Хуйня поперла

Что может быть интересного в простом дне простого сельсовета? Скучные однообразные дни учета денежных средств и одинаково восьмичасовых будней. 13 августа ничем не отличалось от 2 сентября или, скажем от 7 марта. Отличиmongolе лишь в том, что в этом году этот день был пятницей, и еще из города приехал проверяющий. Звали его Железнов Егор Сидорович. Крепкий мужик, выходец из колхоза.. первый секретарь райкома. Крупный коренастый мужчина 55 лет, с мясистым носом, кустистыми по-брежневски бровями, его седые волосы были аккуратно зачесаны гребешком. Что еще сказать? Секретарь райкома во всей своей красе. Одним словом товарищ Железнов внешне вполне соответствовал своей фамилии.. солидности добавлял ему поношенный костюм, ладно сидящий по фигуре, с орденскими планками и звездой героя. Начищенные сапоги, блестели на солнце. Любимой присказкой у Железнова была странная фраза "блестят как яйца у кота". Секретарь Люба Кузнецова ходила за ним по пятам и записывала в блокнотик все его замечания. Яйца кота встречались там довольно часто. Блистали в сельсовете: унитазы, плевательницы, дверные ручки, портрет Владимира Ильича, новенький служебный ГАЗик и даже глаза Любы..

Железнов ходил по четырехэтажному зданию администрации, курил крепкие папиросы "Казбек", сорил всюду пеплом и всем говорил мягким приятным басом "товарищи, вы работайте, работайте и внимания на меня не обращайте". Словом это был совсем не гоголевский ревизор - его никто не боялся. Хотя справедливости ради нужно заметить, что его все же побаивались, ведь от его решения зависело ой как много: от премий и отпускных, до того завезут ли в этом году в школу новенькие парты и спортинвентарь.

Радио на стене бухгалтерии голосом всем знакомого с детства диктора сообщило, что колхозники орловской области готовятся убирать урожай, еще оно пропищало сигналы точного времени и тут случилось странное:

Павел Масягин, молодой экономист, приехавший из города два года назад, сидел как обычно за своим столом и проверял отчеты. Весь стол был завален толстенными папками, справа ютилась пластмассовая подставка с ручками, карандашами и прочими канцелярскими ластиками-скрепками, слева мигая зеленым лежал большой калькулятор. Вдруг Павла всего скрутило, он замахал руками и истошно завопил. Весь отдел повыскакивал со своих мест, люди сбежались к столу. Павел сидел на стуле, упершись руками в столешницу. Кровью налились его щеки и выпучились бешенно глаза. Масягин поджал губы, скривил ужасной маской свое лицо, в комнате воцарилась тишина, и было слышно как скрипят, стираясь в крошку зубы. Потные ручейки влаги текли по щекам, скатывались ниже, оставляя влажные следы на рубашке. Сотрудники окружили стол, слышались красноречивые советы:
- Пашка, ты это.. ослабь, ослабь галстук-то, дышать поди нечем?
- Павлуха! Мы с тобой! Крепись..
- Обмочился? ничего со мной тоже такое бывало! А Серега из отдела снабжения, так то вообще обделался, вонища то была.. умора какая.
- Павка, коли сдюжишь, с меня пиво!
- Павел Семеныч, а помнишь мы с тобой рыбалить ходили?
- Масягин! Едрен-ть мужык!!!

Вдруг Павел успокоился, задышал устало, кажется в глазах снова засветились искры разума. Когда гвалт слегка стих, Масягин посмотрел на них с укором и начал плевать во всех острыми осколками мата. Самой отборной бранью он не кричал, он изрыгал ее потоком прорвавшейся дамбы.

Дверь в бухгалтерию, со свойственным казенным дверям скрипом, приоткрылась. И все как-то сразу интуитивно притихли. Все.. но не Масягин. Он продолжал неистовствовать и реветь белугой. На пороге стоял Железхнов.

- Я тут мимо проходил, слышу возня тут какая-то. Что за шум тут у вас товарищи?
- Да вот Масягина прорвало - уныло ответил кто-то
- Что? Хуйня пошла?
- Именно.. посреди рабочего дня..
- Нуууу.. буде.. делов-то товарищи! а ну все по местам! с кем не бывает? Хуйня, подумаешь..

