Платон зашёл в первый вагон подъехавшего метро. Кроме него в вагоне был только лежащий на сиденье человек, судя по довольному храпу – пьяный. У лежащего выглядывал из кармана кончик бумажника, и Платону пришла в голову подлая мысль совершить кражу. Тихо подкравшись, воришка протянул руку и медленно потянул добычу из брюк пьяного. Бумажник уже был полностью извлечён на свободу, но тут злодей заметил неприятную деталь – из кармана показался привязанный за веревочку к добыче член спящего. Платон замер, а нежданный гость продолжал выползать из кармана в направлении потолка, словно змея, вызванная мелодией факира из горшка. Ошеломленный нарушитель правопорядка выпустил бумажник. Кожаный казначей, гипнозно виляя из стороны в сторону, перекинулся через поручень и резко охватил тугим кольцом худощавую шею Платона, невзирая на отчаянные попытки последнего сбросить неприятные узы. Спящий, не открывая глаз, схватил выползший из кармана дерзкий трос и вздёрнул воришку на отполированном многочисленными руками поручне.

    На остановке в вагон въехала повозка с впряженным лосем. Погонщица положила вожжи, встала, подошла к повешенному и начала втыкать в колыхающееся тело ветки от искусственной ёлки, украшая всевозможными игрушками. Придав Платону праздничный вид, дизайнер пересадила лосю почки воришки. Лось умер.

    Машинист, увидев ползущую к сапогам из-под дверей лужу крови, рванул рубильник и, обработав состав газом, тронулся дальше.