Объявясь доморощенным Шивой,
Круг себя навтыкав алтарей,
Жил на Капище толстый, плешивый,
Косорылый божок дикарей.

Раасмешив пару дюжин дебилов,
Закошмарив десяток матюр,
Он решил под напиток этилов,
Что он самый крутой от-кутюр.

Подловатый и вечно фальшивый,
Хоть случалось, что подлинно жёг,
Ах, какой же был вежливо-лживый
Этот самый вот жабо-божок.

Правда раз он в гавно окунулся,
Что трём прачечным не отстирать,
И зарвался. Сорвался. Вернулся,
И опять попытался соврать.

Только, как он судьбе не перечит,
Эти споры всегда ни о чём.
Уж Добрыня огнём его лечит,
А бог даст– и Путята мечом.