Граница на замке. Сколько раз я слышал эти слова? Сколько дней, плавно перетекающих в месяцы, я лелеял надежду её перейти? Почти год уже мы с моим верным псом по кличке Вито, охраняем тонкую полоску ничейной земли.
  Я хотел пересечь границу бытия в копытах Северного оленя или КАБАНА. Мечтал оказаться по ту сторону в заграничье, я даже там бывал. Но чаще меня выкидывало в приграничье. Вито тогда страшно выл, скулил и метался, на него было страшно смотреть – шерсть дыбом, налитые кровью на выкате глаза. 
Вы мне, конечно, не поверите, но мой верный пес, находясь в приграничье, приобретал способность говорить.
- Гахауй, гуйань, гыыуйнь, рыымаммыырр, ррммоомммыры, - Вырывались из его пасти первые звуки.
- Тихо Вито, тихо, спокойно мальчик. – Я гладил пса по голове, умные глаза смотрели на меня с нечеловеческой преданностью.
- Гавххуйня ргыыыыыыыымомиторрр. – Рычал Вито и кидался на первого же встреченного нами призрака приграничья.
  Пёс рвал хлипкие тела призраков, они горбились и распадались на пиксели. А ведь когда-то  давно вот также Вито кинулся и на меня. Мне чудом удалось его приручить. И теперь он служил мне верой и правдой.
  В приграничье не интересно – там прозябают в тиши и безвестности неебаца какие жалкие призраки, выставив сваи ебучие окуляры они наблюдают за нами с Вито. Призраки знают – я пограничник.
  Бываем мы с моим верным псом и в заграничье. Вито там свой, его ласкают всякие Сучьки, даёт полизать Старая пилотку, часто он лежит, высунув длинный розовый язык в тени чахлого скверика.
Но кое-кто и в заграничье не любит моего Вито. На этих неблагодарных он скалится и рычит своё:
- Гавххуйня ргыыыыыыыымомиторрр.
      Я там чужой, Вито же любят старики – дедужко и не девачко. Вроде они с масквы. Азабоченные старые сквалыги, любят пса только на словах. Не разу не кинули ему сахарной косточки или куриных потрошков. Жлобы.
  У пса моего есть одна серьёзная проблема – много срёт. Не представляю, как с этой напастью справиться? Вроде жрёт немного? И что характерно в приграничье и на границе – стул нормальный, но как только стоит Вито попасть в заграничье у бедняги сразу, же открывается ужасный срач.
  Несчастное животное обсирает всё на своём пути до такой степени, что невозможно не вляпаться в продукты его жизнедеятельности.
  За эту особенность его организма (ни в коей мере от него не зависящую) пса моего и не любят.
  Я же засираю наш мир равномерно, но постоянно.
Я верю, придёт день, когда я окажусь на самом верху заграничья. Буду стоять и дышать свежестью. А Вито серанёт мне под ноги, и прогавкает сваё.
- Ноль процентофф по хуйнямомитру.
31.03.2008. В.Д.