба, масла и варёных яиц. Наскоро перекусив, в ожидании гадостей, парни встали из-за стола и вопросительно посмотрели на боевика с автоматом, скучающего у входа на табуретке.
Громила невесело осклабился и, кивнув, показал стволом оружия на выход.

Снова коридор, всего два поворота и они находятся перед уже знакомой дверью. Постучав и услышав утвердительный ответ, боевик отшагнул в сторону, пропуская новичков вперёд себя. Толя и Попушой вошли в кабинет Командира и замерли по стойке смирно.

Хозяин кабинета внимательно осмотрел их и, оставшись довольным, спросил: - Ну, как я понял, вы приняли верное решение? Скажу сразу, я доволен вашим выбором. Внимательно изучив вашу личку, я пришёл к выводу, что ваше место здесь, в нашем подразделении. Сейчас мы с вами пройдём в спецкомнату, где в присутствии некоторых наших сотрудников, вы примете присягу.

Пройдя всё теми же коридорами примерно метров сто, друзья по несчастью, в сопровождении Командира и всего одного охранника, попали в совершенно пустое помещение. По дороге, Командир сказал всего несколько слов.

- Итак, друзья мои, из записи ваших приватных разговоров я понял, что вы обо всём догадались. Да, это так! Сейчас вы сдадите экзамен-присягу. Человек, которого придётся устранить, пошёл против нашего подразделения. Тем самым он чуть не сорвал важное правительственное начинание. Такое мы не прощаем никому!

В комнате, которая была не совсем пустой, находился человек. На звук открываемой двери, он обернулся. Это был их лесной спаситель, таёжный бирюк Дементий!

Глава-10

Сказать, что новоявленных спасителей Отечества ударило током, или хватил столбняк, это значит не сказать ничего. Попушой, тот просто стоял и икал, а у Тольки перехватило горло. Наверное, каждый помнит шутейное выражение: «Забыл, как дышать и умер» Вот примерно такие ощущения испытал рекрут.

А лесовик, увидав, знакомые лица, грустно улыбнулся и кивнул, как старым знакомым. Руки старика, Толя увидел это только что, были жестоко скручены за спиной. Даже от входа было видно, насколько глубоко врезались верёвки. На лице синяк, бровь рассечена.
Да что же они суки вовсе зверьё что ли?

Командир, без тени улыбки наблюдающий за метаморфозами на лицах новичков, вдруг тронул Толю за плечо и сказал: - Ну, так что вольноопределяющийся, вот и первый экзамен. Мне интересен ваш выбор. Человек, которого вы видите, наш общий враг. Работать с нами он не будет, гордый! А оставлять его жить, тем паче на свободе, категорически противопоказано для здоровья. Таким образом, напрашивается вопрос, что же с ним делать? Отвечаю. Убить!

Немного опомнившиеся от первого шока Попушой и Толя судорожно гоняли в голове ситуацию. Как быть, что делать, есть ли выход? Картина складывалась безотрадная. Как ни крути, а старик должен умереть. И умереть от их руки.

Двое автоматчиков тем временем подойдя вплотную к новичкам, отдали им свои пистолеты, и насторожённо глядя на их руки, передёрнули затворы автоматов. Толя разглядел предмет, попавший в его ладонь. Это был обычный ПМ, с чуть пошарпанной рукоятью. Парень автоматически опустил вниз флажок предохранителя, передёрнул затвор и физически ощутил, как маленький злобный патрон вошёл в патронник.

Глядя на него, молдаван сделал то же самое. Теперь ребят от вечного позора и пожизненного камня на шее отделяло лишь крохотное движение указательного пальца на спусковой скобе. Оказавшись в перекрестье многих пар глаз, Толян вдруг ощутил прилив такой дремучей злобы, что глаза на миг застлало кровавой пеленой. Окружающие, словно прочитав его мысли, ещё крепче вцепились в направленные на ребят автоматы.

- Смелее бойцы, - голос Командира был чуть насмешлив, и немного грустен. – Ну, же! Вы профессионалы или поросячьи хвостики?
И тут голос подал лесовик Дементий: - Вы не тушуйтесь ребятушки. Меня что так, что эдак все равно убьют. Не вы, так они. Жмите не бойтесь, я же понимаю. Вам ещё жить да жить. Может потом, при случае помянете раба божьего Дементия добрым словом.

Воздух в камере накалился и сгустился настолько, что из него при желании казалось, можно было лепить фигурки, как из пластилина. Пошёл обратный отсчёт. Толян понял это каким-то звериным десятым чувством. Таймер тикал, приближался ноль. И тут грянул выстрел, это не выдержав пытки ожиданием, открыл стрельбу молдаван. Последующие его выстрелы слились с выстрелами Тольки.

Опомнился парень только тогда, когда отгремел последний выстрел, гильза, звякнув, улетела в угол камеры, а пистолет встал на затворную задержку. Рядом Попушой с совершенно бешеными глазами давил на спусковую скобу разряженного пистолета. А прямо перед ними, в каких-то пяти метрах лежало тело их спасителя, лесовика Дементия.

До отбоя Анатолий находился в каком-то ступоре. Нет, ему конечно и раньше приходилось лишать человека жизни, но это на войне. А тут узник, застенок, расстрел. И кого расстреляли? Человека, который, рискуя из-за них же, прятал пацанов в своём доме. Пытался  спасти их от преследователей. Вот она благодарность!

Толя понял, что уже никогда не сможет чувствовать себя по-прежнему, раскованно и бездумно. Со смертью старика, да и не старик он ещё был, в самом парне переломилось и умерло что-то важное. Быть может главное в жизни. Времена детства прошли. Наступила другая эра. Эра предательства!