И на лице Железнова заиграли желваки.

октябрь-ноябрь 2004

Лесник

Ребятишки вы мои малыя, внучата мои шустрыя! Чего я вам сейчас расскажу. В позапрошлом годе, осень еще помните такая промозглая была.. Днем ветер противный, холодный дует, а ночью дождь сеет. Холод был собачий - до костей пробирало. Но как-то выдался у меня вечерок - то ли не спалось мне, то ли просто душно было в избе. Пошел я прогуляться вечером, свежего воздуха глотнуть. Вытянул папироску из пачки. Вы поди, молодежь, ватру-то уж и в глазща не видели, хотя вы еще не курите рановастенько вам ишо. И правильно, нечего богом добро даденное коптить, да портить. А я, пожалуй еще одну выкурю. Ах.. сладок дымок отечества, прямо медовухи словно испил из рук молодухи. Эх.. у-ууух! Вот значит вышел я воздуха глотнуть, иду по лесу. А лес-то уже засыпает, ведь в сентябре раненько смеркается. Иду и глаз радуется, красив осенний лес. Пламенеет листва, сверкают, серебрятся на солнце нитями дождинки. Дух захватывает от такой свежести, чувствуешь, как поит тебя соками матушка русская земля. И вдруг! На тебе! банка консервная острым зубом впилась в мое сапожище. Сапоги у меня ого-го какие! Их ни гвоздем, ни ножом, ни пилою не разрезать, а коли ребятонок пробежал бы, или зверек какой лесной? Ведь в лесу, все что живет - все тварь божия. Ежик - ни головы, ни ножек.. или сестричка-лисичка, а ведь водятся у нас и волки! Значит, банку я эту аккуратно подобрал да в карман ватника засунул, а сам дальше иду и натыкаюсь на бутылку. Портвейн, видимо городские приехали да и намусорили. Слов нет, как не люблю, когда мусор за собой оставляют. Ведь это же ЛЕС, он кормит нас, он поит нас, он дает нам свежий воздух. Через метров 20 слышу голоса раздаются. Два парня и девчушка с ними. Один парень толстый такой, волосы длинные как у девки распутной, курит. Другой парень тощий как жердь и в рубахе какой-то клечатой сидит, балагурит матом. Девушка рядом с ними - вся в черном, кольцо какое-то в носу как у быка, из бутылки прям из горла пьет и ржет как кобылица. Ну, думаю, один голыми руками я щенков этих жизни не научу. Побежал быстренько домой. Бежал минут 10, я ведь все тропки в этом лесу знаю. Прибежал домой, взял берданку, патронташ, мешковины и сумку большую. Сказал жене, чтоб баньку затопила. Водицы колодезной ковшик хлобыстнул и обратно. Боялся все, что сбегут зайцы мои.. куда там! Сидят голубчики, балакают да из бутылки пьют красное. Я патроны в стволы загнал, в руку нож - и на них. Думали нападут? Хрен вам! Как увидели меня, аж остолбенели. Нож я сразу метнул в горло курве ентой. Хрипнула как свинья, схватилась за горло.. да уж поздно было.. Упала на листву палую, раскинулась как птица. Тощего я прикладом двинул он и свалился ничком. А на жирного я два патрона испоганил. Один в живот ему пальнул, думал сдохнет, фигушки завыл как тюлень и в кусты. Второй я ему в затылок метил, да дрогнула рука - в спину всадил. Потом уж прикладом добил.. оглянул я полянку, словно черти гуляли и только. Этих в кучу сложил недоумков, принялся мусор собирать в кучу. Пачки сигаретные, бутылки, обертки, газеты. Все в кучу собрал, да и в мешковину. Потом принялся тела разделывать. Думал до полуночи управлюсь, куда там! Домой еле все дотащил в четвертом часу утра. Баня конечно уж простыла, но мяса мы с Парашей запасли будь здоров! Ешьте пироги внучата, бабка ваша чудно как их печет. С печенкою, с потрошками, да с мозгами. Мозги ить они полезныя, для памяти. Налетай, пока горячие, деда свежатины позавчерась настрелял.

