Ну и паскудно же, блядь, ой как мерзко! Я получаю от отца добрую пиздюлину и еще пинка под зад, чуть не падаю с лестницы в подъезде. Если б мог, я себе еще добавил. Ногой по пиздаку. Есть за что. Меня выгнали из дома потому что я спиздил и сдал фамильное золото, оно обыск ВЧК перенесло, несколько квартирных ограблений, а вот моей привязанности к опиатам не вынесло… У меня нюх на деньги, наркотики и драгметаллы, никакой тайник не поможет. Сука, ненавижу себя! Хуй с ним, нычка у меня хорошая, надо как-то жить дальше…

Селюсь в гостинице. Шампанское и конфеты администраторше купил, паспорта у меня ни хуя нету – он заложен на точке вместе с зачеткой и правами. Середина 90-х. 9-этажная, с размахом построенная в 70-е, но вечно полупустая гостиница не видела ремонта с момента ввода в эксплуатацию – запущение страшное. Место в 3-местном номере в целях экономии – когда вернусь домой не знаю. Мама сказала, чтобы месяц точно не появлялся, пока папа злой, вынесла спортивную сумку с учебниками, бельем, сунула две сотни баксов и посмотрела так… даже не могу описать. Азеры с рынка и редкие командировочные в фойе. Окна на центральную улицу – провинциальное подобие столичного Арбата.

Денег целая пачка, я зацепил ханки весом и немного «кислого» – больше не было. Купил светло-серый костюм, лакостовскую футболку и лаковые туфли, выкупил документы. На рынке раскурился с знакомым таджиком. В обед ко мне поселили соседа – студента-заочника откуда-то из-под Волжского, в растянутом свитере и китайских джинсах, я раскумарен, тянет болтать:
- В каком институте учишься?
- В парнокопытном. Я шофером работал, два года отучился, попал в аварию (показывает мне культяшку – несколько пальцев оторвало, на клешню похоже), женился, в академе был, с деньгами напряг, вот скотину продал – приехал на сессию…
Жалко мне таких лопухов, но куда деваться? Правду говорят – деньги к деньгам, когда сосед съебался в институт, я вытащил из внутреннего кармана его теплой куртки 400 баксов. У него в кошельке я примерно столько же видел, значит, полезет за заначкой нескоро. А вот и еще один сосед – врач с Алтая, ищет работу поближе к югу, то есть хуй докажешь теперь, что деньги я взял… Уделанный выхожу и бесцельно брожу по вечернему городу, мое внимание привлекает американский автобус в парке, типа как в фильме «Скорость», написано – дискотека LM. «Холодная Луна, холодная», – доносится из динамиков. Пьяные малолетки пляшут. С двумя завожу беседу, угощаю «отверткой», гуляем в парке, пиздим, одна рассказывает, что рассталась с парнем, следует душевный рассказ о половых возможностях бывшего бойфренда. Хорошие девчонки, незакомплексованные. Желая поразить воображение юных дам, покупаю несколько банок красной икры и пиво, пьем на темной лавочке, целуемся, прошу подрочить мне, ломаются, залипаю, один уже на лавке. Время 4 часа ночи. По-маленькому охота, достаю хуй, решаю обоссать лавочку. Никак… Очнулся от какого-то шума, бля, рассвело, кто-то уже на работу идет, и я стою, так и не поссал… Бреду в гостиницу с двумя банками икры.
- Слушай, Ром, а я вот никогда икры не ел, представляешь? – говорит вдруг заочник, собирающийся в институт, глядя как я лениво ковыряю икринки.
- Конечно, угощайся, блин… дружище…

