Сначала суки принесли мертвых щенят. Все. Потом псы начали умирать, один за одним, жалобно воя, прощаясь, но не в силах остаться…
 
          - Грядет ужас на землю и головы наши. – Мрачно пророчествовал ведун, вглядываясь в сумеречные тени над вечерней рекой.
          - Когда?  - Нахмурился князь, нервно перебирая кольца на обухе топора.
          - Скоро, великий вождь, скоро…
          - Жертвы?
          - Вряд ли, - неуверенно пожал плечами ведун, сбрасывая маску ледяного равнодушия, - если не знаешь, с какой стороны  идет беда, то что можешь сделать? Каких богов просить о заступничестве?
            - Узнай. – Великий князь тяжело поднялся с изукрашенного бревна.  – Или…
            - Или умру? – Лицо ведуна искривила усмешка. – Я буду благодарен тебе, Ратим, за легкую смерть, ведь ваша будет тяжелее…
            - Узнай, – повторил уже уходя,  -  прошу…


            В ту же ночь умер последний пес. И бесследно пропал ведун.
            - Не найдете, - усмехнулся в бороду князь, - старый лис променял свиток на меч не так уж и давно. А нашими именами не зря пугают детей на пять виднокраев окрест.



          Подъем давался тяжело. Хоть и вышел налегке, с одним мешком. Старый стал, корни пустил, зад отожрал. Зловредные ветки цепляют безрукавку, камни вылетают из под ног…
          - Клятая гора, мать ее за ухо да башкой об сосну! – Вырвался сдавленный полухрип-полустон.
          - Сильное проклятие! – засмеялся кто-то за спиной.
          Ведун с ревом перекатился, выдернув из сапога нож.
          - До сих пор полагаешься на железо больше, чем на слово, а, Таус?
          - Кому сейчас легко? А ты до сих пор не отвык заходить со спины, смотри, до беды доведет привычка!
          - Сам говоришь, что сейчас всем тяжело, - развел руками лесной страж, -  мы ждали тебя. Старик тревожится которую луну. Беды ждет…
          - Дождался…


          - Я ждал еще луну назад. – Тяжелый взгляд давил, вжимая в доски пола.
          - Казалось, нет нужды.
          - Прошли годы, а ты все так же глуп и ленив. И как Ратим еще не прогнал тебя?
          - Великий князь умен и  понимает, что остальные еще хуже. А еще он помнит бой на Трех Курганах.
          - Хорошая была рубка… Ты еще помнишь, с какой стороны берутся за меч?
          Таус только хмыкнул.
          - И не сомневался, оттого-то и ведун из тебя хреновый. Передай Ратиму,  пусть точит мечи. И Вспоминает предков. Враги далеко, но их кони быстры. Прийдут вслед за черным снегом.
          - Это как?
          - Не знаю. Увидим – поймем. Уже не долго ждать. Не больше трех лун пройдет, как увидим отцов. Все…
          - Даже ты? Слезешь с горы?
          - Когда похоронишь внуков и будешь втолковывать правнуку, что он тупее дубового бревна, вот тогда и поймешь, что больше нет нужды жить дальше…



            Ведуна встретили на дальних кордонах.
            - Князь ждет тебя, о мудрейший! – С почтением сказал старший заставы.
            - Помнишь прадеда? – Сварливо спросил ведун.
            - Нет, о, мудрейший , он погиб за три года до моего приходи под Солнце.  – Удивился воин.
            - Вознеси хвалу богам, ибо повезло тебе! Конь  свежий есть, а то у моего ноги не идут…


              - Ну?
              - Шкуру мну, о, Великий князь. Кордонная стража распустилась, просто князем называют, забыли, значит, кого бояться след. Помнишь, где ржавеет твой меч, а, Ратим?
              - Что он тебе сказал? – побледнел лицом князь.
              Что мы все умрем через две, может три луны. Если  побежим , то чуть больше. Тебе этого хватит?
              - Мы никогда не бегали от врагов! – Вскинулся Ратим.
              - Оставь крик дружине. Которую зиму мы уже пережили? Напомнить? Врагов тьма и тьма. Дикое поле снова родило на нашу погибель  злую саранчу. Враги далеко, но их кони быстры – вспомнились вдруг слова Старика.




