Худая шея солдатика смешно торчала из широкого воротника шинели. Шея была напряжена, красна и потна. Солдатик работал так, как не работал никогда за всю свою жизнь «на гражданке». От разогретого тела исходил пар и лёгкое амбре казармы.
Автомат поминутно съезжал с плеча и норовил стволом заехать между ягодиц – приходилось терять темп и поправлять его на правом плече. В шинели, даже распахнутой не по уставу, было жарко. Пот застил глаза. Шапка, выслужившая положенный срок и изрядно потертая и засаленная изнутри,  уже не впитывала пот, который тонкими грязными ручейками сбегал за шиворот «ПэШа». Фляга, штык-нож и подсумок с магазинами стремились оттянуть ремень аж до колен.

В заброшенном здании библиотеки пахло мышами и еще какими-то грызунами. Сюда, на расчистку старых стеллажей и был направлен боец. Но «человек предполагает, а бог располагает» - эту поговорку солдатику пришлось вспомнить, когда он подбегал по тревоге к дому командира части. Жена командира была строга и требовательна и, поэтому минутное опоздание было засчитано бойцу как невыполнение приказа. Дембель был под угрозой.
Но была аккордная работа!

Солдатик работал так, как не работал никогда за всю свою жизнь «на гражданке». От разогретого тела исходил пар и лёгкое амбре казармы. Портянки в сапогах уже намокли, да и на самих сапогах стали появляться лёгкие соляные разводы.
Но Олимпиада Григорьевна была неумолима – с постоянными отлучками «на учения» мужа, командира части, она смирилась, но смириться с собственным недоебитом была не в состоянии, а посему солдатику, пыхтящему сзади придецца ещё немало попотеть…