Гадливо на душе, засыпаю с мыслью, что завтра точно покажусь в институте, мне снится как малолетки дрочат мне на лавочке. Почему-то днем.
- Привет, мальчики, – Оксана Котеночкина требушит меня по голове, как нашла непонятно, я только Шамилю и Ваньке сказал, 12.00 уже. – Вставайте, сэр, вас ждут великие дела!
Оксана родом из неблагополучной семьи и такого же района. Пиздюком я даже ходить боялся в тех местах – в районе «железки» – среди понурых бараков и грязных депо. С кудрями светло-рыжих волос, она хороша собой и популярна у мужчин, модно одета, живет с Толяном – одним из компании спортсменов, может, сразу с несколькими из них живет, хуй их там разберет, я слышал что-то такое, хотя, может, шутка… Спортсмены в отличие от Котенка не вмазываются, щедро спонсируют Оксанку, которая постарше их на пару лет будет. За чашкой кофе она объясняет мне суть дела:
- Там внизу трое пиздюков с области, ты одного знаешь, хотят купить вес… А я их кинуть хочу. В общем, они тебе доверяют, помоги мне их опрокинуть…
- Ждите меня здесь, давайте деньги, – говорит Оксана. – Потому что я одна пойду! Не хуя рисовки наводить…
Пиздюки межуются, но я сую Котенку свои лаве, и они соглашаются. Делаю несколько шагов с Оксанкой и незаметно забираю свои деньги:
- Трамвай не жди, сразу такси лови и уезжай…
- Ты меня учить будешь? Жди вечером в гостинице.

Оксана приехала с подружкой Маринкой – стройной коротко стриженной брюнеткой, часть денег мне суют, не наебли. Я варю на плите в коридоре, а бьемся в женском туалете. Кто-то стучит. Бля, залипли в сортире! Зато вечерний обход прошел, возвращаемся в номер. Студент и врач слегка смущены, Оксанка с Маринкой без стеснения раздеваются до трусов и ложатся со мной на узкую кровать, разгадываем сканворд, простынь прожгли в нескольких местах сигаретами, под нытье врача выключаем свет. Маринка – девушка моего приятеля, поэтому ложусь лицом к Котенку.
- Классно пахнет от тебя… И вообще ты такая загорелая, здорово выглядишь… О-о-о! Как от тебя пахнет! – я нюхаю ее волосы, ее шею.
- О-о-о! – передразнивает она меня. – Да, только трахаться все равно не получится – тесно, – Оксанка улыбается и целует меня в сосок.
- А ты подрочи мне…
- А ты мне.
Трудно кончить вмазанному, поэтому Котенок старается, я тоже пытаюсь сделать ей приятно. Все это время мы целуемся, потом она насколько это возможно склоняет голову вниз, но не сосет, а надрачивает, лишь изредка дотрагиваясь губами. А-а-а… В экстазе я хватаю спящую Маринку за жопу.
- Чо? – спросонок она внепонятках.
- Да ничо, жопа у тебя хорошая.
- Дурак. А вы чо делаете?
- Дрочим, вернее дрочили, но с тобой можем еще разок…
- Ебанутые. – Маринка смеется. – Я пить хочу, – она берет с тумбочки стакан и идет к раковине, возвращаясь с полным, спотыкается на щербатом паркете и падает в кровать к врачу, обливая того ледяной водой. Доктор взвизгивает. Смешно…

Ангидрид, сука, кончился. Еду на точку к Ваське-афганцу со своей ханкой – стрематоз, но куда деваться? Барыга служил в Афгане, ему ногу оторвало, он живет с Надькой – наркоманкой лет тридцати, раньше натуральной красавицей, а теперь реальным уебищем. На хате еще несколько торчков, с кислым – напряг, выпросил пару кубов плюс сварю с этими засранцами. Уже сушим – стук в дверь. Прошу Ваську не открывать, но он ковыляет к двери, спрашивает, кто там. Какой-то пиздюк, Афганец открывает дверь, и в квартиру врываются здоровые парни. Попадалово – это Пузо, бывший опер. Я много слышал о нем, но лично незнаком. Пузо в розыске за двойное убийство, ездит на «девятке» с друзьями и бомбит точки – это теперь их единственное занятие. Раньше он был в большом авторитете, доил коммерсантов-фермеров, его взяли, говорят, Пузо в сизо опустили, когда пытали, чтоб он сдал вышестоящее начальство, Пузо выдержал, а через полгода вышел на свободу. Говорят, эти парни бьются каждые 4 часа – иначе ломка, даже ночью просыпаются, чтобы вмазаться. На барыг эти беспредельщики наводят сущий ужас. Закрывают дверь изнутри, Ваську бьют рукояткой пистолета по голове, в зале громко включают радио: «Синенькая юбочка, бант на голове, кто не знает Любочку – Любу знают все!» Двое врываются на кухню и начинают ебошить всех без разбору. «Либе либе, аморе аморе». Я тоже попадаю под раздачу, закрываю голову руками и под градом ударов кричу, хорош, пацаны, на хуй беспределить. Надька падает лицом о батарею, орет, кровь, ее бьют ногами:
- Где, сука?! – из спальни за волосы волокут ее дочь. – Где деньги, сука, где ханка? Ей пиздец сейчас! Я не слышу! Считаю до трех… Нет, до двух!
Надька дрожащими руками приносит им все, майка в крови, трико мокрые – она обоссалась, Васька лежит в коридоре и хрипит...
Меня самого трясет, пару часов лежу в гостинице и смотрю в потолок. На следующий день успешно сдаю зачет в институте, сегодня День города, иду гулять. Смотрю на площади концерт «На-на», додумались кого пригласить! Стою у самой сцены, Бари Алибасов в оранжевых штанах и белой панаме что-то пиздит со сцены.
- Не вижу ваши руки! Сейчас я разбегусь и прыгну. ОК? А вы поймаете меня! ОК? Я люблю вас! ОК? Я люблю ваш город!
Продюсер и впрямь прыгает – толпа пацанов и малолеток возле сцены вместо того, чтобы ловить его как в каком-нибудь западном клипе – расступилась в недоумении, Бари ебнулся прямо на землю. Смешно…

