- А вот ещё, слышал историю про кондуктора?
- Про какого? Кондукторами как-то мало интересуюсь…
- Про кондуктора-карлика.
- Карликами интересуюсь ещё меньше… Ну, давай уж, рассказывай, раз начал.
- Есть, значит, в Новосибе такой маршрут – 1130. «Газель» через весь город. Учительская, площадь Калинина, Плановая, мясокомбинат… В час пик поездка транзитных пассажиров растягивается во времени до полутора часов. Ни разу так не ездил?
- Нет, у меня машина.
- Это весьма утомительно, поверь – два часа под убогую музыку сидеть в тесном, тускло освещённом пространстве с незнакомыми, порою странно пахнущими или выглядящими людьми. А если дело происходит зимой, то в маршрутке ещё теснее в силу зимней одежды и полностью замёрзших, за исключением лобового, стёкол. Ты, как обладатель собственного автомобиля, возможно, и не поверишь, но некоторые пассажиры, которым не хватило сидячих мест, едут, так сказать «стоя», при условии, что можно себе представить прямой рыболовный крючок.
- Видел я такие маршрутные Газели, с жопами в окнах… Битком. Что-то ты про карликов, то про крючки…

- Ну и вот, устроился на этот маршрут водителем, значит, один мужик, Коля. Бывший учитель литературы. Поднявшийся до водителя маршрутки. Как водитель Коля был не очень опытен. Самым сложным в этой профессии было постичь особое мастерство водителей-маршрутчиков. Это особое мастерство заключается в том, что управляя в хаотичном, полупробочном потоке не очень хорошей машиной, надо умудриться собрать с пассажиров плату за проезд, да ещё и отсчитать сдачу. Коля, отсчитывая сдачу, один раз попал в мелкую аварию. Затем второй. Помял дверь. Начал думать. Нужен помощник. Хотя бы на первое время. Нанимать кондуктора в маршрутке такого типа невыгодно. Мало того, что с ним выручкой делиться придётся, так ещё и место занимать будет. И вот что этот самый Коля придумал.

Был у него брат троюродный, Эльдар. Эльдар с детства страдал какой-то гормональной хворью, да не одной, и в силу этого, начиная с семилетнего возраста, совершенно прекратил расти. Несмотря на то, что в этом году Эльдару исполнилось двадцать лет, телесно он так и остался – мальчиком. Ноги его почти не действовали и были каким-то мягкими на вид, словно у игрушки. Да и умом он, признаться, особо не отличался, а точнее отличался, но не в ту сторону. Странно строил фразы, имел необычные привычки: к примеру, любил ковыряться в зубах  ногтем, пять минут назад состриженным с собственного пальца. Впрочем, для его новой должности – должности кондуктора, ума особого и не требовалось. Главное, что он считать умел.

Подход к размещению портативного кондуктора Коля применил революционный. Он не стал занимать братом драгоценное пассажирское сидение, а попросту пристегнул Эльдара к потолку. Вплотную. Придумал сложный, но надёжный ременной крепёж, и пристегнул. Ногами, что называется, вперёд. Головой и руками к пассажирам. Всё получилось хорошо и удобно – Коля спокойно, не отвлекаясь, рулил, пассажиры передавали Эльдару деньги, и, при условии небольшой доплаты, висящий под потолком карлик ещё и травил анекдоты.

Возникли и небольшие проблемы. Дело в том, что одним из проявлений слабого физического состояния Эльдара являлось нарушенное пищеварение. Только овсянка усваивалась им хорошо, но где же на дороге взять овсянку. Питались-то в основном придорожными горячими собаками. Метеоризм мучал самого Эльдара, но в ещё гораздо большей степени от эльдарова метеоризма страдали окружающие. Не все, правда – ведь в поездку в этой маршрутке многие намеренно брали с собой детей,  потому что воспринимали визит к Эльдару как поход в зверинец, а ведь в зверинце допустимо некоторое специфическое амбре. Но однажды  произошёл неприятный инцидент – стошнило пожилую пассажирку, которая незадолго до этого жаловалась на вонь. Коля по мере сил преодолел и эту трудность – включил в меню Эльдара мятный сироп и термоядерно-ароматные мятные же леденцы. Теперь, если Эльдар и отторгал газы, то запах в салоне на какое-то время становился странным, каким-то сладковато-тухлым, но уже не таким отталкивающим, как прежде.

