Глава 3.  "Партсобрание"


С утра Яков Дормидонтович чувствовал, а следовательно, и вёл себя по-иному. Волнение охватывало его партийную душу. Он порезался, когда брился. Чуть не прожег утюгом свои любимые штаны с лампасами, когда гладил. Проходя мимо комода, зацепил и с грохотом низверг на пол статуэтку Клары Цеткин. Но та выдержала, благо была отлита из чугуна на всё той же Магнитке. В ячейке даже не ущипнул привычным движением Глафиру Кондратьевну - узловатые пальцы отказывались на этот раз повиноваться и при первом удобном моменте норовили пуститься в мелкий тремор.
"Председатель волнуется" - подумала Глафира Кондратьевна, и ловко припечатала к стеклу очередную откормленную дрозофилу.

А председатель действительно волновался - он чуть было не обмочился на стул, когда в покрашенную белой краской дверь его кабинета постучался приехавший тоже председатель, но соседнего образцового колхоза - "Щедрый гектар" - Винсент Никанорович Калокуров. Усилием воли, мужественный Яков Дормидонтович прекратил пачкунный процесс. Товарищ Калокуров привёз с собой растворимую водку в кубиках, по тем временам страшный дефиицит. Потом подтянулись Акакий Кацапович с гусём в лукошке и председатель совета директоров охотно-тракторного товарИщества Григонавт Григонавтович Коцуля - старый добрый поляк, отличительной особенностью которого было то, что каждые несколько минут он, без всяких видимых причин повторял: "Ну и жизнь... Да-а-а...".

И вот все гости были в сборе, Глафира Кондратьевна ощипывала гуся, мужики сидели во дворе и обсуждали насущные проблемы, пуская клубы махорочного дыма.
-А что, мужики, эта... - начал Акакий Кацапович. - Без этой, ну как её... Ну, музыки-та как-то скушшна.
-Будет будет музыка! - коротко ответил Яков Дормидонтович, и через пару минут вернулся с гармонистом.
-Это - Жора,- представил гармониста председатель. -Жора - баянист, в свой время работал в одесском порту.
-Сыграй нам, Жора! - попросил Каземир Семёнович.
Пуская слезу на баян, Жора затянул "Марш советских физкультурников".

- Жора не раз был был в плену у фашистов, - пояснил товарищ Автандилов. - Там его пытали под эту композицию. И теперь, каждый раз, когда он её играет, он вспоминает бородатого эсэсовца Хайнца с раскалёнными плоскогубцами в руках".
-А что, мужики, эта-а-а... ?C продолжил и завис Винсент Никанорович. -Без баб-та-а-а какое партсобрание?
-Будут бабы! -Яков Дормидонтович снова исчез, и вернулся с двумя доярками. -От! Па-алста! Это - Анашка, а это - Маришка.
Винсент Никанорович в обществе смачных доярок скрылся в амбаре.
Гармонист Жора затянул на баяне "Lieber Augustin" - песню, разученную им на пересылке в Айзенбрюкене. Председатели, смахнув скупую мужскую слезу, поднесли Жоре рюмашку с грибочком, после чего всё же открыли заседание.

На повестке дня стояло несколько вопросов.

Первое: повышение удоев на дециметр с вымени;
Второе: увеличение зернодобычи на центнер с гектара.
Третье:

Первый вопрос был решён единогласно, в первом чтении. По второму возникли разногласия: Винсент Никанорович было подумал, что слабо ещё народное самосознание, что люди ещё морально не готовы к такому немыслимому количеству пищи, но Яков Дормидонтович сказал ему: "Партбилет на стол положишь, собака!".

В общем голосование прошло удачно. Также постановили написать письмо-поддержку революционному герою Че-Геваре и и ещё какому-то Августиньё Нето. Кто такое было это Августиньо никто не толком не знал, поэтому решли отправить письмо без обратного адреса. Дойдёт так дойдёт, а нет - так и не судьба значит.

После чего Яков Домидонтович отозвал Винсента Никаноровича в кулуары и заговорил с ним:

- Ты что же это Виня, под парткомиссию меня подвести задумал?
- А?
- Хер на! Та статейка, об опережающем внедрении эффективных методов в народном хозяйстве, которую мы после баньки с тобой в кураже под балалайку набросали, уже в районной парторганизации как директивная и установочная обсуждается! И не просто даже как установочная, а этапная! Ты понимаешь, хрен ты смердячий, что это означает?
- Нее! ?C с восторженным ожиданием отозвался товарищ Потапов.
- Так я объясню, борону те в глуздо. Это означает, что скоро к нам начальство ломиться начнёт, передовой опыт изучать. Ладно если только районное, им-то мы сумеем ещё мозги запудрить - трактор покрасим, а там Анашка с Маришкой сгинуть не дадут. А ежели крайком кого пошлёт, то вся наша фантазия нам боком и выйдет. Ты чем думал, когда те огрызки от обоев в районку посылал?
- Ну, нам же это… Сказали ?C материал нужен. Больше ничего не было подходящего ?C а там так красиво всё расписано ?C залюбуешься. Писарь-то штатный наш четвёртую неделю в ЛТП грядки роет.
- Теперь думай, как из этого выкручиваться будешь. На внедрение эффективных методов сроку тебе три дня. Не внедришь ?C партбилет, понял, собака! ?C снова повторил своё любимое проклятие товарищ Автандилов. ?C Ну, пошли, пошли. На сегодня будет.

Затоптав бычки, друзья вернулись к остальным и объявили о завершении официальной части встречи.

Прозвучал "Интернационал", и под душераздирающий вопль обжёгшейся у плиты Глафиры Кондратьевны партсобрание закончилось.