Вчера гулял по городу после работы, вижу какой то старый хиппи стоит около большого плаката и зазывает внутрь. Фтыкаю в плакат – написано:  Art of homeless children. Нихуя себе думаю, любопытно позыреть чего там намудрили бездомные цветы жизни. Ну лана, думаю, зайду-покручусь там, если ничего интересного, то свалю нахуй. Вошел в зал, смарю - на стенах висят разные картинки, а посередине комнаты сцена с микрофоном и стулья – думаю, наверное планируют концерт какой то. Как и ожидалось, большинство так называемых картин были просто детсадовской размазней. Было несколько любопытных эскизов в духе Дали, эксперименты с фотографией, но в основном огромная куча испорченой бумаги, которой вполне можно было подтереть жопу. Кроме этого, там было угощение типо чебуреков, так что я еще подкрепился после работы.

Наконец- то все сели - народу было человек 20, не больше. Какая то чувиха вышла и объявила вечер поэзии открытым. Первым номером выступала жирная негритянка. Колыхая огромными сиськами и вяло двигая гиганскими полужопиями, телка завалилась на сцену и начала читать злобный рэпак, шипя в микрофон и брызгая слюной. Так называемые стихи были о несправедливом канадском обществе, где никому нет дела до жирных, бездомных негритянок, где белые хозяева заботяца только о своей жопе и своем кармане, и не хотят помогать и платить бабло бедным бездельникам и неудачникам типо этой жирной пезды (интересно только, как она отъела такую жопу, если жрать нечего). Вощем, рэйдж агайнст тхе маснине какой то. После стихотворения она поблагодарила различные общества пожертвования за то, что они есть и слезла с броневика под буйные аплодисменты других бомжей. А я сидел и думал - каким же надо быть уебищем, чтобы так опустица в стране типо Канады, где у человека есть любые возможности подняца - правительство дает студенческие ссуды, различные пособия, бабки на книги, черной работы дохуя, от которой можно иметь достаточно заработка на хоть какое то жилье. Бесплатная медицина, сука, халявный хавчик для студентов и бомжей, дохуя всего. А ведь все равно найдеца достаточно любителей поскулить и пожалеть себя любимого и обвинить во всем систему. Фак ве сюстем, как говорил мой друг Ботняра.

Следующим номером был просто какой то невменяемый уебок филипинского происхождения. Чувак сорвал свою "картину" со стены и выбежал на сцену. Трудно передать точно, как выглядело это полуживотное - сщуренные глаза, смотревшие в разные стороны, хитрая, сумасшедшая улыбка и различные серьги на ебле. Я не мог понять - он таким родился или наркота довела? Чувак показал свои каракули и произнес: вот я мол тут нахуярил графити (еблан, графити на стенах надо ебошить, а не на клочке бумаги! ) и присобачил небольшой стих рядом, щас его прочитаю. Он стал с огромным усилием читать накаляканый набор слов, круча и верча скомканный листик - видимо стихотворение было авангардно нахуярено в разброс. Слово тут-слово там. Пердя и запинаясь, наш бездомный пикассо наконец заебался бормотать свой бред и просто слез со сцены, уступая место других олигофренам.

Третьим стал огромный белый парень в грязной майке. Чувак вышел и застенчивым голосом объявил, что тоже раньше был бездомным шестеркой, а теперь выбился в люди (чото незаметно) и решил прочитать нам стихи написанные им в подворотне, когда приходилось сосать хуй мрачных незнакомцев за кусок хлеба (читай - дозу героина). Он начал мямлить чото невнятное в микрофон, но внимание всей публики обратилось к улице, где 3 молодых негра пиздили местного бомжа. Я вообще впервые за 6 лет увидел настоящую драку в Торонто. Все эта хуйня, в совокупности, выглядела, словно какой то дикий сон. Попинав секунд 20 бездомного бедолагу по чайнику и почкам, молодые обамы пошли дальше. Бомж не подавал признаков жизни несколько секунд, потом встал, отряхнулся и побрел в другую сторону, как ни в чем не бывало. Все присутствующие с интересом наблюдали эту сценку и наконец повернулись обратно к экс бомжу. Тот как раз закончил свойо бормотание и слез со сцены под вялое клацание уставших клешней.

Потом на сцену вылез обдолбанный негро с большим афро и разноцветной рубашкой в джамайский горошек, в руках была огромная папка и я уже испугался, что он щас все это будет читать. Однако растаман просто держал ее в руках и издавал в микрофон нечленораздельные звуки, как ебанное животное. Единственное, что я уловил из его долгой, неторопливой речи, это то, что мол хватит песдеть о помощи и пора начинать действовать, помогать мол надо бедным неграм и другим бездомным Торонто. Когда он это говорил, то почему то смотрел в упор на меня. Видимо, парень заметил, что я был единственный прилично одетый белый человек (я ведь с работы был - брюки, рубашка, галстук, вся хуйня) и решил, что я им пришел помочь, типо белый хозяин щас бросит косточку дворовым собакам!

Потом он спросил меня: чего ты ожидаеш от этой встречи? слов или дела?
Я говорю: ай эм сорри, но я нихуя не понимаю из того, что ты сказал.
Он говорит: ну ты готов помочь бездомным?

Я говорю: да конечно, какой вопрос. всем, говорю, поможем. потом догонем и еще раз поможем. мы должны покончить с бездомными раз и навсегда!
Негру понравился мой энтузиазм и он продолжил мычать чото невнятное еще минут десять.
После него на сцену вылезла какая то белая мокрощелка с зашуганным, обиженным видом и сказала: я прочитаю вам стихотворение, которое я написала после ссоры со своей мамой. Сбиваясь и проглатывая слова, она начала быстро зачитывать махровую эминэмщину о злой маме-рассистке, которая пытаеца разлучить ее с черным бойфрендом. Щечки нервно дергались, а на глаза наворачивались слезы обиды на этот несправедливый мир, где даже бомжам не дают спокойно занимаца межрассовой еблей.
На этом концерт был окончен. Ведущая поблагодарила голодных поэтов и напомнила всем присутствующим, что они могут дальше любоваца на местные шедевры бездомного авангарда и не забывать закусывать свежими чебуреками и печеньками.
Захватив с собой на прощание парочку печений, я быстро ретировался на улицу. По дороге домой думал: ох уж эти бездомные дети... Дзержинского на вас блять нету!