Вскоре про необычную маршрутку узнал весь город.
Горожане любят необычные явления, присущие их родному городу и гордятся ими. Местное телевидение сняло один сюжет, затем второй. Ажиотаж подхватила и местная газета. Появилась музыкальная эмо-группа «Микрокондуктор». Эльдар стал настоящей звездой местного значения. Героический инвалид, невзирая на немощь (а точнее – используя её), отважно трудящийся на ниве пассажироперевозок. Его создатель Коля начал испытывать смутное беспокойство. То, что задумывалось как подсобное приспособление начинало обретать ненужную звёздность. Не хотелось бы повышенного внимания, поскольку налоговые выплаты осуществлялись не совсем по заявленной государством схеме. Хотя, с другой стороны, конечно – приток пассажиров, дополнительные деньги… Шумиха, впрочем, постепенно утихла.


Однажды, ранним весенним утром, Коля по обыкновению заехал за Эльдаром. Тот был не одет, и лежал в кровати.

- Ты что, заболел? – встревожено спросил Коля, и даже подошёл к постели, со смутным намерением пощупать братокарлику лоб.
- Я и не выздоравливал, - негромко ответил Эльдар, отстраняясь, - а ты бы разулся. Мать только что полы помыла.

Одеяло немного сползло, И Коля заметил на чахлой груди Эльдара отчётливые потёртости от постоянного висения на ремнях. Но жалости не было.

- А чего мне разуваться? Одевайся, поехали, - сказал Коля, - работать надо.
- Работать… А ты знаешь, Николай, - сказал Эльдар своим смешным детским голосом, - я, наверное, больше не буду твоим кондуктором.
- Это ещё почему? – встревожено спросил Коля нормальным голосом обычного мужчины.
- А ни почему. Надоело висеть за копейки. А это унизительно. Утренний перегар пассажиров скапливается у меня под потолком. И не только перегар… А пьяные и дети лезут на меня пальцами… Потрогать им надо, думают, что брелок такой. А на третьем ремне пряжка натирает, я уже девять раз тебе говорил, а ты только обещаешь… А в туалет меня носить тебе западло. Попу мне вытирать западло. Ты дожидаешься для покакать безлюдных мест, а мне приходится терпеть. Это, кстати, вредно для перистальтики, я в журнале читал. А сборник новых анекдотов я уже сколько прошу купить? А тебе безразлично. А у меня по временам такое ощущение, что я твой раб. А придаток к машине. Типа анекдотно-кассового аппарата…

«Та-а-ак, - подумал Николай, - бунт на галере».
А сам ответил:
- Не говори чепухи. Какой «раб»? Какой «а придаток»? Мы же коллеги. Напарники. Братья… Поехали уже  работать.

- А напарники делят всё пополам. Братья тем более… А ты мне выплачиваешь только семь процентов от выручки. А семь процентов! А таких как ты раньше называли «экс плуататоры». Не буду ходить вокруг да около – а меня пригласили на работу на гораздо более выгодных условиях. Тридцать процентов. А широкие, мягкие ремни. Нормальное питание, термос с овсянкой… И никаких всяких мятных леденцов. А завтра приступаю.

- Это как же, - Коля даже растерялся, - это кто же тебя переманил?
- А Тофик.
- Тофик? Вот ведь гнида. То-то он тебя всё орехами угощал да расспрашивал. Как я сразу не догадался… Ведь носатые просто так ничего не делают… А ты-то, Эльдар…

Коле захотелось ударить карлика, но он не стал. А произнёс:

- Вот мне интересно тебя спросить, Эльдар… Как ты себя сейчас ощущаешь, предав брата? Корыстно променяв его на наглого цунарефа?
- А не предав. Мне просто деньги нужны – а на лечение. Я устал быть таким…
- Тридцать пять, - немедленно произнёс Николай.
- А ты говорил – а не раб. Торгуешься, как на невольничьем рынке… А ещё брат…

Николаю стало немного стыдно. Действительно, как на рынке… Но очень уж не хотелось, создав прибыльный механизм, просто так взять и слить его непонятно кому. И поэтому он сказал:

- Сорок.
- А пятьдесят.
- Что? Да ты не охренел ли часом? Половину? За что? За пердёж под потолком и травлю тупых анекдотов? Ещё и кормить тебя с ложечки да задницу тебе подтирать?
- А что ты такой агрессивный-то?
-  Да пошёл ты!

    И Николай вышел, тихо матерясь, но громко хлопнув дверью.