Час ночи, иду по ночному городу. Пустая улица. На лавочке возле клуба, имеющего репутацию гомосяцкого, сидит девушка в пышном бальном платье, короне и плачет, ветер осенние листья гоняет. Фантасмагория какая-то! Перед ней женщина:
- Не плачь, Людочка, козлы они все! Успокойся, моя дорогая. Все к лучшему! Ты у меня самая красивая!
- Могу чем-нибудь помочь, дамы?
- Да чем вы нам поможете, молодой человек? Мы только что заняли второе место на конкурсе «Мисс Волга», у них все куплено, негодяи… Расстроились вот.
В это время со двора выезжает белый лимузин, хуячит прямо по пешеходной зоне, выезжает на проспект и уносится вдаль.
- Вон королеву красоты ебать повезли… Спонсоры, – мама тоже расстроена. – Нет правды в этом мире…
- Это точно… Я вам сочувствую. Пойду гляну, что там за клуб, – сумочка, стоявшая возле лавки уже у меня за спиной, боком-боком ретируюсь, но в зал меня не пускают – вход по клубным картам.
- А как ее получить? – чувствую себя дурацки с дамской сумочкой в руках, к тому же я охуенно близок к провалу.
- Надо записаться к хозяину на собеседование, он решит – выдать вам ее или нет.
- Интересно… Ну хорошо, я просто гляну и выйду?
- 10 минут.

Как ни странно, никаких разукрашенных гомиков внутри нет, как и накачанных парней в кожаных джинсах и фуражках. Обычные вроде компании с бабами сидят. Мне нужен черный ход – где он? Пот градом, на хуй я взял эту сумочку, даже не знаю, что в ней! Вдруг вижу Азамата, я слышал, это имя переводится как «настоящий джигит», но Азамат не хуя не джигит – точно. Похожий на парня из «А-студио», он был раньше каким-то комсомольским вожаком и еще он – жопник, чурка-жопник. Смешно… Азамат живет в соседнем доме, мы часто встречаемся во дворе, он мой последний шанс.
- Здорово, как жизнь, что тут делаешь?
- Привет. Да так, отсос, подсос. Как всегда…
Я чуть жвачку не проглотил от таких откровений, спрашиваю, где черный ход. Оказывается, на кухне. Азамат интересуется, что случилось, и говорит, что пойдет со мной. Спорить некогда, выходим во двор и перелезаем через забор. Через парк иду в гостиницу, чурка увязался за мной, нескромно предлагает отсосать у меня прямо на улице… Я наркоман и не понаслышке знаю, что такое быть гонимым и презираемым. Поэтому я человек толерантный, мне поебать, кто как дрочит… Но это меня шокирует, такое ощущение, что в гавне измазался, охота руки помыть… Ору – пошел на хуй, пидор, ебало разобью!
- Стесняешься? Быдло, бля, ху… – он не успевает договорить, правой заряжаю в табло.
Тут случается то, чего я совсем не ожидал, – гомик с жуткой рожей бросается на меня, хватает за футболку и валит на землю, успевает ударить меня в лицо, прежде чем я отбрасываю его, вскакиваю и сам кидаюсь на него в ярости, бью руками и ногами, даже локтем. Чурка корчится на четвереньках, закрывая лицо руками, ебошу кулаками в затылок, понимая всю неэффективность данной меры, но не в силах остановиться. Быстрым шагом ухожу, возле мусорных контейнеров открываю сумку – мамина. Паспорт, косметика, бля, сколько гандонов! Какие-то листочки с рецептами тортов, ключи, кошелек. Отправляю сумку в мусорку, паспорт рву, ключи решаю выкинуть в другом месте. Заворачиваю за угол и нос к носу сталкиваюсь с двумя ментами. Пиздец! Меня подводят к фонарю.
-    Уляпаный что ли, сученыш? Руки вверх поднял! – старший из мусоров лезет мне в карманы и первым делом нащупывает машину с дозой. – Давай, Серега, в общагу и вызывай наряд, – приказывает он сопляку, сам же достает из карманов шприц, деньги, ключи, сигареты, зажигалку, жвачку, которую моментально отправляет себе в рот. – А чо костяшки-то у тебя сбиты? Норрис Чак что ли? Хорош и без нунчак? Значит так… Проблем у тебя выше крыши. Или я беру деньги… Или… Хранение, все такое. А там не знаю, куда кривая выведет. Умница, я так и знал, что ты правильно поступишь, куда тебе на хуй деваться, – коррумпированная свинья возвращает мне все, кроме денег, с учетом моих – баксов 400, сует мне только мятые мелкие купюры. – На такси, чтоб я тебя не видел здесь… С Днем города, сынок, давай вали…

