Папа ушел за спиртным, наказав нам за время, пока его не будет, накопать червей. Это было делом пары минут и, вскоре, Толик уже держал полную, с горкой, литровую банку глистов, или чего там, в туалете, водится. Они мерзко двигались, как будто пытаясь связаться в огромный цветной, холодных тонов, узел. Кстати, одного из глистов пришлось отпустить, потому что он один не помещался в банку, еще бы, около метра в длину и толщиной в три пальца. Толик, поймавший его в туалете руками, когда понял, что он нам не подходит, стал позировать с червем. Сначала, он обмотал глиста вокруг шеи, типа шарф, при этом Толик заметил, что глист холодненький, что в жаркий июньский день хорошо. Затем глист надоел Толе и он, раскрутив его над головой, за один конец, метко швырнул прямо в отверстие для сранья.

Папа появился довольно неожиданно, пьяным полубегом, чтобы не потерять равновесие, вырвавшись из-за сарая.
- Я смотрю, всё уже готово. –сказал он, покачиваясь. –Тогда идем одеваться и на озеро!
Вскоре, восемь ног уже топтали лесную тропу. Витька шел впереди, за ним- папа, потом – я, замыкал же нашу процессию Толя, гордо неся в руках банку с червями. За моей спиной покачивался немаленький рюкзачишко, в руке была удочка, в ушах звучал голос папы, напевающего одну из своих любимых песен Сектора Газа:
- Hас с бpатишкою pыбак на кpючок наткнyл, мyдак
  И закинyл в водоем. Что ж, с достоинством yмpем!
  Мне не жаль своей дyши: знают лишь опаpыши,
  Что я yмеp как геpой и навоз не пpедал свой!
  Смесь из гpязи и говна - это pодина моя!
  Смесь из гpязи и говна - pодина моя!

От его пения мне сразу стало весело, я настроился на хороший улов, Витька с Толиком тоже зашагали бодрей.

Путь до места, где предполагалось ловить, удалось сократить на треть. Мы добрались и стали готовить снасти. Наконец, когда все были готовы, папа молвил:
- Ну, где ваши черви? Давайте я вам покажу, как их наживлять.
Толя протянул моему отцу банку с наживкой. Тот неожиданно повел над ней носом, скорчил лицо как-будто съел что-то очень кислое. Затем папа, не развязывая марли, которой мы завязали горло банки, чтобы предупредить попытки червей съебать, посмотрел сквозь стеклянную стенку внутрь. Его реакцию было сложно предугадать. После пристального всматривания в недра сосуда, его пальцы разжались. Банка стала падать на землю. Ноги начали подкашиваться, но с ними он справиться сумел. Не смог он справиться с рвотным позывом, который, видимо, у него возник, когда банка разбилась и веселый комок оказался на земле у папиных ног. Он тут же наблевал на наживку. Если бы не папино лицо, выражавшее, после того как он хорошенько проблевался, сразу и страх и ненависть и злость и гадливость, то я бы посмеялся последующей Толиной шутке, мол «вот так надо наживку готовить».
- Вы, бля, еще-то бы чего-нибудь нашли поуебищней? –оклимавшись, выдал отец. – Этих глистов только на прикормку, потому что я хуй их буду руками трогать.
- Дядя Аполлон, а на что же тогда будем ловить? –спросил Толик, взяв пригоршню глистов.
-Да мы тут найдем. Я щас копну, прикорми место, Толян! –папа принялся рвать руками дерн там где стоял, а Толик, проходя мимо Витьки, случайно уронил ему на лицо комок глистов. Витя в ужасе сорвал червей с головы, лица и плеч, достал изо рта, проблевался вслед за папой и пошел к воде умываться. Толик прикормил место оставшимися глистами.

Два часа пролетели незаметно, были пойманы две уклейки, и папа достал лодку, сказав что без нее и сети шансов на поимку нормальной рыбы у нас нет. Он уже начал надувать лодку, как пошел сильный дождь. Зонтов мы с собой не взяли, ведь с утра не было на дождь и намека.
- Скорее, бежим! –хватая часть вещей сказал папа. Мы пособирали оставшиеся вещи и рванули за папой. Укрытие от дождя было найдено под крышей сарая или дома, который стоял примерно в десяти метрах от берега. Дождь лил и лил.
- Что делать-то будем? –начал сеять панику Витька.
- Пока подождем, вдруг, кончится. –полчаса ожидания не привели ни к чему.
- Бля, может домой пойдем? –Витька продолжил ныть.
- Ага, и намокнем как четыре пизды? –отвечал вопросом на вопрос Толик.
- Смотрите! –папа привлек наше внимание. Он показывал на стену, на которой висели как раз четыре плаща. Осмотрев их, не все были довольны, ибо плащи не были идентичными. Один из них был крутым брезентовым дождевиком, два других были похожи на спецовки, только один был рваным, как-будто снятым с пугала, а второй - более менее целым, и, наконец, четвертый - бабский голубой плащик, застегивающийся на другую сторону. Быстро бросив жребий и распределив плащи, мы пошли домой. Все говорили, что «похуй в чем идти, зато сухо», кроме нас с Витькой, мы до окончания дождя спорили, у кого же плащ лучше: мой рваный-перерванный, или его, бабский, новенький, каждый хвалил свое.

Дома, за ужином, мы долго разглагольствовали, удалась рыбалка или- нет. Витька с Толей, даже, чуть не подрались из-за этого. А папа их помирил.
- Да ладно вам! Главное было – научиться. Теперь хоть рыбачить умеете.
И то верно.