Чертыхаясь, рассыпая мелочь и трижды едва не попав в мелкие аварии, он отъездил смену. Сзади надоедливо позвякивали пряжки пустых ремней. На Плановой его издевательски подрезала маршрутка Тофика, где невидимый за тонировкой, но осязаемый щупальцами Колиной коммерческой ревности висел на своих широких ремнях вероломный пигмей.

Срочно нужен был кондуктор на замену Эльдару. Главные требования – чтоб считать умел и небольшие габариты. Тут Николая осенило.
Была у него сестра старшая, Юлька. А у неё сынишка подрастал. В третий класс пошёл. Вот Коля и решил пацана на лето на заработки пригласить. Но деловая беседа с Юлькой, а особенно с её контуженым мужем не задалась. Они почему-то не захотели сдавать своего сына в аренду, даже на лето.

- Ты что, долбанутый? – риторически вопрошал Николая Юлькин муж, - Это тебе что, лампочка – к потолку подвешивать? Это же ребёнок!
- А что не так-то? – искренне удивлялся Николай, - Вы так болезненно реагируете, как будто я Бог знает что в отношении вашего ребёнка предлагаю… Поработает со мною лето, заработает денег… Ремни я подрегулирую…
- Это наживание на детском труде. Ты знаешь, что за это бывает?

- Да на каком труде-то? Виси себе под потолком да деньги собирай… Что такого-то? Вот жалко, что я ростом не вышел, то есть, наоборот – вышел… Висел бы у какого-нибудь Тофика, и в ус не дул…
- Ты что несёшь? Ты наркоман что ли? – у Юлькиного мужа аж пена на губах обозначилась, - Не будет мой сын у тебя в маршрутке висеть! Ясно? Я бля не понимаю: как ты с таким отношением к детям учителем-то работал? Не зря, видать, тебя оттуда попёрли.
- Да не попёрли меня. Я сам ушёл.



Миновала весна. За ней, как водится, наступило лето. Коля перешёл на другой, более жирный маршрут, развёлся, затем снова женился (не на той же), и про Эльдара как-то забыл. Доходили самые разнообразные слухи – не то Эльдара избили, не то сделали ему обрезание, не то всё вместе…

Однажды вечером Николай с удивлением увидел Эльдара по местному телеканалу. Вид у карлика был какой-то затравленный и ещё более жалкий, чем прежде. Впрочем, может быть это был коммерческий ход.

- Обращаюсь к преуспевающим а людям нашего города, - говорил с телеэкрана Эльдар, - с просьбой о помощи… Требуется зарубежная операция… А четырнадцать тысяч долларов… Номер счёта вы видите в углу экрана. Но можно его и не запоминать – в любом окошке сбербанка сказать, что для Эльдара, а там знают…

- Видно не особо сладко на чурок-то пахать, - мстительно произнёс Николай, отхлёбывая пиво, - иначе публично бабло не клянчил бы, жалкий ты пиздёныш...

Утром, тем не менее, заехал в Сбербанк, заглянул в окошко, спросил отёчную кассиршу:
- Извините, а где тут на Эльдара жертвуют? Вчера по телевизору…
- Да, да, - жизнерадостно ответила кассирша, - вы правильно обратились… Сколько?
- Пятьсот рублей, - сказал Николай, и тут же поправился, - хотя нет, тысячу…

Скоро у Николая родился сын. Тоже Коля. Небольшой такой, компактный. Собственный. Николай с нетерпением ждал, когда же сын подрастёт. Идея микрокондукторов не давала ему покоя.

Но в сентябре карьера водителя маршрутки прервалась на взлёте: неожиданно Колю снова позвали работать учителем литературы. Только теперь не в нищую школу, а в элитный лицей. За неплохие, в общем-то,  деньги. Коля подумал-подумал – и согласился. Газель свою он продал вислопузому пожилому украинцу, оснащённому тремя фиксами и нехорошим прищуром.

- А эт шо за херня? – спросил украинец, указывая на потолочные ремни, которые Коля так и не удосужился снять, - груз, шо ли, вешать?
- Типа того – ответил Коля, - типа того…


А ночью, перед первым рабочим днём в лицее, Николаю-старшему приснился странный, смутно-тревожащий сон: одетый в  маленькую белую афганку Эльдар был запаян кем-то в куб из пластиковых окон, и шало метался в нём, словно лещ в аквариуме. Потом начал биться, сотрясать, что-то беззвучно крича, но вылезти не мог – ручки были только снаружи, тройной стеклопакет, да и плавники коротковаты.