7-8 октября 2004 года

Ампутация

А ребятенка, у меня в прошлом году изверг извел. Врач у нас в области новенький был, его еще мужики кольями забили, помните такова? Щас выпью с вами, да расскажу как дело было. Йэх.. залью горе-кручинушку белой водочкой студеной. Оп-пппа хорошо пошла, аж в переносице ломит.. чего? Два дня во льду держали. Ай молодца, уважили сердобольного. А закуска то есть? Пироги? Ай.. дядя дай мне пирога с вязигою да капустки на вилку наколи. Во.. да не робей, поем ужо щас и расскажу все как было. Ну во здравие хозяев дома ентова. Значится, весною той когда боронить пошли попал мой Ванятка под борону. Зубьями кожу ему на части на одной ноге разорвало и бочину слегка оцарапало. Бок мы ему тогда дегтем смазали, а ногу разодрану самогоном опрыснули для дезинфекции. К дохтуру тогда не повезли - некода было. Боронить надо, землицу к засеву готовить. А Ваньку чтоб не орал умотали тряпьем да в телегу под тулуп засунули. Там он пообтих и уснул. Вечером домой приехали, а он все спит. Ну думаем сил набирается. Одним словом бок почти у него зажил, а нога то распухла. Потом через неделю-другую смотрим, а он как галченок продбитый по двору до отохожего места на одной ноге прыгает. Через дней пяток он уже ее за собой волочил как полено. Хотя мы и припарки делали, и глину прикладывали и из травы лечебной то отвары мочили. Не помогает ни капельки. К бабкам-знахаркам водили, в колдуну степному - все бестолку. Нога тогда уж побурела совсем, не гнется и пахнуть начала. Смотришь на ногу его с пальчиками маленькими, а он на тебя глазами васильковыми и слезы, слезы на глазах проступают. Реветь белугой будешь, а ничем малому ребятенку помочь нельзя. Тогда уж горячего всего укутали в шаль мамкину и повезли к фелшеру. Сто семьсят с лишним километров на тракторе протряслись. Ваня уж не ревели, скулил так жалобно. Привезли мы его в больницу, размотали тряпки. Доктор в маске пришел, моложавый такой, и давай сразу рукой ногу Ванькину хватать. Пальцы длинные тонкие как ноги у паука-сенокосца. Схватил, помычал чего-то. Буркнул чего-то медсестре жопастой в очках и вышел. Приходит через 10 минут, нервно курит и орет на меня. Што я ему плохова сделал? Батюшки святы, орал как резаный, что у таких как мы права родительские надо отбирать, что мы де пропойцы дитя в могилу готовы загнать ни за што, ни про што. Обиделся я на него тогда, думал настойки ему рябиновой притащу, а при таком раскладе плюнул я ему тогда в лицо харкотиной стариковской и ушел на улицу махорку курить. Внучка тогда маво мне не отдали, сказали чтоб ехал домой. Я постоял у дверей минут с десять и поехали мы с трактористом горькую пить. С собой была у меня "маленькая" да жена завернула в дорогу нам пару луковиц, хлеба и кольцо колбасы домашней. Приехали мы в родную нашу деревеньку, и сели возле рябины на землю и выпили за здоровье внука маво Ванятки. А через неделю поехал я навестить его. Лежал он в палате просторной: занавески ситцевые, цветы в горшках. Внук мой порозовел, яблоки грызет. Откинул я одеяло и в глазах пелена.. Ноги-то и нет! Оттяпали ногу мальцу по самое колено. Дохтур тут пришел, я на него с кулаками. Он сказал мне, что внуку сделали сложнейшую операцию он назвал ее диковинным словом, чудным каким-то ам-пу-та-ция. Не понял я слов его. Отговорки это все. Им же чем лечить нас деревенских проще взять ножик да оттяпать. А отрезанный ломоть на место не пришьешь. Утер я слезы шапкой да и поехал домой. Через месяц забрали мы с бабкой Ваню на костыльках. Колченогий наш внук ехал и грыз зубами леденчик. В пятницу же мы с мужиками подкараулили дохтура возле пустыря и забили его насмерть. Отомстил я за внука, за ногу его резвую..

7-8 октября 2004 года