-- И зачем мы приперлись в этот Крым – надрывно спрашивала меня жена, когда мы сидели в дорогом ялтинском ресторане и уже минут десять ждали официанта.
-- Ты бы меня еще спросила о тайнах мироздания – тоскливо отвечал я, оглядывая пустой зал заведения. – Ты же сама хотела вспомнить юность.
Наконец появился официант с выражением лица Николая Первого и манерами спившегося лорда.
-- Не оторвали ли мы вас от важных дел, любезнейший – спросил я его – быть может, вы принимали ванну или предавались любовным утехам?
-- Есть маленько – сказал официант – чего хотите то?
-- Хотел бы узнать у вас о прогнозах на урожай винограда в этом году – говорю – а также готово ли ваше заведение к IPO?
-- Чой то – лениво зевнул этот чревоугодник.
-- Ну тогда дайте нам два борща, баранью ногу и бутылку водки – сказал я.
Официант молча развернулся и ушел.
-- Пойдем отсюда – говорит жена – мы же не в Париже, где я готова терпеть дебилов ради вкусной еды.
Но мне стало любопытно.
Официант появился минут через двадцать.
-- Я принес вам рассольник – гордо заявил он – и вот ваш томатный сок.
-- Спасибо, друг – говорю – а где же моя свежая газета и булочки?
-- Чой то – горделиво переспросил официант.
-- А чой ты нам рассольник принес – говорю – очень торопился?
-- А борща у нас нет – говорит этот миляга – потому рассольник и принес. Кстати, ваши паровые котлеты скоро будут готовы.
-- Великолепно – говорю – отправь их в мой загородный дом. За деньгами приходи в четверг – встретимся в полночь на вершине Ай-Петри.

-- Пора вставать – проорал в восемь утра мощный женский бас у двери нашего номера – я пришла к вам убираться.
-- Чой то – сонно спросил я.
-- Не чой то, а работать мне надо – сказала эта добросовестная горничная – а вы все спите и спите.
-- Ну как – спрашиваю жену – приятно вспомнить юность?

На площади Алупки скучают таксисты.
-- Поедем в Севастополь – говорю – туда-обратно и там часа три нас подождешь.
-- Поедем, ага – говорит таксист – вот прямо я все брошу и поеду. Ну, положим, бросить то я могу, но за пятьсот долларов.
-- А двести долларов не смогут отвлечь вас от созерцания кипариса – спрашиваю – за те пять дней, что я наблюдаю за вашей работой, кипарис совершенно не изменился. И за пять часов тоже вряд ли изменится. Но вот вы можете изменится – у вас будет на двести долларов больше. И сможете купить для кипариса хороших удобрений.
-- Мне удобрения ни к чему, своих хватает – заявил он, поглаживая огромный живот.

Конечно, забота украинских властей о своем народе не в силах изменить ни очертаний Медведь горы, ни испортить аромат крымской сосны. Хотя массандровские вина, равно как и коктебельский коньяк, уже испортились.
Но вот желания отдыхать в Крыму что то больше не возникает…