Рассыпались, как будто конфетти
Из взорванной рождественской хлопушки,
Кровавыми ошмётками, мозги
Из Лёшиной простреленной макушки.

Он был влюблён – об этом знали все,
От участковых, до бомжей со свалки.
А об его избраннице ДашЕ,
Все знали как о шлюхе и давалке.

Он тоже знал, не хуже остальных
О том, что за стакан вина плохого
Его мадмуазель ДашА Черных
Без размышлений ляжет под любого.

Он очень злился, но – любовь слепа,
Укусит, и полюбишь крокодила.
И он прощал ей все её дела,
И, даже, то, что с братом Гришей было.

Но вот, однажды, возвратясь домой,
Её застукал с собственным папашей,
И он, обрез подняв одной рукой,
Обоих тут же на смерть приебашил.

Затем, не думая о том, что скажет мать,
Не думая о том, как это больно,
Кому потом всё это убирать –
Себе в лицо шмальнул он добровольно.


О чём всем этим я хотел сказать,
Мораль для небогатых взрослых дядей –
Когда тебе уже за сорок пять –
Не смей влюбляться в малолетних блЯдей!