Солдатик. Обыкновенный пластмассовый солдатик моего сына. Я внимательно рассматриваю его. Каска, натовский камуфляж, высокие ботинки. Какие-то подсумки, гранаты на поясе и сосредоточенное выражение лица прильнувшего к прицелу автомата.
  Если бы у меня, в моем детстве были бы такие же солдатики, я…
Конечно, я был бы объектом зависти пацанов не только моего двора, но и всего района, а то и города. Но, может быть, и вся моя жизнь сложилась бы по-другому…

  У меня, конечно, были машинки, экскаваторы и, что там еще деревянного было в нашем сэсэсэровском детстве. Но большинство моих игрушек были военной тематики. Ну, там - автоматы, пистолеты всякие. Был даже пулемет "Максимка", с вылетающим из дула красным паралоновым пламенем и пробитая пулей румынская каска. И солдатики. Мои солдатики!
    Словно Александр Македонский, я знал каждого своего воина в лицо, помнил все сражения, в которых они участвовали. У меня были свои любимчики и свои герои.
    Странно, но в насквозь милитаризированной стране, с огромной армией и богатейшей военной историей, выпускалось очень мало разновидностей солдатиков. Да и те, в основном, ущербные какие-то. Хотя, если следовать моей логике, то игрушечных лагерей с маленькими зэками и вертухаями, тоже должно быть дохрена - сидел то, каждый третий! Смешно, да…

    Я расставлял на полу свои оловяно-пластмассовые армии, переигрывая Бородино, штурм Берлина и гражданскую. Детская фантазия превращала крестоносцев, естественно, в фашистов, индейцев - в партизан, буденовцев - в римлян. Я мог играть в солдатиков часами. Недостающие войска я стал делать из картона, вырезая и раскрашивая мундиры так, как я видел в книжках и учебниках, а чаще придумывая что-то свое.
    Когда  начались наши частые переезды, однажды мы просто забыли коробку с моими солдатиками на прежнем месте, я очень расстроился, и решил восстановить численность моих армий хотя бы картонными бойцами. Но для этого требовалось время, и я придумал выход.
  На листке в клеточку я нарисовал подобие карты - с горами, реками, лесами и несколько государств. Простым карандашом я рисовал и стирал армии и границы, крепости и дома, полезные ископаемые и корабли. Потом добавился еще один листок, потом еще и еще. Теперь мне не было тесно, как на полу моей маленькой комнаты и солдатики моей фантазии могли быть любыми.

  Однажды я заметил, что мне совсем не обязательно видеть перед собой листок, я мог просто представлять себе созданный мной мир и играть, так было еще интересней! Здорово - мои солдатики, моя игра, мой мир был всегда со мной!
  Я мог играть везде, когда мне было скучно. Например: если в школе мне приходилось дежурить и мыть полы в классе, я представлял себе войну и захват вражеской территории или наоборот - освобождение оккупированной. И так с любой неинтересной мне работой. Трудное задание я делил на части-сражения и представлял военной кампанией. Ну и что, если что-то не получалось? Так даже интересней! Мои войска отступали назад и, собравшись с силами, наносили новый удар по врагу.
  Мой мир рос и развивался, к нему добавлялись все новые и новые территории. Ведь мои ученые еще не придумали, что он круглый, а исследователи и путешественники не доказали это.
  В моих фантазиях рождались и погибали новые империи, были свои герои и негодяи, совершались открытия и погибали в катастрофах целые народы.
    Уже взрослым я впервые увидел компьютерные стратегии и был удивлен, как похожи они на мой мир. И все же они меня не увлекли, потому что были примитивны, как примитивны счетные палочки по сравнению с мощным ЭВМ. Они имели границы, мои же мечты не были ограничены никакими материнскими платами и видеокартами.
      Был ли народ, к которому я относился как-то особенно? Да. Этакий - «богоизбранный». Но им тоже не всегда приходилось сладко. Революции, бунты, войны – словом, все как у людей.
    И до сих пор, видя перед собой проблему, я расцениваю ее как еще одну задачу для моих доблестных солдатиков.

  Фантазии заигравшегося великовозрастного мальчишки, скажете вы. Может быть. Но что может быть реальней фантазий? Что более реально – тот мир, о котором мне рассказывали учителя, историки и журналисты или тот, который живет в моей голове, который постоянно со мной? И откуда мы знаем, что мир, в котором мы с вами живем не выдумка в чьем то мозгу? Вдруг все, что мы считаем важным – любовь, войны и глобальное потепление, просто придумал кто-то для своего развлечения?
    Ведь мои солдатики тоже уверены, что их мир настоящий. Они просто живут, пытаясь сделать его прекрасней. И когда у меня хорошее настроение, я бываю добрым для них.