Чёрные тучи, заселившие весь небосклон, обещали наказание сильным дождём. Пастух Салим уже третий день пас стадо овец высоко в горах, уединившись от людской суеты. Однако скучать не приходилось. Во-первых, нужно было следить глаз да глаз за каждой овцой, чтобы потом хозяин не оштрафовал за недосмотренное глупое животное, а во-вторых, Салим получал истинное удовольствие от своей работы.

    Пастух положил посох и громко засвистел. Овцы, словно тренированные, побежали к нарушителю горного покоя, собравшись вокруг плотным кольцом. Салим хлопнул в ладоши, и животные, как по команде, повернулись к нему задом. Отлаженными движениями знатока пастух наклонился к облюбованной овечке и жёстко вошёл. Покрывая блеющее животное, затейник развел руки в стороны и принялся удовлетворять пальцами ещё двух кучерявых дамочек. Оргия подходила к логическому завершению, но вдруг небеса взорвались.

    Молния, разрубив воздух резким взмахом клинка, вонзилась в гущу отары, превратив половину стада в чёрно-красное месиво. Выжившие овцы разбежались, громкое блеяние резало уши. Чудом уцелевший овцелюб, безумно озираясь вокруг, застыл от изумления – напротив сидел косоглазый комендант с посохом в руке. Салим припал лицом к земле и заходился остервенело грызть траву. Руки схватили шею, и нестриженные ногти вонзились в кожу, раздирая сосуды, пытаясь докопаться до более глубоких залежей крови. Салим, содрогаясь в конвульсиях, с последних сил старался отодрать от собственной фонтанирующей шеи как можно больше. Комендант подошёл к дёргающемуся в агонии телу, раздвинул ободранные остатки мяса и, оценив шейные позвонки, недовольно покачал головой.