Возле гостиницы я сажусь на лавочку рядом с бомжихой и долго пытаюсь уколоться. Темно и вен нет, весь в крови уже. Сука! Встаю и ебошу мирно сидящую бомжиху ногой по ебалу. Делаю еще несколько попыток. Закуриваю на приходе. Хорошо. Вдруг мне становится жалко бродягу… Если я не сменю образ жизни, возможно, меня ждет тоже самое. Проклятая наркота! Что я сделал со своей жизнью! Меня несет вниз по течению, а я не сопротивляюсь, меня бьет о камни, мели, цепляет за рифы, а я даже наслаждаюсь этим падением… В отличие от многих у меня был выбор: идти вверх или вниз. Вверх – к государственным должностям и званиям, льготам и пайкам, скучным мажористым друзьям, правильному образу жизни. Но меня всегда тянуло вниз – к татуированным уркам, шустрым наперсточникам, неудавшимся спортсменам, азартным игрокам, уважительно посматривающим на меня гопникам, простым душевным девчонкам. С ними мне было легко и интересно… Надо что-то менять! Хуй с ним, подумаю об этом завтра. Я отдаю утирающей с губы кровь бомжихе все деньги, дарованные мне «на такси», извиняюсь. Медленно бреду в отель и думаю, что для начала надо сменить место жительства… Я выпутаюсь, я сильный. Заварил – разгребу…

Вот вы не замечали, живешь и часто видишь каких-либо людей. Ты общаешься с ними, здороваешься, а проходят года, и понимаешь, что не видел их уже очень давно. Где они? Что с ними? Их нет на «Одноклассниках»… Может быть, уехали и все у них хорошо. Может, напротив, все сложилось для них не лучшим образом. Ты встречал этого человека возле дома или возле работы много лет, может, даже выпивал, а потом он исчез… Вдруг вспомнил о нем, подумал 5 минут и снова забыл. Вот и Котенок исчез. Я сразу как-то и не заметил. Много лет прошло. И вот, катя тележку по супермаркету, я вижу эти роскошные рыжие кудри – Оксанка! За руку ведет другие рыжие кудри – лет трех.
- Привет, Оксан! Котенок… Сколько лет! Ты как, где живешь-то сейчас?
- Ой, Ромка! Ну и встреча! Я замуж вышла, живу сейчас в Самарской области, работаю медсестрой в стоматологической клинике, короче, все нормально у меня… А ты как? Выглядишь здорово – ничуть не изменился… Кем ты стал?
- Никем, кем и был. Так, пацан, в общем, хотя приходится работать сейчас, помещения у меня кой-какие, сдаю… Тяжелые времена пошли и скучные… (Смеюсь). А это у нас кто? Как зовут прелестницу?
- Это Настенька, моя младшенькая. Скажи дяде, сколько Насте лет!
- Классная у тебя дочь! Вырастет – будет как мама.
- Не дай бог! Ты что! Еще накаркаешь…
- Я в смысле – внешне будет как мама… Красивая будет как ты!