    Небо затянуло до самого виднокрая. А ветер все гнал и гнал тяжелые черные кучи, казалось со всего Света. На третий день сквозь прореху в броне туч выглянуло Солнце, но не успели люди вознести хвалу Яриле, как посыпался снег, укутывая землю белым ковром….
            - Ждем пока почернеет?
            - Накаркаешь, старый хрыч, молчи лучше.
            - И накаркаю, я такой.
            - Ох, и почему тебя не прибили в свое время? – Потянулся всем телом Ратим.
            - Тебе оставили на растерзание, о, Великий и мудрый.
            - Мудрый у нас ты, а я Великий. Впереди дружины, под красным стягом, на врага, и все такое…
              - С мечом наперевес.
              - Именно так, и никак иначе.
              Подлетел запыхавшийся воин. – Князь, прибыл гонец с дальней заставы, беда.
              -Во, и чернеть сейчас начнет, однако.
              - Еще и скалишься, сволочь…
              - Не замай топора, Великий, а то последний умный человек на виднокрай окрест погибнет.
              - Пошли, «последний умный человек»


              От гонца не осталось ничего. Была оболочка храброго воина, твердившая заученные намертво слова. И все.
              - Мара привела нашу смерть. Их не счесть. Три-четыре тьмы, может больше. Погибнем все. Но не уйдем. 
                Ведун смотрел на белую голову воина, на трясущиеся руки, залитые кровью до плеч. 
                - Хотя бы у них есть кровь…
                - И наши мечи напьются ею… - добавил князь. – Дружине общий сбор, гонцов по первому порядку. Людей хватит.
                - Хватит. – Коротко кивнул воевода. – Выступаем?
                - На рассвете. Успеешь?
                - К вечеру, можно и раньше.
                - Будут готовы, сразу ко мне.
     
           
               
                Встречать порешили у реки. Встретить малым отрядом, потрепать, если удача будет, и уйти в Лес. А там пусть ловят дружину в засеках, побродят по тропам хитрым, по ловушкам самострельным.
                - Идут! – Закричал с могучей ели дозорный.
                - Подержи, - упряжь полетела в воеводу. Князь снял с пояса меч, подтянул портки и некормленым медведем начал карабкаться на дерево.
                  С юга накатывала черная волна, грозя захлестнуть, накрыть с головой.
                  - Вот и почернел снег, мать его за ногу да башкой об сосну …  - Отряхивая кору выругался князь.
                  - Вот от кого, правнучек мой тугодумный, слов пакостных нахватался! – Проревел кто-то на ухо. Владыка  многих земель и вод аж присел.
                  - Пришел, Старик?
                  - Если не веришь глазам, выколи их к бесам, и иди в пещеру – истину искать. Пришел. И ребят привел.  – Хмурый глава ведунов Леса задумчиво теребил обереги, больше схожие со связкой кистеней.  – Все готовы?
                  - Сам знаешь, не надышишься, когда к Ящеру время идти.
                  - Да тебе и в пещеру идти не нужно, и так мудрый стал не по заслугам, скоро в ногах путаться начнешь.
                   


                    Зрительная труба, выменянная на золото по весу у заезжего гостя, приблизила дальний берег. Все конные, брони кожаные, с нашитыми пластинами, легкие сабли, роговые луки… - Это сколько же животины извели, изверги….
                    Передовой отряд медленно переходил реку, князь все ждал радостного треска под копытами, но предательский мороз надежно сковал панцирем быструю воду.
                    - Выйдут, пустить до холма и накрыть.
                    - Понял. – Гридень змеей метнулся к воеводе.
                    Первые выбрались на берег, радостно загурлыкали, размахивая руками, что мол все чисто, местные дрыхнут в берлогах и ушами не шевелят.
                    - Должны лечь все. Без остатка.
                    Взметнув копытами рыхлый еще снег,  понеслись навстречу смерти. Не успели и пару десятков саженей проскакать, как на вершинах холмов вдруг встали воины, коротко щелкнули луки, и крылатая смерть получила первую жертву. Пришлые даже в ответ выстрелить не успели. Боевая стрела, да еще в упор… не то везение, чтобы уцелеть.

                     
                    С берега хлынуло черной волной вражеское войско, затапливая берег. Навстречу бил залп за залпом, в тесном строю каждая стрела находила цель. Но врагов было слишком много.
                - Князь, уходим, можем не успеть. – Дернул за рукав воин и отшатнулся. – Безумные глаза князя, казалось прожигали насквозь.
                - Уходим??? Вперед! Порвать их, чтобы и следа не осталось!
                Навстречу черной волне выметнулась дружина, сшиблись грудь-в-грудь. Воздух наполнился треском и звоном…
                  - Куда!? – Захлебывался бессильной злобой ведун. – Все лягут!
                  - Лягут, внучек, хоть сейчас это понял. – проворчал старик, наматывая обереги на левую руку.  – Есть в запасе меч поприличнее?
                  - А…
                  - Уже говорил, что зажился, хватит, а так, может былины про нас петь будут… - И тронул повод, направляя коня вниз.
                  - Вперед, - заорал Таус, нагоняя  злую силу в отвыкшие от тяжести клинка руки, - Всех убью, один останусь!!!



                  - Ты был прав, потомок-то, глуповат оказался…
                  - А может и надо так,»принять смерть за други своя», или как так оно, если в оригинале?
                  - Примерно так, точно не помню…
                  - Ладно, внука здесь подождем, или пока к варягам сходим, по паре пива дернем?
                  - Угощаешь?
                  - Ну так повод какой, сына встретить!






28.04.08.-09.07.08                                        Мариуполь